Они глядели на меня, индейского мальчишку с подбитым глазом и распухшим носом – прощальными дарами от Рауди. Глядели, не веря своим глазам. Глядели как на снежного человека или инопланетянина. Талисман Риардана – индеец. Таким образом, я был вторым индейцем в городе и единственным живым. Что я тут вообще делаю?
Так что же я делаю в расистском Риардане, где половина выпускников школы поступают в колледж? В моей семье никто даже близко не подходил к колледжу.
Риардан был полной противоположностью резервации. Противоположностью моей семье. И мне самому. Я не имею права здесь находиться. Я это знал, и все эти ребята знали. Индейцы ни на что не имеют прав.
Чувствуя себя глупым и недостойным, я просто ждал. Скоро охранник открыл двери, и все, кроме меня, поспешили внутрь.
Я остался на улице.
Вот бы просто бросить школу, совсем. Я мог бы жить в лесу как отшельник.
Как настоящий индеец.
Конечно, поскольку у меня была аллергия почти на все растения, населявшие планету Земля, я был бы настоящим индейцем с башкой, полной соплей.
– Ладно, всё, – сказал я себе. – Иду.
Я зашел в школу, пробился к секретариату учебной части и сообщил, кто я такой.
– А, ты тот, из резервации? – спросила секретарша.
– Ага, – отвечаю.
По ней нельзя было понять, хорошо это с ее точки зрения или плохо.
– Я Мелинда, – сказала она. – Добро пожаловать в старшую школу Риардана. Вот тебе расписание, копия школьной конституции и кодекс чести и еще временное удостоверение учащегося. Мы записали тебя в класс мистера Гранта. Лучше поспеши. Опаздываешь.
– А где это? – спрашиваю.
– У нас тут только один коридор, – улыбнулась она. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза, и она казалась весьма привлекательной, несмотря на пожилой возраст. – Это в самом конце налево.
Я сунул бумаги в мешок и побежал в класс.
Перед дверью помедлил секунду, потом вошел.
Все – и ученики, и учитель – уставились на меня.
Хмуро уставились.
Как будто я – плохая погода за окном.
– Садись, – сказал учитель. Мускулистый дядька, ему бы футбольную команду тренировать.
Я протопал по проходу между партами, сел на последнюю и старался не обращать внимания на то, что все пялятся на меня и перешептываются, пока ко мне не повернулась девочка-блондинка.
– Пенелопа!
Да, на земле остались еще места, где людей называют Пенелопами!
Я офигел.
– Как тебя зовут? – спросила Пенелопа.
– Младший, – говорю.
Она засмеялась и сообщила подружке за соседней партой, что меня зовут Младший. Теперь смеялись обе. Новость быстро облетела класс, и скоро уже все хохотали.
Они смеялись над моим именем.
Я не подозревал, что Младший – странное имя. В моей резервации, да что там – во всех резервациях оно очень распространено. Выйди на рынок в любой американской резервации, крикни: «Эй, Младший!» – обернутся семнадцать мужчин.
И три женщины.
Но в Риардане не было людей с таким глупым именем, и потому надо мной смеялись.
А потом я почувствовал себя еще ничтожнее, потому что учитель взял журнал и назвал мое официальное имя.
– Арнольд Спирит, – сказал он.
Нет, он выкрикнул его.
При таком росте и мускулистости и шепот его показался бы криком.
– Отзовись, – велел учитель.
– Здесь, – сказал я.
– Меня зовут мистер Грант.
– Я здесь, мистер Грант.
Он пошел дальше по списку, а Пенелопа снова повернулась ко мне, но на сей раз она вовсе не смеялась. Теперь она сердилась.
– Ты же вроде назвался Младшим, – сказала она.
Она обвиняла меня в том, что я назвался настоящим именем. Ну, хорошо, оно не совсем настоящее. Полное имя у меня Арнольд Спирит Младший. Но так меня никто не называет. Все зовут меня Младшим. Ну хорошо, все индейцы зовут меня Младшим.
– Меня зовут Младший, – говорю я ей. – И еще меня зовут Арнольд. Младший и Арнольд. И так, и так.
Я как будто был двумя разными людьми в одном теле.
Нет, как будто меня волшебным образом разрезали надвое. Младший теперь жил на северном берегу реки Спокан, а Арнольд – на южном.
– Откуда ты? – спросила она.
Она была такой красивой, с такими голубыми глазами!
Я вдруг осознал, что из всех девчонок, которых я видел вблизи, она самая красивая. Красивая, как кинозвезда.
– Эй, я спросила, откуда ты.
Ух ты, строга.
– Уэллпинит. Там эта, резервация.
– А, ясно, почему ты так странно разговариваешь.
Ну да, кроме шепелявости и заикания у меня еще особый говорок, свойственный поющим монотонные песни индейцам, поэтому всё, что я говорю, напоминает плохие стихи.
Короче, ходячий кошмар.
Следующие шесть дней я не произнес больше ни слова.
А на седьмой пережил самую странную драку в своей жизни. Но прежде чем я поведаю о самой странной драке в моей жизни, вам придется узнать следующее.
НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ и НЕПИСАНЫЕ
(однако лучше им следовать, иначе тебя побьют вдвое сильнее)
ПРАВИЛА КУЛАЧНЫХ БОЕВ ИНДЕЙЦЕВ СПОКАН:
1. Если кто-то тебя оскорбил, ты должен с ним драться.
2. Если тебе показалось, что кто-то собирается тебя оскорбить, ты должен с ним драться.
3. Если тебе показалось, что кто-то подумал о том, чтобы тебя оскорбить, ты должен с ним драться.
4. Если кто-то оскорбил членов твоей семьи или друзей, или тебе показалось, что кто-то собирается оскорбить членов твоей семьи или друзей, или тебе показалось, что кто-то подумал о том, чтобы оскорбить членов твоей семьи или друзей, ты должен с ним драться.
5. Ты не должен драться с девочкой, если только она не оскорбила тебя, членов твоей семьи или друзей, – тогда ты должен с ней драться.
