Арчи в бешенстве тряс головой.
– Поверить не могу, что вы взяли водное такси! – яростно кричал он. – Вы же не обучены! Вы могли погибнуть!
– Я вполне обучена, – возразила Полли. – Но, Арчи… Их было трое. Трое! Вы должны отправиться обратно.
Лицо Арчи – грубоватое усталое лицо, на котором оставили след все тревоги минувшего года, в том числе беспокойство за новую команду, – застыло, когда он посмотрел на Полли.
– Ты уверена?
У Полли путались мысли, но одно она знала точно: если они не поедут на поиски, она устроит им настоящий ад.
– Да, уверена, – отрезала она.
Арчи кивнул и отвернулся.
– Пошли, ребята, – сказал он усталым мужчинам, стоявшим за его спиной. – Возвращаемся.
Никто не возразил ни слова, никто не пожаловался. Кендалл, Джейден, Стэн и остальные молча последовали за капитаном и тут же исчезли в бурлящей тьме.
А Полли вывернуло прямо на стенку набережной.
Еще одна фигура присоединилась к группе, размахивая руками и куда-то показывая. Полли устало повернулась в ту сторону. О боже, это был Малкольм. Какого черта ему надо?
Она не слышала, что он говорил, – слишком шумел ветер в ушах, да и вообще ей казалось, что буря теперь никогда не утихнет, – но, к ее изумлению, горожане пошли за Малкольмом, даже Патрик, до той минуты хлопотавший над безжизненными телами мужчины и мальчика. Чьи-то руки подхватили с обеих сторон Полли и потащили следом за остальными, но она почти не осознавала этого.
– Я должна вернуться, – бормотала она, – я должна туда вернуться. Я должна зажечь фонарь. Зажечь маяк…
Она опустила голову и с удивлением обнаружила, что ее пальцы сжимают фонарь. Он уже не работал – то ли разбился, то ли батареи сели, – однако был при ней.
– Все в порядке, – зазвучал утешающий голос Мюриэл. – Женщины уже зажгли штормовые фонари на набережной. Не беспокойся. Не надо так волноваться. Тем более шторм стихает.
И действительно, хотя ветер все еще дул с яростной силой и продолжал лить дождь, молнии сверкали уже в отдалении, гром грохотал реже и реже, стихия словно отступала перед людьми, собравшимися на берегу.
В «Маленькой пекарне на Бич-стрит» горели свечи и все фонари, какие только нашлись. И еще здесь было невероятно тепло. Малкольм открыл заброшенную кухню и затопил печи. Полли лишь теперь осознала, насколько она промерзла.
Кто-то приготовил чай, и Полли решила, что вкуснее чая она никогда не пробовала. Рассеянно наблюдая за хлопотами, она с кружкой в руках сидела в кресле, которое кто-то принес для нее. Никто с ней не заговаривал; проходя мимо, люди лишь ласково поглаживали ее по голове или плечу, им хотелось убедиться, что с этой отважной женщиной все в порядке. И Полли это радовало. Все ждало впереди – и разговоры, и расспросы полиции, и встречные обвинения, и объяснения… Нужно будет успокоить мать, и, о боже мой, Хакла… А пока что, согревая пальцы о теплую кружку, Полли с беспокойством наблюдала за спасенными, пытаясь отыскать в них признаки жизни.
Никто не знал, как долго они пробыли в воде; когда спросили Полли, выяснилось, что с того момента, как она заметила терпящих бедствие с маяка, до их спасения прошло не более сорока минут, может быть, всего-то полчаса. Она сама изумилась: разве они с Селиной не провели в море много часов? Похоже, нет.
С другой стороны, находиться в холодной воде, тем более в штормовом море, длительное время очень опасно, в особенности ребенку. Патрик выглядел встревоженным. Его лоб усеяли бисеринки пота то ли оттого, что ему стало жарко, то ли оттого, что он нервничал.
Мальчик вдруг кашлянул и чуть повернул голову, а потом его вырвало, и он изверг на пол целую лужу морской воды.
Одна из женщин поспешила встать между мальчиком и его отцом, все еще остававшимся без сознания, чтобы малыш его не видел.
Патрик присел у головы мальчика.
– Привет, – сказал он. – Как тебя зовут?
– Джозефус! – внезапно вспомнила Полли. – Его зовут Джозефус!
– Джозефус? – недоверчиво переспросил кто-то.
– Да, – подтвердила Полли. – Я потому и запомнила.
– Джозефус? – мягко окликнул малыша Патрик.
Мальчик вяло приоткрыл глаза. Он явно не мог сфокусировать взгляд.
– Привет, – сказал Патрик.
Мальчик моргнул.
– Холодно, – пробормотал он.
– Я знаю, – кивнул Патрик. – Поэтому мы стараемся тебя согреть.
– А где мама?
– Ну… – протянул Патрик. – Давай пока просто отогреем тебя.
– Хочу к маме.
– Тсс! – прошептал Патрик, не зная, что ответить. – Мы ищем твою мамочку.
Мальчик попытался сесть, но его снова вырвало.
– Это потому, что я плохо себя вел? – спросил он. – Папочка говорил, нельзя подходить к краю лодки. Это потому, что я подошел к самому краю?
– Ничего подобного, – возразил Патрик. – Вовсе нет. Иди-ка сюда…
Он поднял малыша и перенес ближе к печи. Ребенок выпростал из-под одеяла руки и ноги – от холода они все еще были синюшного оттенка.
– Ой, – пискнул Джозефус, когда кровь снова начала циркулировать, добираясь до нервных окончаний, возвращая их к жизни. – Ой, больно…
– Потерпи, мы сейчас дадим тебе попить что-нибудь вкусненькое, – пообещал Патрик.
– Фанту? – оживился Джозефус.
– Нет, – благодушно ответил Патрик. – Не фанту.
Мюриэл принесла чай с большим количеством молока и подала Патрику.
Тут послышался стон. Мужчина тоже зашевелился.
– ПАПОЧКА! – вскрикнул мальчик, увидев его. Он попробовал встать, но ноги его не держали. – ПАПА!
Патрик поспешил перенести мальчика к отцу. Мужчина поворачивал голову из стороны в сторону.
– Папочка, проснись! – просил малыш, пытаясь пальчиками открыть ему глаза.
– Нет, милый, не надо так делать, – сказал Патрик, наклоняясь вперед.
Но мужчина и в самом деле открыл глаза.
– Джозефус? – неуверенно выговорил он. – Это ты, Джозефус?
– Папуля!
Малыш обхватил отца за шею, и тот снова закрыл глаза, но, к счастью, не потому, что опять потерял сознание, а от безграничной радости. Он попытался поднять руки, но не сумел.
– Так, вы двое, – заговорила практичная Мюриэл. – Пожалуйста, давайте-ка поближе к печи! Вы тут не единственные, кого нужно сегодня возвращать к жизни.
Кто-то принес бутылку виски.
– Ни в коем случае! – запретил Патрик. – Для кровообращения это плохо, уберите!
– Ну вообще-то, это для Полли, Селины и для нас, – возразила Мюриэл.
