Зеленая почти до черноты вода медленно двигала нашу лодку, но мне было некогда размышлять, что нас ждет сегодня – пороги или огромная рыбина, питающаяся исключительно вот такими лодками.
– Яндра, – я решила сразу брать быка за рога, не желая болтаться потом на крючке как какая-нибудь приманка. – Сегодня я пришла в последний раз. Попрощаться.
Лицо сновидца вытянулось, и он даже, кажется, стал меньше светиться. В который раз я с досадой подумала, что из него мог выйти отличный морф. Он чувствовал свои сны как никто другой!
– Ты так долго не появлялась, а теперь меня бросаешь, – заявил он обиженным тоном. – Она говорила правду. Все вы одинаковые!
Я на всякий случай ухватилась за бортики начавшей раскачиваться лодчонки и уточнила:
– Кто говорил?
На самом деле в глубине души я догадывалась, что услышу, но правда оказалась совсем печальной. Лучше бы я его не расспрашивала.
Как оказалось, реальная жизнь Яндры не слишком значительно отличалась от его снов. Разве что чудовищ и разнообразия было поменьше. Судьба наградила его тонкой и влюбчивой натурой, но с девушками ему никогда не везло. Во снах он выглядел несколько моложе, чем в жизни, поэтому я и ошибалась, полагая его ненамного старше себя. В жизни он разочаровывался куда дольше. Его постоянно бросали девушки, друзья не звали на вечеринки и в походы, и только мама неизменно оказывалась рядом с ним. Всегда поддерживая и утешая.
Она же и помогла ему понять, что так будет всегда – и никто кроме нее не останется с ним навсегда. А те, кто его бросил – лучше бы они умерли. И эта ранимая душа, нежный поэт совершенно естественно считал, что в этом мама права. Вот и мои «смерти» были лишь отражением реальных уходов.
– Вот и ты тоже уйдешь, – вяло закончил Андрей, и у меня по спине пробежал холодок. Похоже, сейчас я обеими ногами ступила в то, чего мы с Вестом так пытались избежать. Судя по всему, Андрей не делал разницы между теми, кто ушел от него и теми, кто умер. А выглядел таким милым юношей… Я отчаянно пыталась придумать, что сделать.
– То есть, ты хочешь, чтобы каждый, кто ушел от тебя, умер? – уточнила я, стараясь смотреть прямо в глаза Андрею, а никак не поверх его головы, где за его спиной вставала огромная волна.
Мне даже показалось, что в волне я вижу женское лицо со смутно знакомыми чертами. Впрочем, эти черты немедленно исказились, сменившись жабьей мордой, а потом собачьей. Волна пошла рябью, напоминая змеиное тело. Что-то такое я и подозревала – эта милая женщина, мать Андрея, всегда незримо присутствовала в его снах, избавляясь от любых конкуренток.
Как я и надеялась, Андрей смутился и попытался отвести глаза. Я попала в яблочко! Он относился к тем приятным и людям, и тонким натурам, которые предпочитали, чтобы всё происходило без и участия. Мне теперь нужно было лишь сильнее надавить.
– Ну они бросили меня… – пробормотал он, не зная куда деть руки и склоняя голову. Я наклонилась еще ниже, почти к коленкам, чтобы поймать его взгляд.
– Бросили, ушли, – ласково произнесла я, сама поражаясь своему голосу. – Как им умереть за это? Хочешь, чтобы их сплющило от столкновения с грузовиком? Или их раздутые от воды трупы должно прибить к берегу? И чтобы рыбы объели их тела за их предательство? Ты этого хочешь?
Я знала, что рискую, но знала и другое – в глубине души Андрей не был злым. Слабым и запутавшимся – может быть, но не злым. Совсем другое дело его мать, но и она могла оказаться всего лишь матерью, защищающей своего ребенка. Мои мама с папой ради меня самой старались как могли избавить меня от необходимости думать, что происходит вокруг меня. И пусть я хотела быть журналистом, но в мечтах освещала я всякие невероятные вещи, а не что-то вроде того, что происходило в жизни каждого из нас. Что случалось у моих подруг, у одноклассников. Даже у самих родителей.
– Н-нет, – промямлил Андрей, сцепив руки. Похоже, я немного перестаралась. Мельком я глянула на бурлящую над нами воду – как утопят меня за то, что обидела ребенка!
– А что ты хочешь? – как можно ласковее спросила я.
– Чтобы они не уходили. И ты… – он снова сел прямо и уставился на меня щенячьим взглядом. И вот в него я влюбилась! Кошмар. Стыдно-то как!
– А ты просто представь, что они не ушли. Никто из них, – мною овладело вдохновение. – И все кучей торчат у тебя под окнами, лезут в двери, мешают ходить по улицам, знакомиться с новыми людьми…
Андрей вздрогнул. А я словно услышала, как где-то хохочет невидимый и неслышимый на самом деле Вест. Ну да, кошмар нарисовался отличный. И свеженький такой, главное.
– Нет, этого я не хочу, – пробормотал Андрей.
– Кто-то уходит не потому что тебя бросает, а потому что больше ничего не может дать тебе. А ты ему, – мне слегка сводило скулы от произносимого шаблонного пафоса, но Андрею оно ложилось прямо как откровение – глаза у него вытаращились, рот приоткрылся – прямо говори и говори! Я снова мельком глянула на волну, нависшую над нашей лодкой и продолжила: – А что до правоты мамы… Она тебе часто говорит, что она всегда будет рядом?
Андрей кивнул.
– А ты, – я знала ответ, но мне нужно было услышать от него. – Ты часто говоришь ей, что ты всегда будешь с ней, кто бы еще не появился в твоей жизни?
Как печально и как ожидаемо. Андрей помотал головой.
– Ну вот видишь, сколько у тебя дел, – всплеснула я руками, осторожно следя за волной. – Тебе пора просыпаться. Помаши мне рукой. Приятно же знать, что где-то есть такая как я?
Андрей снова кивнул и неуверенно двинул ладонью из стороны в сторону. И начал становиться всё прозрачнее и прозрачнее – просыпаться. И лишь, когда он полностью исчез, сон свернулся, позволяя мне прыгнуть обратно.
– «Приятно же знать, что где-то есть такая как я?», – просипел сквозь душащий его смех Вест. – Ольга, ты невыносима!
– Ну как минимум один сновидец с тобой не согласится! – ткнула я в него пальцем и сурово сдвинула брови. Но облегчение затопило меня, и я тоже расхохоталась. Да и смех этого паршивца был просто заразительным.
– Очень рад, что вам весело, – сухо заметил Кошмар Кошмарыч, отделяясь от тени в углу. – Но смею заметить, мы так и не узнали, кто стоял за всем этим. А значит, это может повториться. А парень хорош. Из него мог бы выйти отличный морф, ты прав, Вестмунд.
Я перестала смеяться и возмущенно уставилась на Веста, всем своим видом вопрошая, что здесь делает мастер кошмаров. Хотя и так было понятно что. Он побоялся один страховать меня и позвал своего учителя. Предатель.
Самое обидное, что на его лице не было ни капли сожаления. Словно это было совершенно в порядке вещей!
– Кто-то искусственно связал тебя с этим сновидцем, – не обращая никакого внимания на мои гримасы, произнес Кошмарыч. – Не очень понятно, каких целей этот кто-то хотел добиться. Этот сновидец никогда не видел тебя, Ольга, и у вас нет ничего общего.
