— И что с тобой теперь будет? — прошептала она, глядя на крошечное личико.
Снаружи послышались шаги, а потом стук в дверь. Эмили поспешно привела себя в порядок и уложила дочь, но посетитель уже вошел.
— Эмили, это я, Алиса, — крикнули из гостиной. — Дейзи мне все рассказала. Я принесла тебе супу из паба и стакан бренди. Тебе не помешает выпить. — Подруга вошла в спальню и с жалостью посмотрела на Эмили.
— Какой ужас, детка. Как у этой твари язык повернулся такое сказать?
— Не знаю, Алиса. Может быть, она правда считает, что я отравила и обокрала ее хозяйку. Ее слово против моего.
— Леди Чарльтон же еще не умерла.
Эмили покачала головой.
— Нет. Я навестила ее вместе с ее внуком. Он обещал сообщать мне новости.
— Он что, вернулся?
— Просто повезло. Он читал стихи в эксетерском соборе. Я рассказала ему про бабушку, и он согласился с ней повидаться. Хоть что-то я сделала правильно.
— Ты все сделала как нужно, — возразила Алиса. — Не смей так говорить.
Эмили сменила девочке пеленку и посмотрела в ее большие темные глаза.
— Мне страшно, Алиса. Может быть, делать лекарства, ничего не зная, глупо и наивно? Я же опиралась на чужие слова. Вдруг там что-то неправильно? Что, если я кого-то отравила по ошибке?
— Ты спасла всю деревню от испанки.
Эмили не нашлась с ответом.
— Так. Ты собираешься писать отцу? — спросила Алиса. — Дейзи говорит, что ты не хочешь.
— Вдруг он не станет мне помогать? Раньше же не хотел. Он не принял меня обратно после смерти Робби. А потом ясно дал понять, что…
— Когда ты сказала ему, что ждешь ребенка?
Эмили кивнула, не отрываясь от своего занятия.
— Что именно он сказал?
Эмили замялась:
— Точнее, я не стала говорить, что жду ребенка. Я собиралась, но мама пустилась в рассуждения о соседской девушке, которая опозорила всю семью и которую пришлось отослать, и отец с ней согласился. Так что я промолчала.
— Эмили Брайс, ты что, ничего им не рассказала?
— Я не смогла. Я услышала, как они навсегда исключили ту девушку из нашего общества, и решила, что со мной они сделают то же самое. Я не хотела услышать эти слова.
— Эмили, милая… — Алиса положила руку ей на плечо. — Люди очень много говорят. Они любят осуждать других, чтобы почувствовать себя важнее. Но когда дело доходит до их собственного ребенка, все меняется. Немедленно напиши ему, и я отправлю письмо с утра. Ставлю десять к одному, что он примчится к тебе на помощь.
Эмили подняла глаза:
— Ну, мне же уже нечего терять, ведь правда? Я уже потеряла любимого мужчину, репутацию, а теперь рискую жизнью. Ладно, напишу. Спасибо тебе, Алиса. Ты настоящий друг. Не знаю, что бы я делала без тебя.
— Брось… — Алиса смутилась. — Ты бы нормально справилась.
ГЛАВА XL
Ночь казалась бесконечной. Эмили смотрела в потолок, думая, каково ей придется в тюрьме и больно ли, когда тебя вешают. Чувствовала ли Сьюзен Олгилви то же самое? Лежала ли она в той же постели, пытаясь смириться с тем, что жизнь ее скоро оборвется? Вдруг Эмили почувствовала мягкое прикосновение к щеке. На мгновение она подумала, что это призрак Робби пришел сказать, что любит ее и наблюдает за ней. Но потом она поняла, что это Тень, которая не ушла охотиться по своему обыкновению, а каким-то образом поняла, что Эмили нуждается в компании. Тень свернулась рядом и замурлыкала.
— А кто будет смотреть за тобой? — пробормотала Эмили и погладила кошку.
Когда холодный рассвет осветил пустошь, Эмили встала, затопила плиту и поставила чайник. Бобби все еще мирно спала. Тени нигде не было видно. Девушка накинула на плечи шаль и вышла во двор. Ее садик был в полном цвету и источал сладкие ароматы. Первые пчелы мистера Паттерсона уже навестили цветы. «Если бы я не упрямилась и вышла за него замуж, — подумала Эмили, — этого не случилось бы». Кого она теперь может попросить о помощи?
Вернувшись в дом, чтобы приготовить чай, она выглянула в окно и увидела у дверей полисмена. Сразу же отвернулась, чувствуя тошноту. С трудом взяв себя в руки, Эмили приступила к обычным утренним делам. Вытащив коляску с Бобби на улицу, чтобы та подышала свежим воздухом, Эмили подумала, что, пожалуй, стоит упаковать подарки леди Чарльтон.
— Но ведь она мне сама их подарила, — вслух сказала Эмили, — хотела меня порадовать.
Но кто теперь мог этому поверить?
Около полудня у коттеджа остановился тот же автомобиль, что и вчера. Из него вышел вчерашний инспектор в сопровождении незнакомого человека и прежнего сержанта. Эмили впустила их. Незнакомец оказался инспектором из Скотленд-Ярда. Он был не так напорист, как девонский сыщик, но Эмили чувствовала, что его вопросы еще опаснее. Нет, она не училась траволечению. Она нашла все рецепты в старых книгах. Она полагала, что все ее средства безвредны и даже полезны. Возможно ли, что она все же навредила старой леди?
— Я полагаю, что это возможно, — сказала Эмили, — но я могу дать вам список ингредиентов и приготовить еще порцию тоника для анализа.
— Вас видели за сбором наперстянки, мощного сердечного средства.
— Да, но я ее не использовала.
— Зачем тогда вы ее собирали?
Эмили помедлила.
— Я прочитала, что она хорошо помогает против сердечных болезней, но при этом опасна. Я раздумывала, положить ли ее, но потом отказалась.
Он кивнул, задумчиво глядя в землю, а потом вдруг посмотрел на нее.
— Зачем вы сюда приехали, мисс Брайс? Почему вы искали леди Чарльтон? Вы раньше были с ней знакомы?
— Нет. — Эмили испугалась. — Я служила в Женской земледельческой армии. Нас отправили сюда, чтобы помочь ей в саду. Мы с ней подружились. Мы жили в этом коттедже, который стоял в запустении много лет. Когда после окончания службы мне потребовался приют, я подумала, что она может пустить меня в этот коттедж в обмен на работу в саду.
— Почему вы не вернулись домой, к семье? У вас нет семьи?
— Есть, но… — Ее прервал громкий стук в дверь.
Сержант бросился открывать.
— Это дом мисс Эмили Брайс? — спросил мужской голос.
— Да, но…
— Я ее отец, судья Брайс. — Мужчина отодвинул сержанта и вошел в комнату.
Эмили удивленно посмотрела на него. Каким образом Алиса смогла доставить письмо так быстро? Судья Брайс обвел комнату взглядом и посмотрел на дочь.
— Эмили, ради всего святого, что ты здесь делаешь? Что происходит?
Она встала и сделала шаг к отцу, борясь с желанием броситься в его объятия.
