– Конечно, он небось пульт управления кураторский отключает, – машинально кивнула незнакомка. – Пользуется тем, что во время практики можно вторую смену проводить в библиотеке.
Я подумала, что Паша не похож на человека, который любит сидеть в библиотеке, не спорить не стала. Меня это не касалось. А незнакомка вдруг улыбнулась, да так, что я тотчас простила ей высокомерие.
– Неважно, – произнесла она, окидывая меня неожиданно цепким взглядом. – Морфей с ним, с этим лентяем. Мы ведь даже не познакомились.
Она протянула мне руку для рукопожатия, чем окончательно покорила. Обычно так делали парни, и вот этой маленькой глупости я завидовала люто.
– Ольга, – представилась я, сжимая холодную ладонь.
– Рыба, – представилась она и добавила, помявшись. – Из-за глаз и холодных рук.
Ну не прелесть разве?!
– Ты можешь мне рассказать об Университете? – застенчиво спросила я, садясь в соседнее кресло.
– Что угодно, – уверила меня Рыба. – Только давай постепенно решать вопросы. Скажи, сколько локаций вы прошли в первый день? Ведь я правильно понимаю, что это был первый день?
Я кивнула и напрягла память.
– Двадцать три или двадцать четыре, – наконец посчитала я.
Глаза Рыбы заблестели.
– Вот это да! – выдохнула она. – Ольга, ты чудо. Это, как бы тебе объяснить… как если бы ты пробежала марафон без подготовки. Но это в целом возможно. Важно другое – после такого ты должна была дня три не видеть снов совсем, а ты видишь. Повезло тебе, что твой куратор тебя совсем не загнал. Так можно потерять свою реальность за один раз – и всё. Никаких больше чужих снов, пока не восстановишься.
Вот теперь я смотрела на шутку Паши совсем иначе. Оказывается, я могла немало потерять из-за его поведения! Наверное, можно было попросить Рыбу передать кому-то, кто стоит над кураторами, мою жалобу, но я решила не спешить. Пока я ничего не знаю здесь, не стоит плевать в колодец.
Рыба молча ждала, когда я успокоюсь, а затем предложила:
– Хочешь, я расскажу о том, что происходит, но с нашей стороны?
Разумеется, я хотела.
Из рассказа Рыбы я узнала многое.
Как я уже знала, существует специальный Университет сноходцев и снотоков. На нем два отделения – практиков и теоретиков. Практики ходят по снам и занимаются напрямую созданием их содержимого – живого и прочего. Теоретики изучают историю снов и хождения по ним, пополняют библиотеку и тщательно разрабатывают способы обойти многочисленные ловушки человеческого разума. Они же проектируют сны, которые потом применят практики.
Чтобы стать рядовым специалистом, необходимо проучиться пять лет. На третьем курсе летом практика – работа куратором. Теоретики свою практику проходят иначе, как – Рыба не знала. На четвертом курсе куратором в свободное время работали все. На пятом же снова переставали, готовя дипломную работу по своему направлению.
Рыба как раз перешла на четвертый, как и Паша, с которым они были в разных группах, но несколько раз сновиделись во время переходов.
Что такое «переходы» я уточнить не успела.
– Слушай, а давай ты ко мне перейдешь? – неожиданно предложила Рыба. – Хорошие волонтеры – это ужасно здорово! И я тебе смогу интересные штуки показывать совершенно свободно, а?
– М-м… – я замялась. С одной стороны, звучало страшно привлекательно. Но с другой – я привыкла, что никто ничего не предлагает просто так. Я не знаю еще толком эту Рыбу. Может, она использует меня для каких-то своих военных действий против Паши? Или еще что-то такое… не слишком хорошее.
– Зря переживаешь, – прервала мои мысленные мучения Рыба. – Паше за потерю тебя ничего не будет. Вот если бы ты совсем слетела – это пошло бы ему в минус. Ну и если он работает с минимумом волонтеров, придется нового брать. К тебе у него никаких претензий не будет – я с ним сама поговорю.
– А тебе какая с этого радость? – не удержалась я. И загадала – если начнет плести альтруистически восторженный бред – откажусь. Лучше еще раз попытаюсь. Вообще напрягусь и вызову какого-нибудь учителя Университета!
– Так я же говорю, – удивилась она. – Сильные волонтеры, которые не слетели до конца срока – это круто. Плюсик к практике. А ты видно же, что сильная и не слетишь. И потом, мы сегодня с группой откатываем общий сон для зимней сессии, на тебе бы его проверили. Знаешь, как тестер компьютерной игры – баги поискать.
Поискать ошибки в сне – это мне понятно. Я согласно кивнула. Правда, не стала упоминать, что я недостаточно хорошо разбираюсь в снах, чтобы знать, что в них должно быть, а что нет. Но это я всегда успею сказать.
Конечно, немного смущало, что чуть раньше Рыба говорила не ходить временно по чужим снам, но, с другой стороны, это же почти мой сон, разве нет?
Рыба просияла и потащила меня знакомить со своей группой. Ребят кроме неё было семь. Они все они были старше меня на несколько лет, а так разве что один высоченный темнокожий парень привлекал внимание. Серьезно, в нем было больше двух метров, я была уверена!
Конструирование сна тоже было интересно посмотреть. Вообще-то, как пояснила словоохотливая Рыба – вот тут прозвище подходило не очень! – каждый должен уметь с нуля создать работоспособный сон, но куда важнее умение работать в команде. И вот такой командный сон-монстр мне и предстояло увидеть.
Две девушки быстро тасовали какие-то колоды, а потом вытаскивали по одной и направляли то в один, то в другой угол того пространства, где мы находились. Угол – это я загнула, конечно. Когда мы тут появились, тут было просто ничто. Белое как бумага и совершенно пустое. Рыба предложила мне пока не думать об этом, и я с благодарностью уцепилась за эту возможность. Но те две картежницы работали быстро, и вот под ногами уже появился песок, вверху – синие небо и солнце. Такое же небо, но более синее, расположилось и за границами песка. А рядом с нами выросли две пальмы.
– Тени от пальм нет, – шепнула я Рыбе.
– О! – она моргнула. – Ольга, ты умница. Девочки, тени же!
Картежницы переглянулись.
– Ясно, карты надо отдать теоретикам на доработку, а то те тоже не сдадут, – вздохнула Рыба и махнула рукой. – Дальше давайте.
Молчаливый японец вытащил какой-то странный инструмент, напоминающий два таза, соединенных вместе, и начал то ли водить над ними руками, но вместо мелодии я услышала шорох пальм на ветру, грохот волн. Самое интересное, что ветра и моря как раз и не было! Хотя насчет моря я поторопилась – еще один парень, но совершенно заурядной наружности, только с именем запоминающимся – Вест, опустил руки в синее полотно за песком, и оно потекло, прозрачными волнами расходясь от него, темнее к глубине и украшаясь разводами пушистой пены.
Запахло соленым мо… соленой карамелью. И почему-то клубникой.
– Тина, ну съешь ты уже что-нибудь! – всплеснула руками Рыба. От движения её рук воздух ожил, легкий ветер стал колыхать огромные широкие листья пальм, японец тем временем внес крики каких-то птиц и хруст песка под ногами – просто невыносимо захотелось снять обувь и пройтись босиком.
