Утром 28 июня шестеро террористов прибыли к месту следования кортежа эрцгерцога, на набережную реки Милечки, и рассеялись по маршруту королевского конвоя, где оказалось на удивление мало австрийских солдат и сто двадцать полицейских, находившихся среди толпы. Позднее комиссия, расследовавшая происшествие, вынесла вердикт: «Охрана была организована из рук вон плохо. Если сказать точнее: ее вообще не было» (Die Schwarze Hand: Attentat von Saraevo // Wie geschah es wirklich. 1990).
В 10.26 утра Кабринович первым увидел приближающиеся автомобили. Он бросил бомбу, но неудачно: шофер эрцгерцога Леопольд Лойка резко свернул в сторону, и бомба взорвалась рядом с машиной эскорта, убила шофера второго автомобиля и ранила нескольких армейских офицеров. Кабринович проглотил яд, а потом бросился в измельчавшую речку, где его схватили полицейские. Гаврило Принцип, услышав взрыв, решил, что дело сделано, и пошел в кофейню. Франц-Фердинанд прибыл в ратушу и, выступив с небольшой речью, отправился в больницу навестить раненного осколками бомбы полковника Меризи. Барон Морсей предлагал наместнику Потиореку очистить улицы от посторонних, но тот заносчиво спросил: «Вы считаете, что Сараево кишит убийцами?»
Выехавший кортеж свернул не в ту сторону. Первоначально было решено ехать по набережной Аппель, но Потиорек забыл сказать об этом шоферу, и тот повернул на улицу Франца-Иосифа. За первой машиной двинулся весь кортеж. Потиорек в истерике закричал: «Стой! Не туда! Поезжай прямо! Скорее! Да что это? Это же не та дорога!» Лойка резко затормозил, и процессия остановилась, образовав на улице затор.
По удивительному стечению обстоятельств (или это было спланировано?) на той же самой улице оказался Гаврило Принцип. Он как раз выходил из кофейни и остановился возле магазина деликатесов Морица Шиллера, намереваясь купить бутерброд. Увидев кортеж с живым эрцгерцогом, Принцип остолбенел, но в следующее мгновение выхватил браунинг и дважды выстрелил. Первая пуля попала Францу-Фердинанду в шею и застряла в позвоночнике. Принцесса Софи вскочила, и ее сразила вторая пуля. Принцип попал ей в живот, но позднее утверждал, что стрелял не в нее, а в Потиорека. Эрцгерцог обхватил голову жены и закричал: «Соферль, не умирай, пожалуйста, живи ради детей!»
Впоследствии эта фраза тоже станет достоянием общественной памяти, как и окровавленные подтяжки эрцгерцога, выставленные вместе с обломками золотого браслета принцессы в популярном трактире водителя Леопольда Лойки. Постоялый двор в Брно свернувший не на ту улицу Лойка купил на выписанную ему премию в 400 тысяч крон.
Франц-Фердинанд умер, а жена скончалась пятнадцатью минутами позже. Но никто так до сих пор и не может дать объяснение той последовательной цепочке событий, которая и привела провальные действия плохо подготовленных юнцов к убийству. Со стороны, особенно по прошествии времени, все это выглядит анекдотично: и шофер почему-то повернул не на ту улицу, хотя маршруты королевских особ продумываются заранее до единого миллиметра; и ушедшего Гаврилу Принципа словно намеренно «нашли» в тот момент, когда он ел бутерброд в другой части города, дали ему достать револьвер. Кому и зачем это было нужно и не была ли сама «Черная рука» орудием в чужих руках?
Заговорщики
Гаврила Принцип, подобно Кабриновичу, проглотил яд, но он тоже не подействовал. На Принципа набросились полицейские. В тюрьме арестованного зверски избили, и руку из-за нескольких переломов пришлось ампутировать. Ядом обоих террористов снабдил Милан Циганович. Сам он успел скрыться в Албании, и был объявлен в розыск.
Франц-Иосиф, узнав об убийстве, разрыдался и воскликнул: «Существует ли на свете хоть одно тяжелое испытание, которое бы меня миновало? Никого в моей жизни не пощадили! Нет у меня сына, нет жены, а теперь они убили и моего наследника…»
Участие полковника Димитриевича в убийстве было доказано в 1917 году, когда он был арестован в Греции по обвинению в покушении на принца-регента Александра. Полковника задержали в городе Салоники, в резиденции сербского правительства в изгнании. 10 апреля 1917 года заключенный под стражу Димитриевич передал военно-полевому суду рапорт, в котором признал свою ответственность за убийство в Сараеве. Но было это лишь поддержкой заговорщиков, или все нити заговора сходились в его руках, так и осталось тайной, которую Апис унес в могилу вместе с собой.
По австрийским законам военное лицо за преступление против государства приговаривалось к расстрелу, штатское – к повешению. 3 февраля 1915 года были повешены в Сараеве три активиста «Черной руки» – Данила Илич, Мишко Йованович и Велко Кубрилович. Еще двоим после апелляции смертный приговор заменили длительным заключением. Полковника Димитриевича, полностью признавшего свою вину в убийстве короля Александра и участии в убийстве эрцгерцога Франца-Фердинанда, расстреляли 26 июня 1917 года.
28 октября 1914 года Гаврила Принцип, Неделко Кабринович и Трифко Грабец были приговорены к двадцати годам тюремного заключения. Тюрьма Терезин, превращенная впоследствии в концлагерь, славилась невыносимыми условиями. Кабринович скончался от туберкулеза, Грабец от истощения. Гаврило Принцип умер последним из троих террористов – в апреле 1918 года. Ему было двадцать три года.
Но до того, как все это произошло, началось следствие, которое и привело к войне.
Дипломатическое расследование
К чему приводит подобное расследование, можно себе представить, если с самого начала понимать, что преступника ищут именно там, где хотят найти. Здесь не может быть независимых суждений и профессиональных экспертов, есть только личные интересы.
Очень скоро австрийское следствие убедилось в том, что сербское правительство еще до 28 июня 1914 года знало о планах покушения в Сараеве. Сербия в 1913 году освоила беспроводной телеграф и активно использовала его для секретных переговоров, и доклады от правительственного агента, перевозившего заговорщиков через пограничную сербскую реку Дрину, поступали к премьер-министру по официальному каналу.
Тем не менее советник австрийского правительства Фридрих фон Визнер (1871–1951), направленный в Сараево контролировать ход следствия, послал в Вену сообщение, содержавшее историческую фразу о том, что нет никаких свидетельств осведомленности сербского правительства о покушении, которые помогли бы выдвинуть обвинение против Сербии. Раздосадованный министр иностранных дел Австрии граф Леопольд фон Берхтольд скрыл это сообщение от императора Франца-Иосифа. Впрочем, речь шла лишь об одной фразе из отчета Визнера. Позднее, 13 июля, правительству в Вене был представлен убедительный документ, в котором содержались подробные данные о деятельности заговорщиков Войи Танкосича и Милана Цигановича, состоявших на государственной службе и беспрепятственно готовивших убийство на территории Сербии, в том числе на полигоне вооруженных сил.
29 июня 1914 года, на следующий день после покушения, Оскар Потиорек, основываясь на допросах Гаврило Принципа и Неделко Кабриновича, телеграфировал в Вену, что убийцы действовали в сговоре с государственным чиновником Сербии Миланом Цигановичем и еще рядом лиц. Эти лица из организации «Черная рука» предоставили молодым радикалам револьверы, бомбы и деньги для организации покушения. Полицией была задержана большая часть заговорщиков, но некоторым удалось скрыться…
