В дальнейшем история шанских княжеств развивалась в рамках вассалитета по отношению к Бирме. В первой половине XVIII в. в результате ослабления королевства т. н. Девять шанских княжеств, наиболее удалённые от Бирмы, а именно Монгван, Монглем, Монгса, Монгнаа, Монгсанта, Монгмао (Бамо), Монгмьен, Кэнгма, Схикван, признали себя вассалами Китая. Впрочем, во второй половине того же столетия княжество Монглем снова признало себя вассалом Бирмы, а княжество Монгмао (Бамо) было вообще присоединено к последней в 1772 г., поскольку бирманское правительство не без оснований опасалось его захвата Китаем.
Количество княжеств менялось, поскольку они нередко конфликтовали и между собой, время от времени поглощая друг друга. В конце XIX в. в ходе покорения Бирмы англичанами бо́льшая часть шанских княжеств была признана протекторатом Британской империи.
По состоянию к началу ХХ в. на территории Шанского нагорья насчитывалось 34 шанских княжества, наиболее крупными из которых были следующие: Ченгтунг (32,120 км2), Северное Схенви (16,395 км2), Сипо (Тибо – 11,717 км2), Кокан (10,000 км2), Монгмит (9,668 км2), Монгпан (7,739 км2), Манглон (7,700 км2), Монгнай (7,037 км2), Мокмай (6,622 км2), Южное Схенви (6,216 км2), Локсок (6,117 км2), Монгкунг (4,125 км2), Лайкха (3,711 км2), Йонгхуэ (Ньяунгшве или Таунджи – 2,241 км2), Лойлунг (Тонгпенг – 2,015 км2), Монгпон (960 км2). Площадь прочих княжеств была менее 900 км2. О ранней истории этих государств практически ничего не известно, но бо́льшая часть из них, как считается, была основана не ранее XVI–XVII вв.
Несмотря на собирательное название «Шанские княжества», кроме собственно шанов на территории нагорья проживали и другие народности. Так, княжество Кокан было этнически китайским – его основали в 1739 г. беженцы из Юньнани, спасавшиеся от маньчжурского завоевания. Две трети населения княжества Монгпон составляли шаны, тогда как одну треть – народность па-о. В княжестве Манглон, основанном в 1814 г. вождём из народности та-анг – данником княжества Схенви, преобладала народность ва, и, таким образом, его вообще нельзя считать этнически шанским. То же касается и княжества Лойлунг (Тонгпенг), основанного в 1793 г., где преобладала народность палаунг. В княжестве Таунджи проживало пять разных народностей, включая шанов, дану, па-о, а также близких к бирманцам инта и таунджо, но правящая верхушка была шанской.
Иногда внутри княжества находились автономные владения, что-то вроде графств. Так, в вышеупомянутом княжестве Таунджи было пять «графств», если их можно так назвать.
Правители крупных или влиятельных шанских княжеств носили титул саопха (тайск. чаофа/тяуфа – «князь»). Правители небольших княжеств носили бирманский титул мьоза, т. е. «губернатор», назначаемый королём Бирмы. И, наконец, руководители самых мелких княжеств носили бирманский же титул нгвегунхму, что значит «сборщик денежных податей». Последние также назначались бирманскими королями.
В 1922 г. была образована Федерация Шанских Княжеств под контролем т. н. Бирманского пограничного управления (англ. The Burma Frontier Service). Территориально в неё входили и княжества красных каренов, расположенные у границы с Сиамом, ныне бирманский штат Кая.
В годы Второй мировой войны Таиланд с помощью японских войск аннексировал территории некоторых шанских княжеств к востоку от р. Салуин, в т. ч. и самое крупное княжество Ченгтунг, на которое сиамские короли претендовали ещё в XIX в., однако после войны они были возвращены Бирме.
В марте 1946 г. в местечке Панлонг на территории княжества Лайкха прошла т. н. Первая Панлонгская конференция относительно будущего устройства шанских княжеств после провозглашения независимости Бирмы. А 12 февраля 1947 г. там же состоялась встреча бирманского лидера Аун Сана с представителями национальных меньшинств, во время которой последним были обещаны автономия, право самоопределения и разные прочие блага.
После провозглашения независимости Бирмы в начале 1948 г. первым президентом страны стал шанский князь Таунджи Сао Шве Тайк, а на территории большей части шанских княжеств был создан национальный штат Шан.
В начале 1950-х гг. восточная часть Шанского нагорья была захвачена гоминьдановскими войсками генерала Ли Ми, отступившими в ходе гражданской войны в Китае из провинции Юньнань. Гоминьдановцы взяли в свои руки контроль над производством наркотиков, и в 1953 г. даже пытались захватить всю территорию шанских княжеств, но в 1954 г. были выбиты бирманскими войсками за р. Салуин, а в 1961 г. они были окончательно изгнаны с территории Бирмы в Таиланд.
Сразу же после обретения Бирмой независимости в стране началась гражданская война, которая не обошла и шанов. В годы независимого Бирманского государства они находились лишь в вассальной зависимости от бирманских королей, тогда как во внутренних отношениях были совершенно самостоятельными. В годы Британской империи было в сущности то же самое. Поэтому после обретения независимости шаны по крайней мере хотели широкой автономии для себя, тем более что слабость центрального правительства Бирмы в 1950-е гг. была им на руку. В 1958-м г. возникли вооружённые формирования, в 1959 г. произошли первые столкновения с бирманскими войсками, а в 1961 г. возникла Армия независимости штата Шан. К 1964 г. насчитывалось уже четыре вооружённые группировки. Впоследствии их количество только умножалось, поскольку в противостояние оказались вовлечены и другие народности, жившие в штате Шан. Базой повстанцев стали природные ресурсы штата Шан, прежде всего плантации опийного мака, 90 % площадей которого находится именно на территории штата. Однако конфликт всё затягивался, конца и края ему видно не было, а жизнь простого народа не улучшалась. Более того, межэтнические конфликты вспыхивали и между различными этническими вооружёнными формированиями севера и северо-востока страны. Старая шанская аристократия большей частью эмигрировала, а среди новых лидеров также не наблюдалось единства. За спиной у повстанцев стоял и стоит Китай, имеющий свои виды на северную и северо-восточную части Бирмы/Мьянмы. В 1990–2000 гг. правительство последней подписало соглашение о прекращении огня со многими шанскими повстанческими группировками, однако военные действия полностью не прекратились. Наиболее непримиримыми оказались вооружённые формирования других народностей штата – палаунгов, ва, а также китайцев с территории бывшего княжества Кокан.
В настоящее время самыми крупными шанскими повстанческими группировками являются Северная и Южная армии штата Шан, якобы насчитывающие от 10 тыс. до 15 тыс. боевиков каждая. На территории штата действуют и вооружённые формирования других народностей, самым крупным из которых является Армия Государства Ва численностью до 30 тыс. чел., а также Армия национального освобождения (народности) та-анг и Армия национального демократического альянса, каждая из которых насчитывает до нескольких тысяч боевиков. Если говорить серьёзно, то ни одна из шанских вооружённых группировок, включая вышеупомянутые, давно уже не ставит задачу обретения независимости от бирманского государства. Так, попытка провозглашения независимости государства Шан в мае 2005 г., озвученная некоторыми лидерами, живущими в эмиграции, была отвергнута не только правительством Бирмы/Мьянмы, но и самими повстанцами. Поэтому противостояние правительственных войск и различных незаконных вооружённых формирований подразумевает скорее контроль над ресурсами, основным из которых является производство и сбыт наркотиков, теперь уже во многом синтетических, а не произведённых из опийного мака. Отсутствие контроля правительства страны над землями, находящимися под властью даже тех вооружённых формирований, которые не воюют с ВС Бирмы/Мьянмы, лишь усложняет борьбу с наркотрафиком и с незаконным сбытом природных ресурсов в соседние страны.
