Я засмеялась. Удивленная мама – уже не такая заспанная, в блузке и с юбкой в руках заглянула на кухню, привлеченная моим смехом.
– У вас всё хорошо? – с подозрением спросила она.
– У нас всё чудесно, – искренне ответил папа, пододвигая ей стул и наливая зеленый чай. Мама задумчиво уставилась сначала на меня, потом на папу и остановила взгляд на юбке.
– Хватит уже пытаться сильнее похудеть, и отдай эту юбку мне, – не удержалась я.
– Согласен с Олей, – быстрее, чем мама успела обидеться, произнес папа. – И я наконец-то со спокойной душой куплю пирожных. А ты, моя милая, такая еще красивее.
– Спасибо, – буркнула мама, открывая сахарницу и поочередно бухая в свой зеленый чай четыре ложки сахара.
– Вот, – папа подмигнул мне. – Именно так красивые девочки реагируют на комплименты.
– Чего? – мама непонимающе оглядела нас, сдержать смех было ужасно сложно, но я всё же справилась, ну не молодец ли я?
Правда, хоть утреннее происшествие и отвлекло меня от мыслей о Жюле, это чуть не заставило меня забыть еще и тему практики. Я вспомнила её лишь к третьему уроку, да и то благодаря самой Лиске.
– Сыграем? – она потрясла шахматами. Да, за эти годы несколько шахмат мы потеряли, и заменили и взятыми из другого, не деревянного, а пластикового набора, а одного слона до сих пор заменял ластик с надписью ручкой «слон б.» – нет ничего более постоянного, чем временное, это всем известно.
Наверное, рефлекторно я вжалась в стул, потому что лицо её из довольного моментально сделалось кислым.
– Нет, я бы не против, но сколько можно в шахматы, – наверное, довольно жалко звучало то, как я мямлила, но возвращаться к плану нужно было немедленно.
Глаза Лиски загорелись.
– Я могу принести нарды, – предложила она. Ничего не знаю про нарды, кроме того, что я с ума сойду играть в них и никаких перемен мне не хватит. – Или го.
Никаких ассоциаций с названием игры го у меня вовсе не было.
– Или вот рэндзю, – продолжила она упавшим голосом. – Это почти как крестики-нолики. Немного сложнее.
Она определенно врала, но я готова была на эту жертву. Сданная практика того стоила.
– Приноси, – разрешила я. – Но только правила объясни, чтобы я с первого раза поняла, а то нечестно будет.
Не знаю, если это её не зацепит, то ничего не зацепит. И придется выбирать кого-то другого. Я отчаянно трусила, что у меня не получится с первого раза сдать нашу самую первую практику. Да, глупо, но всё равно было страшно. Заранее представляю, на ком Кошмарыч будет демонстрировать страшные сны, связанные с неисполнением завышенных ожиданий. Особенно собственных.
Но, к моему большому облегчению, Картина Георгиевна появилась уже на первом уроке. Понятия не имею, как ей позволил это Кошмарыч, с другой стороны, она ректор, ей многое позволительно.
– Чудесная ночь! – объявила она, появляясь из воздуха сразу сидящей на кафедре. – У нас прекрасный улов, у всех получилось. Так что сегодня все прочие уроки отменяются, будем смотреть по очереди всех.
– А зачем тратить время на просмотр? – это Дмитрий. Похоже, не одну меня это смущало. Нет, правда. Ладно, если мы и впрямь с Васькой будем играть в эту… ре… ренд… зи. А если нет? Как выдаст мне что-то совершенно не то, и буду я в панике решать, как сон не испортить, и всё это под восьмью парами глаз!
– Это вы узнаете позже, – загадочно ответила Картина Георгиевна. – Но дам подсказку – смотреть надо очень и очень внимательно.
Вообще-то не такая уж сложная задачка. По предыдущему дню было понятно, что будут вопросы по отличиям поведения каждого из нас со своими близкими и в группе. И это немного нервировало. Один за другим одногруппники исчезали, чтобы появиться в шаре, а затем вернуться обратно. Вид у них при этом был ошарашенный, но не слишком. Я лишь надеялась, что не буду последней.
Почему-то, когда я собиралась идти в этот Университет, меня не смущала мысль о том, что я буду видеть что-то настолько личное, как чужие сны, но что это работает и в обратном направлении, застало меня врасплох.
Наконец и я почувствовала, как меня словно что-то тянет за пояс. Из небрежных объяснений Картины я знала, что нужно просто позволить этому невидимому тросу утянуть за собой, что я и сделала. Когда исчезали другие, проходила пара минут, прежде чем они появлялись в шаре, но я не почувствовала никакого промедления.
Я просто шагнула и оказалась в комнате… совершенно незнакомой мне комнате.
– Я так рада, что ты зашла! – мне навстречу с дивана поднялась Света. Я просто почувствовала, как начинает дергаться веко. Она вообще как, разве была рядом, когда мы разговаривали с Васькой? Хотя что за ерунда, конечно была.
– Я тоже рада, – машинально ответила я, чтобы не запороть сон.
– У меня целая гора кексов и рэндзю, – объявила Света, лучась довольством. – Сыграем?
Кексы? Я внимательно посмотрела на неё. Но нет, Света во сне была точно такой же пышечкой, как и в реальности. Только тут её больше не беспокоило. Как не беспокоило мою маму, которая просто точно знала, что она красивая. Может, та Света, что во сне, тоже обладает этим знанием? Я снова оглядела подругу, но уже новым взглядом и еле удержалась от того, чтобы закрыть лицо руками. С чего мы все взяли, что Светка пухлая или, говоря её собственными словами, «жиртрест»? От неё, всё верно. А свои глаза у нас где были? И почему мы никогда не пытались её разуверить? Подруги. Подруженьки. С такими друзьями и врагов не надо.
Света, конечно, не была тоненькой тростинкой, зато являлась счастливой обладательницей очаровательны ямочек на щеках и фигуры, на которой особенно хорошо должны были смотреть пышные юбки. Те самые, которые Света избегала, не желая быть «бегемотом в пачке».
– Я с удовольствием, но не умею, – честно призналась я.
– Я тебя научу, – обрадовалась Света, даже засветилась вся. Её мелкие, едва заметные веснушки на носу золотились от падающего из окна солнечного света. Я с трудом удержалась от попытки узнать, где мы находимся, выглянув на улицу.
– А ты откуда научилась? – вместо этого спросила я. – Васька научила?
– Нет, – на лицо Светы набежала тень, но лишь на мгновение. – Она только с тобой пытается играть, на остальных она сразу крест поставила.
У меня была тысяча вопросов, не меньше. Почему раньше мы никогда не бывали у Светы дома? Правда ли она умеет играть в эту… рэндзю? Ест дома кексы? Понимает, какая она красивая? Но вместо этого я ухватилась за чашку с чаем как за спасительный круг.
Пусть мы не успели обсудить сны близких моих одногруппников, по одному вчерашнему примеру я успела понять, что во снах всё часто не так, как кажется. И поэтому я ужасно боялась ошибиться. Сидела и пила чай, заедая кексами.
Рэндзю я так и не научилась играть, но, похоже, Свету это не слишком расстроило. Я под конец почти расслабилась, но всё равно выдохнула с облегчением, когда свет мигнул, и сон свернулся, выбрасывая меня обратно в класс.
