– Там не будет ни звуков, ни запахов, ни теней? – блеснула я своими знаниями. Сидящий рядом Дмитрий удивленно уставился на меня, но Кир энергично закивал головой.
– Всё верно, Ольга, вы очень точно заметили! Я не ошибусь, если скажу, что вы присутствовали на работе с картами? Да? Отлично! Можно попросить вас помочь мне в демонстрации?
Чувствуя себя тщеславной дурой, вполне заслуженно за это страдающей, я нехотя поднялась. Объяснять, что я именно что «видела» и понятия не имею, как это делать, было уже глупо. Тем временем, Кир, уже едва не подпрыгивающий на месте от возбуждения, протянул мне целый веер карт.
– Выбирайте, Ольга, – потребовал он и смешно повел носом.
Я ткнула в первую попавшуюся карту и перевернула её, обнаружив торшер. Такой смешной, высокий с матерчатым абажуром в горошек.
– Отличный выбор! – снова обрадовался Кир. Нет, почти не улыбающийся Кошмарыч мне нравился куда больше. – Давайте, смотрите сквозь карту на пустое место и проецируйте туда это чудо.
Я уставилась на карту, уверенная, что у меня не получится. Но тут же разозлилась на саму себя. Что это за упаднический настрой?! Я могу сама создать сон – пусть плохонький и ненадежный, но могу. И призвать в свой сон куратора, и попасть в сон самого мастера Кошмаров! А тут, простите, какой-то торшер…
От неожиданного хлопка, кажется, заскучавшие одногруппники чуть не попадали со своих мест. А перед нами появился торшер. Точь-в-точь такой как на карте. Кир подошел к нему и дернул за шнурок – зажегся свет.
Меня охватило нехорошее предчувствие. Что-то говорило, что теперь к несчастному фикусу на постоянное жительство в наш класс пропишется и этот торшер. Как будто я не могла вытащить что-то грандиозное. Или хотя бы кофемашину.
– Выполнено прекрасно, – похвалил Кир. – Конечно, лучше не зависеть от эмоций, но зато в вашу защиту, Ольга, скажу, что вы идеально повторили карту, а значит, ваши коллеги смогут увидеть ошибки теоретика. А вы садитесь.
– Тени нет, – первым успела Аня. Хитрюга. Но приятно, что кто-то меня слушал.
– Чудесно, – всё-таки Кир очень оптимистичный человек. С такой радостью встречает каждое высказывание, что страшно становится. – Еще? Вы, Анна Васильевна?
Интересно, а как педагоги узнают наши имена? Заранее или «читают» их на лбу, скажем? Или в воздухе над нами они витают – я против воли посмотрела вверх и, разумеется, ничего не увидела.
– Меня смущает, что у этого торшера нет провода, – чуть стесняясь всеобщего внимания, предположила Анна Васильевна. – Конечно, он может быть на батарейках, но это слишком сложно с учетом того, как в остальном выглядит этот предмет.
– Вы совершенно правы! – просиял Кир. – Многим студентам требуются годы практики, чтобы учитывать такие нюансы. Конечно, есть уникумы, которые прорисовывают настолько подробно, что их карты используют даже мастера, предпочитающие творить живой пластичный сон без заготовок. Но их немного.
– А живых существ можно создать таким образом? – неожиданно заинтересовался Мортимер. Я уж и забыла, как звучит его голос!
Кир, видимо, тоже не рассчитывал, что самый младший студент что-то скажет, потому что нервно дернулся и только после этого расплылся в улыбке.
– Сны – самая пластичная материя, поэтому теоретически в этом нет ничего невозможного, – пояснил он. – Но в то же время практически это сложно примерно на уровне «никогда не получится». Посудите сами, создавая нарисованный предмет, вы не можете вложить в него слишком многое. Даже если вы внушите, что он живой – это может не помочь. Не говоря уж о том, что каждый живой обладает еще массой особенностей, которые не выразить парочкой мыслей. То есть, максимум может получиться кто-то не блещущий интеллектом или индивидуальностью. Вроде червяка. Или личинки.
Мортимер только фыркнул, по-видимому, совсем не убежденный. Не знаю, что творилось в голове у этого мальчишки. Меня скорее забавляли мои собственные мысли – создать живой торшер – вот это был бы фокус. Даже жаль, что этот вопрос Мортимер задал после того, как я попробовала работать с картой. Впрочем, шансы у меня еще были.
– Перед вами лежат наборы карт для комнаты отдыха, – продолжил Кир, посчитав, что на вопрос Мортимера он ответил полностью. – Вы должны внимательно изучить их и выбрать тот, который кажется вам наиболее приятным для работы и отдыха, разумеется. Советую выбирать внимательно, потому что вместе с ними вы выбираете и своего коллегу из теоретиков, с кем будете делить эту комнату.
Он замахал руками на возмущенный шум.
– Вам не нужно дружить или общаться со своим коллегой, – пояснил он. – Это сугубо по желанию. Но домашнюю работу вы будете делать вместе, а при желании усложнять и дополнять комнату самостоятельно.
Не все в группе выглядели вдохновенными необходимостью выбирать вот такое «свидание вслепую», а верить тому, что это всего лишь совместная работа, никто не собирался. Кем бы ни был этот человек за картами, с ним придется сидеть рядом в одном выдуманном месте каждый день в течение пяти лет. Даже наша нестабильная группа меня так не пугала, и уверена, я не одна такая. Не хотелось бы все пять лет сбегать учиться в общую комнату отдыха!
А когда я начала рассматривать карты, то и вовсе упала духом. Серьезно, некоторые из этих ребят были действительно очень странными! Чего стоит тип, что придумал мебель, не позволяющую двум соседям даже случайно пересекаться друг с другом! Вроде тех иллюзорных лестниц, что идут сразу с обеих сторон.
Я передала эту стопку дальше, Мортимеру, и он аж затрясся весь:
– Можно мне вот этого, ну можно?!
И, похоже, не дожидаясь кивка преподавателя, исчез вместе с картами. Даже без хлопка, что вообще ни в какие ворота!
Всегда мрачная Аня уцепилась за карты, с которых почти вся мебель состояла из разных подушек вырвиглазного оттенка и пары гамаков – понятия не имею, как она собиралась учиться в такой обстановке.
Я была уверена, что не найду ничего подходящего, хоть перед нами было множество карт, куда больше, чем восемь пачек. Наверное, сейчас Кир точно также показывал эти карты во всех других группах первокурсников… Эта мысль заставила меня отказаться от идеи дождаться, когда останется последний комплект, и я продолжила вяло пересматривать варианты. Недолго, правда.
Уже через три или четыре комплекта я обнаружила, что держу в руках карту и не могу отвести взгляда. На ней был диван. Нет, на ней был Диван Моей Мечты. Он был словно две оттоманки, слитые спинкой, но округлыми мягкими подлокотниками, а точнее, подголовниками, повернутыми с разных сторон. Сидя на таком диване, с собеседником ты разделен спинкой, но зато смотришь ему в лицо, а не косишься сбоку. И личное пространство никто не нарушит, и ноги можно вытянуть – мечта!
Я уже с опаской взяла следующую карту из комплекта и обнаружила книжную полку, отягощенную лампами в виде крупных жуков. Были бы там цветы или бабочки – я бы еще подумала. Посмотрела бы остальные карты хотя бы. Но жуки – это было прекрасно. С таким морфом я вполне могла иметь дело.
