Вновь визг, вой…
Маг тем временем поднимался, будто пьяный, с недоверием осмотрелся, во взгляде читалось: «Неужели, я жив?!». А тотем вернулся на место, какая-то непонятная теплая волна пронеслась по телу. Это что такое? Фантазия или так и должно быть, учитывая возникшую бодрость и полное отсутствие боли?
Убийство замедленного монстра, который плохо ориентировался в пространстве и практически не владел телом, не представлялось чем-то сверхординарным. Подскок-удар-отскок. И вновь куски гнилой червивой плоти рассыпались по земле. Все истончалось, исчезало.
Пока возились, демон или еще какая тварь, начала постепенно теснить рыцаря.
Еще и обратил внимание, что маг и староста, который тоже справился со своими противниками, не спешили на помощь лэргу. Не горело на их лицах желание вмешаться в битву. Да, точно. Для них обоих будет выгодно, очень выгодно, если тот погибнет, сражаясь с такой тварью. Сразу большинство любых вопросов снималось. Мне… Мне нет. Мне нужна победа. И живой сотник.
Поэтому, загнав страх, победив его, как обычно, вбивая себе в подкорку, что это еще одна разновидность ксеносов, которая всего лишь обладает неизвестными способностями, устремился на помощь паладину.
На нас — невольных зрителей (к черту такой цирк, к Дьяволу!), чудовище и рыцарь не обращали никого внимания, они сходились и расходились, звенела сталь.
Изредка швыряли друг в друга различные заклинания. У лэрга в арсенале имелся багряный огонь в различных его формах, начиная от шаров и заканчивая несущейся с огромной скоростью полосой, сжигающей все на своем пути. Хорошо для моего подворья, что дальше, чем на десять-пятнадцать метров она не распространялось и в ширину была не больше трех, и так все в пепел превратили. И в воронку на воронке. А бывший маг использовал черное плам во многих ипостасях, а еще прах и землю. Первым пытался, будто одеялом накрыть паладина, а вторая взрывалась под ногами рыцаря, и каменные острейшие шипы старались пронзить его. Для отражения атак использовали оружие и какие-то призрачные щиты.
Еще противники двигались просто невероятно быстро. С трудом удавалось отслеживать их перемещения и действия.
Тело же мальчишки уже не справлялось с запредельными нагрузками, оно ныло, скулило и простреливало постоянно адской болью, от которой едва не скручивало. Мне доводилось испытывать и сильней, но такое состояние сейчас мешало. И даже дикий адреналиновый угар не помогал, а если убрать его… Не хотелось думать. Упал бы, и не смог бы сдвинуться с места, только скулил бы.
Как я мог помочь Турину, учитывая какие сошлись силы и монстры?
Единственный расчет, что на меня никто не обратит внимание. И он оказался абсолютно верным. До последнего момента думал, что сейчас тварь развернется и превратит в пепел одним взглядом, раздавит небрежным движением пальцев, после чего сам воздух превратится в стотонный гидравлический пресс. Однако де Лонгвиль так и не посмотрел в мою сторону, и скорее всего даже не ощутил, как я в прыжке, во время очередной остановки этих бойцов, зацепился за огромный шип на пояснице титана, подтянулся на нем, как на турнике, а затем будто по импровизированной лестнице взобрался по наростам вверх
И даже не думая, не размышляя, удерживаясь одними коленями, оседлав какую-то выпуклость между плеч ниже затылка, воздел кинжалы для удара.
— Неееет! — все поглотил рвущийся из глотки лэрга вопль, когда он увидел новое действующее лицо, и понял, что сейчас будет. Но в этот миг никто бы не смог остановить меня — я уже опускал ятаганы с неумолимостью Рока, и оба клинка вонзились опять легко в голову твари пробив височные кости с обеих сторон. Ожидая сопротивления, я не смог справиться с инерцией, отчего подался вперед, будто обнимая чертового демона.
Опять вспышка.
Резкий рывок подо мной и…
Неожиданно земля и небо меняя друг друга замельтешили перед глазами. В полете догнал рев чудовища, казалось, содрогнулась сама вселенная. А я врезался в конек крыши родного дома. Амулет неуязвимости не сработал или он действовал иначе, но приложился так, что воздух из легких мгновенно был выбит. Спину прострелило дичайшей болью, и мне с трудом удалось не заорать в унисон твари.
Замер, распластавшись на спине на черепичной крыше. Неужели допрыгался? Нет, к счастью просто заглушило, чуть контузило.
Когда проморгался, то увидел лэрга всего в крови. Он стоял на одном колене опираясь обоими руками на гарду и рукоять меча перед ним, и смотрел на шатающегося монстра, затем поднял взгляд на меня. Болезненно сморщился, как-то скрутил правую ладонь, явно нехотя. И тут на меня пролился свет, в самом прямом смысле этого слова, золотистое сияние, упавшее сверху окутало все тело. И через три удара сердца стало легко, боль ушла полностью. Появилась бодрость, легкость. И самое главное — желание опять действовать и двигаться, но главное — биться до конца. До талого.
Неужели подлечил?
Впрочем, не время рассуждать. Здесь я отличная мишень, поэтому скатился по крыше, спрыгнул на землю. Ожидая вновь боли от сотрясения во время приземления, но ничего. Все просто здорово!
Одновременно со мной мэтр де Лонгвиль рухнул, затем окутался каким-то зеленоватым маревом. Я поспешил к месту схватки, требовалось забрать клинки. Когда подошел, то ничуть не удивился, что от монстра мало что осталось. Уже насмотрелся. А имеющееся части тела трансформировались неузнаваемо. Неизменной была лишь исполинская рогатая зубастая башка с торчащими из висков моими кинжалами; коса, сейчас размерами с обычный большой клевец; ожерелье из маленьких зубастых черепов и прямой кинжал абсолютно черного цвета с белоснежной рукоятью.
— Победа! Победа! Вы победили! Глэрд убил демона! Я все видел! — звонкий мальчишеский радостный голос разносился далеко и звучал очень громко в тишине, ставшей, казалось, оглушительной, — Победа!
Беда, мать ее так.
Потому что опять бодрость сменилась чудовищной усталостью.
Я осмотрелся. Забрал ятаганы, вложил их в ножны, затем добрел до чудом оставшейся целой и невредимой скамейки. Точнее, ей помогло расположение, у стены дома. Уселся.
Да… Повоевали. Вокруг все разрушено, даже крыша дома завалилась наполовину, несколько сквозных дыр разного диаметра в полуметровой кладке дикого камня. Хорошо, что все останки тварей развеялись, кроме упомянутой мной башки, и фрагментов костяка чудовища. Лунный пейзаж, пепел, воронки, оплавленный камень. Кра-со-та!
И хозяйственная мысль, хорошо, что все имущество не успел перетащить во временное жилище, иначе бы лишился большинства покупок и трофеев. Пока урон приемлемый и терпимый. Минимальный.
Рядом со мной опустился староста, затем лэрг и последним, доковылял мэтр де Кроваль.
— Стар я, и слаб уже для такого, — с кряхтением поведал тот, не обращаясь ни к кому. Затем достал трубку, начал ее набивать из кожаного кисета.
— Отчего ворона атаковать скорпа не отправил? — это подал голос староста, обращаясь ко мне, а затем, видимо, поняв, что спросил очевидную глупость, пояснил, — Он бы две трети сил из любой из этих тварей вытянул за десять — пятнадцать ударов сердца. А там с ними справился бы ребенок. И потом повторно можно было тотем в бой посылать. Он стал бы сильнее, и ты ничем бы не рисковал, не часто на чистых территориях у нас такие твари появляются. Я поэтому и не спешил, давал тебе возможность…
