Вик и Гор проследили, как приора, газанув, очень шустро вписалась в поток машин, развернулись к покореженной тачке, переглянулись.
То, что они собирались сделать, абсолютно ни разу не было гуманным и правильным. Да и законным тоже не было.
Но сейчас вопрос стоял вообще не так.
Через десять минут, выезжая на трассу и размышляя, сколько времени у них есть для полноценного расследования дела, при условии, что главный фигурант оклемается примерно через неделю, Вик чуть было не пропустил звонок от Снегурки.
Задумчиво разглядывая слегка заляпанную кровью рубашку, он принял звонок, улыбаясь. Приятно, черт… Сама звонит. Тепло так на душе. Эх, несет тебя, подпол… Куда только вынесет?
— Ви-Вик… тор… Евгеньевич… — голос у Снегурки был такой, что Вик напрягся. Прямо как в тот раз, когда она звонила, чтоб сообщить, что они со Светой вперлись в проблемы.
— Саша? Что?
— Мне… Понимаете… Они… И говорят, чтоб я флешку…
Сука! За всеми этими проблемами упустил из виду основное!
— Ты где?
— Дома… Ой, то есть, на работе…
Уже хорошо.
— Сиди там. Я сейчас приеду.
Отключился, уставился перед собой, сжав зубы.
— Что-то случилось? Нужна помощь? — спокойно уточнил Гор, не отрываясь от дороги.
— Нет. Это семейное.
30. Неожиданность
Я нервно вытираю пыль с полок в гостиной, поглядываю в панорамные окна, выходящие на сад и чуть-чуть на ворота.
Мой подполковник обещал сейчас приехать… Черт… Скорее бы!
Времени совсем немного мне дали.
Тряпка падает на пол, подхватываю, сжимаю.
Надо чем-то занять себя. Таким, чтоб не отходить от окна. А то грымза просечет, что бездельничаю, и найдет мне работу по душе. По ее душе, естественно. Туалеты, там, освежить, или на цокольном этаже сауну прибрать…
И плевать, что сауной на моей памяти здесь никто ни разу не пользовался.
Как и половиной туалетов в доме тоже, впрочем.
Нет, в целом, я с ней согласна. Наняли — работай. Но вот конкретно сейчас все из рук валится.
Они позвонили неожиданно.
Учитывая то, что на телефоне моем прослушка никуда не делась, я, в принципе, могла бы и не запоминать сказанного. Но запомнила. Каждое гребанное слово.
— Ты, сучка, думала спрятаться? — резкий голос в трубке заставил сердце подпрыгнуть к горлу.
Но собралась. В конце концов… Чего-то подобного я и ждала. И Вик предупреждал…
— Яааа… Не прячусь… Кто вы?
— Знаешь, кто. Привет тебе от твоего корешка, Ваньки.
— Он не корешок… Уже.
— Да? А он другое тут пел. Врал, наверно, сучонок. Придется поучить правду говорить злым дядям.
— Не надо!
Слова эти вырвались помимо воли, помимо соображения. Ванька у них, значит… Бьют его? Мучают?
Сердце сжалось.
Несмотря ни на что, Ванька не чужой мне был человек. И я совсем не хотела ему вреда. И боли не хотела.
— Да? А ты хочешь своему парню помочь?
Голос был глумливый, с характерными растягиваниями в нос. Я знала, кто так говорит. Насмотрелась.
— Он не мой парень. И никогда им не был. Вы ошибаетесь.
— Не пизди, кукла. Он тебя на домик навел, в котором ты сейчас жопу греешь. Так что ты ему должна. И мне тоже.
— Кто вы и что вам надо?
Это меня Вик учил конкретные вопросы задавать. Говорил, что для записи обязательна конкретика, чтоб потом было что предъявлять на допросах.
— Ты знаешь, кто я. И знаешь, что мне надо.
— Не знаю.
— Странно, тупой вроде не показалась. Вон, как хорошо прижилась… А если генерал узнает, кто ты и откуда?
— Узнает и узнает.
Я старалась говорить спокойно и равнодушно. Понятно, что меня брали на испуг, на характер.
И сейчас самое главное, чтоб четко сказали, что им надо. И потом еще желательно, чтоб что-то сказали.
За что зацепиться можно.
— Да? Не боишься, значит? Смелая? А если пальцы Ваньки твоего пришлем?
— Присылайте. Они ему все равно не нужны особо. Всю жизнь рукожоп был.
Облизнула губы, провела рукой по лбу. Испарина. Блин…
Страшно-то как!
— Ну и отлично. Еще пару видосиков тебе скинем тогда, полюбуешься.
— Не стоит.
— Да не на козлика своего. А на девочек — цветочков. Которым ты игрушки покупала и сладости.
Я настолько не ожидала такого, что просто не смогла говорить. Только рот открывала немо, как рыба. Ноги дрогнули, нащупала стул, села.
— Что? — глумился голос, — может, передумаешь? А? Хотя, не. Не передумывай. Я за эти видосики больше бабла сниму, чем за твои услуги.
— Что вам надо?
Я сжала губы, шлепнула себя по щеке.
Соберись, дура! Они пугают! Такого не будет, конечно, не будет!
— В сейфе генерала флешки. Забери их и через час выходи в город. Шифр помнишь?
— Да. Но я не смогу так быстро выйти… Я на работе.
— Ловчи. Или через два часа начну готовиться в съемкам хоумвидео, бля.
Короткие гудки оглушили.
С секунду посидев в ступоре, я опять чувствительно шлепнула себя по щеке.
И позвонила Вику.
Конечно, он мог быть уже в курсе… Но мог и не быть. А рисковать я не могла.
Разговор получился быстрым и сумбурным.
С моей стороны. И четким и лаконичным со стороны подполковника.
Интересно, когда-нибудь настанет такое время, что я прекращу заикаться, разговаривая с ним о серьезных вещах по телефону?
Успокаивало только то, что он, как всегда, все понял правильно.
И сейчас приедет.
Божечки, да чего же он так долго???
— Что ты здесь застыла статуей? — скрипучий голос грымзы раздается прямо над ухом, тряпка в который раз летит на пол. — Работы нет? Иди в бойлерную, оботри котлы.
Очень хочется спросить: «Какого хера?», но я сдерживаюсь.
Киваю, бросаю последний тоскливый взгляд на ворота и тороплюсь в бойлерную.
Там холодновато, потому прихватываю пуховик.
Накинув его на плечи, разворачиваюсь к выходу в технические помещения.
И в этот момент открывается дверь, и на пороге появляется хозяин, Евгений Петрович.
