– Я – ректор Университета, – пояснила Картина, смешно шевеля своими ушками. Вот как на неё смотреть спокойно прикажете?! А придется – она тут самая главная. – Константин Константинович – мастер кошмаров, а Тритон – мастер текучести. Он преподает несколько теоретических дисциплин, и с ним вы будете встречаться реже. Вы ведь хотите на факультет практиков, я ничего не путаю?
– Не путаете, Картина Георгиевна, – меня наконец-то начала заполнять радость – словно пузырьки в газировке, она будто неоткуда поднялась до горла и мешала говорить и даже дышать. Хотелось смеяться и прыгать, хотя мне определенно не столько лет, чтобы это выглядело не глупо.
– Идите, Ольга, – на этот раз я не поняла даже, кто из них это произнес. И меня вынесло из аудитории, словно к поясу был пристегнут канат, на котором меня тащило по ступенькам и коридорам. Хорошо хоть не волокло, но приятно было, что можно не беспокоиться о том, как добраться до нужного места, и просто подумать. Ну и поглазеть по сторонам, как без этого. Вообще в смысле «поглазеть» Университет внутри был не слишком интересным. Коридоры и двери, двери, двери. Да, очень разные, от современных до каких-то вычурных и древних, но дверями я никогда не увлекалась. Пара групп, судя по всему, отличалась оригинальностью и вместо дверей были окна – и я краем глаза успевала ухватить происходящее за ними. Группы были небольшие, и в центре стоял высокий табурет, на котором по случайности ли или какому умыслу в обеих комнатах сидел Кошмарыч.
Это подтверждало то, что мне сказали. Не то, чтобы я не верила, но приятно было убедиться своими глазами. Наконец я затормозила перед самой обычной дверью без номеров и надписей. Стукнув костяшками пальцев по пластиковой поверхности – вроде как постучалась, и в то же время нет, я вошла.
На табурете – точь-в-точь, как те, что я видела в других кабинетах, сидела сама ректор Картина Георгиевна, а перед ней полукругом стояли стулья, и семь из восьми были заняты.
– …Вот вы и все в сборе, – словно продолжая какую-то начатую до моего прихода фразу произнесла она. – Занятия проходят четыре дня в неделю, практики начнутся позже. Для начала вам стоит познакомиться с вашей группой, потому что лекции лекциями, но групповые практики вам проходить именно в этом составе.
Я вспомнила группу Рыбы и кивнула своим мыслям. Там была она, организатор-карьеристка, и без такого человека нам придется туго. Да и вообще, им-то хоть удалось найти слабые и сильные стороны друг друга. А удастся ли нам?
Я оглядела всех более внимательно и столкнулась с такими же придирчивыми взглядами. Похожие мысли были у всех.
– Я вас оставлю на какое-то время, – вернула наше внимание к себе ректор. – Чтобы вы сами справились.
– Да уж, а то сильно на общество анонимных алкоголиков похоже, – согласился сидящий рядом со мной невнятный мужчина неопределенного возраста. И тут же открестился. – Я сам не ходил, но в сериалах видел. Дмитрий.
Он представился первый и замолчал, сложив руки на груди.
Картина Георгиевна улыбнулась и шагнула с табурета, пропадая из виду. Причем не сразу, а словно она зашла за невидимую стену.
– Ох ты, господи, – всплеснула руками старушка, сидевшая с краю. Я вообще не очень поняла, как она попала в Университет. Разве такие вот старенькие и седые учатся? А у неё еще палочка и авоська с каким-то цветком в горшке. Не знаю, я в ботанике ничего не смыслю, поэтому пусть будет фикус. В любом случае, авоська? И старушка такая же древность. Правда, мелькнуло ощущение, что я уже видела их – и старушку, и авоську. Причем совсем недавно, вспомнить бы еще где. С этим калейдоскопом снов я на такое и не надеялась. Так что ощущение мелькнуло и пропало.
– Она же кошка, – покровительственно улыбнулся один из ребят по виду чуть старше меня.
Или тоже десятиклассники. Но школьники, как мне кажется. Они сидели вместе, оба темно-русые и светлоглазые. На этом сходство заканчивалось. Один был полноват, но симпатичные ямочки на пухлых щеках это компенсировали. Он был одет в спортивный костюм, что еще смешнее было с его комплекцией. Второй был обычный. Вот просто сверх обычный. Скорее симпатичный, чем нет, скорее худой, чем толстый, нос, волосы – он мог даже учиться в моей школе, и я бы его не запомнила. Вот этот второй и назвал Картину Георгиевну кошкой.
– Кошки, как известно, одинаково хорошо себя ощущают как в реальности, так и в более тонких мирах, – продолжал он и без перехода добавил. – Меня зовут Сергей.
– Витя, – представился пухлый. – То есть, Виктор. Мы ведь не должны больше ничего о себе рассказывать?
– Главное, адреса не называть, – поспешила я и, сообразив, что привлекла всеобщее внимание, уже менее уверенно добавила. – Ольга. Меня так зовут.
Судя по лицу сидящего рядом Дмитрия, он просто жаждал узнать от меня, что не так с адресами, но пока сдерживался. Но тут помогла старушка.
– А я не представилась! – снова охнула она. – Анна Васильевна. Но раз все просто по именам, можно просто Анна.
– Тогда нас будут путать, – заметила девочка, которая сидела рядом с ней. – Я тоже Анна. Хотя предпочитаю Энн. И никаких Анют или Нюрочек!
Кстати говоря, что это девочка, я поняла, только когда она заговорила. Этот кошмарный возраст, когда девочка еще толком не выросла, двенадцать ей или четырнадцать, сильно усложнялся в нашем случае тем, что девочка и не стремилась к уточнениям. Одета она была как мальчишка и волосы подстрижены коротко, только челка длинная. Ну да мальчишки сейчас часто так стригутся.
– Джейн, – открыла рот темнокожая красотка лет двадцати-двадцати пяти. Я ужасно угадываю возраст, но она точно не походила на школьницу, да и студентка из неё получалась с натяжкой. Больше она ни слова не сказала, только медленно оглядывала всех своими огромными темными глазами с роскошными ресницами. И наверняка ведь свои, родные! Я с трудом отвела взгляд и подавила вспыхнувшую зависть.
В общем-то, я могу её понять. Судя по именам и внешности, мы все тут в основном русские. Или откуда-то рядом. Она же никак на нашу соотечественницу не тянула. Непросто ей с нами ужиться, вот и наблюдает.
Который раз я попыталась сообразить, на каком языке мы говорим, но плюнула. Следом представился типичный ботаник Вячеслав – и никак иначе, как он предупредил, и вот он как раз выглядел как студент. Но его круглое лицо портила скептическая улыбка куда сильнее, чем большие старомодные очки с толстыми диоптриями. Такое лицо вроде «всего этого не существует, вы мне просто снитесь». Ну снимся, да. Чего рожи-то корчить?
Печальный ослепительно рыжий мальчик лет десяти, не больше прошептал почти неслышно, что его зовут Мортимер. Тоже вряд ли наш, но ему и без того должно быть непросто – он самый младший тут. Разве что скооперироваться ему с Анной Васильевной… И задавить нас своими молодостью и опытом.
– Для знакомства маловато, – неожиданно миролюбиво произнес Вячеслав, хотя я была уверена, что уж он-то будет молчать до последнего, только смотреть на нас сквозь очки с видом мученика. Надо же, первое впечатление оказалось обманчивым. – Давайте хотя бы обсудим, как кто сюда попал.
