Усиленно прячу глаза, потому что помню, как все произошло впервые. Стоило мне лишь раз взглянуть на Аню, как мой разум подвергся нападению.
— Послушай, хм… — тянет она успокаивающе, а потом обращается к Карателю. — Как ее зовут?
— Объект Энджел, — с показным равнодушием выдает тот.
Отшатываюсь от любимого мужчины, упираюсь спиной в стену и осознаю: все кончено. У меня не получилось. Каратель не верит мне и обязательно исполнит свой приговор. И мы потеряем друг друга. Убираю руки от своего лица, потому что сопротивление бесполезно. Будь что будет.
Импульсивно обнимаю живот: только бы удалось сохранить малыша. В новой реальности, какой бы она ни была.
— Карим! — раздается грубый мужской голос, по всей видимости Руслана.
— Анжелика, — исправляется Каратель, понимая друга без слов.
Потом складывает руки на мощной груди, словно закрывается от меня. И от своих чувств.
— Анжелика, — тепло произносит Аня. — Клянусь, что не буду проникать в твою голову. Мы выслушаем тебя. Успокойся.
— Подтверждаю, — кивает Командир и недовольно зыркает на друга. — Не бойся, мы не причиним тебе вреда, — эта фраза тоже адресована мне.
Исподлобья смотрю на них, а потом ловлю взгляд Карателя, по-прежнему непроницаемый. Проходит пару секунд, которые кажутся мне вечностью, прежде чем мужчина еле заметно кивает, соглашаясь с друзьями.
— Рассказывай, — бросает он сурово.
С ужасом наблюдаю, как ко мне приближается Аня и протягивает руку. Не спешу принимать ее помощь. Наоборот, делаю шаг в сторону.
— Я ведь поклялась, Анжелика, — улыбается она мне.
Почему-то хочется ей верить. Это внушение работает? Или безвыходная ситуация так на меня действует?
Покорно вкладываю свою ладонь в ее и, слыша нервный кашель Карима, бреду вслед за Журналисткой. Мы садимся на постели друг напротив друга.
Тем временем Командир остается на своем месте, ближе к входной двери, а Каратель занимает позицию позади меня. Возвышается, словно телохранитель, который, правда, и сам порой прибить меня не прочь.
Я окружена и обезоружена, потому что остатки транквилизаторов все еще подавляют меня. Сейчас все зависит от обычной студентки Анжелики. В то время как объект Энджел крепко спит. Может, это и к лучшему.
— Я была выведена искусственно на минус четырнадцатом этаже «Генезиса», — начинаю с самого страшного откровения.
Далее рассказываю основные моменты: о Крестницком, «Дженерике» и, самое главное, о своей способности.
— Я перемещаюсь во времени. Но мне сложно управлять силой. Я сменила уже несколько реальностей. И хочу, чтобы эта стала моим последним пунктом назначения, — вздыхаю я. — Я устала переживать все снова и снова…
— Поэтому ты заранее знала, что задумал Карим? — фыркает Аня, поднимая взор на мужчину позади меня.
В свою очередь, Каратель обходит кровать и неожиданно для всех садится рядом со мной. Поворачиваюсь к нему и читаю на хмуром лице сомнение и раскаяние. Улыбаюсь расслабленно: он принял мою правду, как бы сложно ему ни было.
— Да, знала, — не могу удержаться от очередного всхлипа.
— Ты говорила, что хочешь все исправить? — Журналистка по-дружески укладывает руку на мое плечо. — Что именно?
— Я… Хм… — мямлю растерянно и не знаю, с чего начать.
Столько всего произошло в разных реальностях. Мне и нескольких дней не хватит, чтобы объяснить.
Смотрю Ане прямо в глаза, при этом отмечаю, что они не голубые, а карие, когда способность неактивна. Размышляю меньше минуты — и вдруг нахожу оптимальный выход.
— Ань? — зову неуверенно. — Ты ведь умеешь читать мысли?
— Не совсем так, — смеется она. — Я внедряюсь в чужое сознание и вижу картинки без звука. Глазами хозяина.
— А ты можешь передать потом эти «картинки» другому человеку? — закусываю губу. — Показать ему?
— Хм, я не делала ничего подобного, — сводит брови. — Но, думаю, можно попробовать. А что ты задумала?
— Ань, я впущу тебя в свой мозг. Тебе необходимо будет посмотреть, что произошло со мной… с нами, — искоса поглядываю на Карима, — в нескольких реальностях. А потом… — лихорадочный вздох. — Потом покажи все Карателю.
Журналистка замирает на мгновение, обдумывает мою необычную просьбу, а потом немного растерянно кивает.
— Я попробую, — выдыхает тяжело.
Придвигается ближе, обхватывает руками щеки, а после — окрашивает свои глаза в голубой. Внедряется в мой разум, медленно, аккуратно.
Белое свечение туманит зрение. Пытаюсь расслабиться, но чувствую легкое покалывание в висках, отчего резко вздрагиваю.
— Подожди, — вскрикиваю я, и Аня тут же останавливается.
Дышу тяжело, прислушиваюсь к своим ощущениям, оцениваю состояние. Но главное, убеждаюсь в том, что я все еще в нужной реальности.
— Анжелика? — взволнованно шепчет Журналистка.
— Сейчас, минуту, — прошу сквозь стоны. — В прошлый раз было очень больно. И… мне страшно, — признаюсь чуть слышно.
— Наверное, ты сильно сопротивлялась тогда, — предполагает она, и я подтверждаю это кивком. — Сейчас тебе не о чем беспокоиться. Поверь мне. Если вдруг почувствуешь что-то не так, просто скажи: «Хватит». И мы прекратим. Хорошо?
Аня разговаривает со мной, как с сумасшедшей. Однако ее теплый, добрый тон благотворно на меня влияет.
— Да, — выдыхаю я. — Я готова.
На этот раз все происходит чуть быстрее и легче. Вместе с Аней я вновь переживаю предыдущие реальности. Эпизоды мелькают перед глазами, многие из них пробуждают жгучую боль в сердце. Особенно, гибель Карима. Хныкаю тихонько, но не прекращаю «сеанса».
Чувствую, как кто-то берет меня за руку. Через секунду поток энергии окутывает приятным жаром сначала кисть, потом ползет выше — и проникает в меня. Отвлекаюсь на эту неожиданную заботу и даже не замечаю, как Аня «досматривает» все до конца и покидает мой мозг.
Быстро моргаю, а по щекам, и без того уже мокрым, стекают слезы. Восстановив зрение, первым делом опускаю взгляд на руку. Моя кисть накрыта огромной ладонью Карима, пронизанной мерцающими молниями. Наши пальцы сплетены, а исцеляющее сияние передается от моего мужчины мне.
Улыбаюсь украдкой, но боюсь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть столь редкий для нас момент нежности.
Заметив, что я пришла в себя, Каратель убирает руку, срывая с моих губ разочарованный стон, и отстраняется. Делает вид, что не случилось ничего особенного.
Хмурюсь и поворачиваюсь к Ане. Она не может не понимать, что происходит между мной и Каримом, тем более, после всего увиденного моими глазами. Однако благоразумно молчит.
