Так я думал до этой минуты.
Лапа идет следом, слышу, как включает кофемашину.
Телефон, который никто не знает, продолжает звонить. А я впервые в жизни торможу, прикидывая, как поступить.
Потом все же беру трубку.
— Привет, братишка, прокуренный голос Святослава Беркутова. Ну че, как настроение?
Сука.
Я молчу, прикидывая пути, по которым меня нашли.
В принципе, ничего необычного, на каждого кодера найдется свой декодер, Но все равно… Быстро! Очень быстро!
Недооценил я братишку.
— Не хотел тебе на обычный телефон звонить, он смеется, Демон. На этот номер тебе звонят тайные клиенты с даркнета? Плохо прячешь. Херовый ты хакер, брат. Что, реально считал, что я не найду тебя, шлюху, которую ты утащил и квартирку, где вы спрятались?
Он говорит неторопливо, затягиваясь сигаретой, похоже. Глумится, уверенный, что я никуда не денусь. Значит, уже внизу. И, скорее всего, даже у подъезда.
Смотрю на мониторы, перестраиваю камеры на охват 360 градусов.
Ну давай, говори еще, сучара, говори… Время потянем.
— Слушай, ну нахера тебе девка? несу херню, отвлекаю, доставая из шкафа вещи.
Лапочку надо одеть. Обуви на нее нет, зато есть вязаные носки, что маман подарила на Новый год, в надежде, что я буду. Это носить.
— Я тебе уже сказал, братишка. Ты не на ту территорию зашел. У тебя не просто неприятности, брат, у тебя последние минуты жизни. Чтобы смерть была приятной, скажу, что твою шлюху сам ебать буду и друзей угощу, пока не сдохнет. А, да! Можешь позвонить дядюшке и отчиму! Или мамаше своей, шлюхе, любящей мужиков из семей уводить. Попрощайся. Я тебе, по-родственному, фору дам.
— Че-то ты, братишка, добрый.
— Ну, так! Родная кровь все же… Да и мамаша твоя пусть знает, что шарик круглый.
— А ты сам в курсе этого?
— Поверь, да.
— Это все? я скидываю в рюкзак свой ноут и старый кнопочный телефон, который ни одна собака не вычислит. Еще графический планшет, который надо подарить Лапе, Но уже не здесь и не сейчас.
— В принципе, да. Удачи!
— И тебе не хворать, братик.
Я отключаю телефон и бегу на кухню.
У Лапочки глаза становятся круглыми и перепуганными, когда я появляюсь на пороге кухни.
— Игореш, я кофе.
Молчу, времени совсем нет. На мониторах пока ничего, а. Это значит, реально фора. Хотя… Вдруг снайпер снаружи? И просто ждут, пока мы выбегать будем? Иначе, на кой хер братишке звонить? У нас не оперетта, и он не сказочный злодей, любитель перед смертью героя подробнее ему рассказать, по какой причине он умирает.
Подхватываю за талию и сажаю Лапу на стойку бара, натягиваю футболку, штаны, носки, словно куклу одеваю.
Ириска немного тормозная, может время тянуть, рукава, там, подворачивать и прочее.
А сейчас не до красоты.
Лапа в растерянности только послушно поворачивается, позволяя себя одевать, порывается что-то сказать, Но не успевает. Закрываю ей рот ладонью, рычу повелительно:
— Доверяй мне!
— Да, тут же согласно кивает она.
И. Это тоже в ней привлекает. Никаких лишних вопросов, истерики, паники. Она часть меня, маленькая, кроткая, которую во время боя необходимо основательно прятать за спину.
Тащу за собой в прихожую. Прихватываю ключи от машины.
Вообще-то, мою дверь вскрывать будут долго. Но есть окна, есть такие средства, что не нужно в квартиру входить, а все внутри умрут. И если человек нашел мой номер в даркнете… Никто не скажет мой номер, Это как-то вычислили, значит для Беркута все средства хороши. И бабло не жаль. Закусился, сучара.
Поганая черта. Черта моего отца добить жертву.
Падальщик проклятый.
Получишь ты свой кайф.
Я, блядь, тебе устрою.
Только надо обезопасить Лапочку, а там решу, с чего начать.
Они думают, я дядьке и мамке звонить начну.
Значит, мало информации по мне нарыли. Идиоты.
На мониторе возле входной двери четко видно, как на улице останавливаются три внедорожника, выпуская народ со спецтехникой. Знают, что дверь, знают, что попытаюсь уйти.
Открываю входную дверь. Широкий холл встречает прохладой. Замок закрываю, пусть взламывают, у меня сейчас система вся отключится, из компа ничего выудить не получится, все основное я взял с собой.
Натянув на голову капюшон, тащу Лапочку за собой на верхний этаж.
Они не дураки, все входы попытаются перекрыть. Только вот.
— Прыгать умеешь?
— Конечно, на бегу отвечает Лапочка.
— Далеко прыгнуть сможешь?
— Сколько?
— Метра четыре с разбега.
— Ое-ей, не уверена.
— Надо, Лап, сосредоточься.
Мы поднимаемся наверх, где я вскрываю замок на наш чердак. Тут достаточно чисто, планировалось открыть мастерские художников, поэтому подготовка велась серьезная.
Чердак идет по всему нашему длинному дому, и перегородок там нет, так что мы быстро перебегаем от моего подъезда, по всей крыше, до самого крайнего.
Само собой, снайпер может сидеть наверху, Но сто процентов нас не увидит. Да и не сможет Беркут так быстро собрать народ, чтоб все окрестные крыши нашпиговать стрелками. Он, конечно, параноик, Но не такой, как я.
Эти пути отхода я еще два года назад разработал, когда вообще нихера не предвещало.
Так что серьезный вопрос, кто из нас больший параноик.
Ледяной промозглый ветер ударяет в лицо, перехватывает дыхание. Лапочка спотыкается в вязанных носках. Мы шлепаем ногами по железным листам крыши.
— Туда прыгать? указывает Ира, когда мы по крыше приближаемся к соседнему зданию.
— Да, дорогу придется преодолеть.
— Ладушки, говорит по-деловому маленькая спутница и вырывает свои пальчики из моей ладони.
Пока проверяю стропы рюкзака, она снимает шерстяные носки с ног.
Зябко поджимает пальчики, обожженные холодной крышей, смотрит на меня.
— Я первый. Ты следом, поняла? спрашиваю строго, всматриваюсь в ее лицо, ища следы неуверенности.
Вообще ничего! Только кивает, губу подкусывает.
Смелая моя девочка.
Коротко целую, разбегаюсь и перелетаю одним прыжком расстояние до соседней крыши.
Оглядываюсь, на всякий случай, хотя мы уже очень далеко от места событий.
И ребята, наверняка, сильно заняты раскурочиванием моей норы. Ох, сколько вас там сюрпризов ждет, братишки.
