— Даже не знаю, что сказать, мистер Паттерсон…
— Реджинальд.
— Реджинальд, я всегда знала, что вы очень добры, но это не простое участие. Отказаться от одиночества и привычного образа жизни ради человека, с которым вы едва знакомы, — это большая жертва.
— Это не жертва, Эмили. Я с нетерпением жду каждой встречи, и я очарован вашим живым умом. Я полагаю, что мы могли бы стать хорошими друзьями, единомышленниками.
— Думаю, что да, — согласилась девушка. — Мне тоже нравятся наши беседы. Но это так внезапно, так неожиданно… Я не могу дать ответа.
— Тогда не говорите пока ничего. Я не прошу, чтобы вы решали сейчас. Обдумайте все. Представьте, что вас ожидает без мужчины-защитника и без средств к существованию.
— Здесь вы правы, Реджинальд. Но все же брак — это очень серьезный шаг.
— Вы же не находите меня отталкивающим? — спросил он.
— Совсем нет. Вы очень приятный мужчина, и я счастлива была бы звать вас другом. Но для брака нужна любовь.
— Дорогая моя, огромное количество браков основано на расчете, а отнюдь не на любви. Многие женщины вышли замуж из-за денег. Но я повторюсь — подумайте об этом.
Эмили возвращалась домой. Голова у нее шла кругом. Предложение Реджинальда помогло бы решить многие проблемы. О ней и о ребенке позаботятся. «Но мне всего двадцать один, — думала она, — впереди у меня вся жизнь. Хочу ли я застрять здесь навсегда?» А потом пришла другая мысль: «Он неплохой человек, и я уверена, что он будет ко мне добр. Но я считаю его… дядюшкой. Старшим другом семьи. Смогу ли я научиться любить его?» Одно дело — болтать у огня. Но если он предъявит права мужа? Она представила, как он целует ее, обнимает… И в это мгновение перед ней предстал Робби, как живой. Его загорелое подвижное лицо, взлохмаченные рыжие волосы, искры в его глазах… А то, что она испытывала, занимаясь с ним любовью? Разве сможет кто-то заменить его? Разве сможет она полюбить еще раз?
Она не стала говорить о предложении мистера Паттерсона даже леди Чарльтон. Они почти закончили составлять каталог книг и коллекции, и Эмили чувствовала, что должна заняться садом. Но леди Чарльтон возражала:
— В вашем положении? Это неслыханно!
— Я уверена, что в Африке и Китае женщины работают на полях до самого рождения ребенка.
— Мы не в Африке и не в Китае, а вы не крестьянка! — отрезала леди Чарльтон. — На ферму вернулись мужчины. Попросим управляющего прислать кого-нибудь, кто вскопает грядки, а вы решите, что посадить…
Тут она вдруг замолкла. Эмили встревоженно посмотрела на нее.
— Вы в порядке? — Она принесла стул. — Присядьте. Вы очень бледны.
— Все со мной хорошо, кроме старости. — Леди Чарльтон все же села. — Я очень устала за последние дни. Мне кажется, у меня что-то с сердцем…
Вернувшись в коттедж, Эмили стала искать рецепты от слабости сердца. Для его укрепления рекомендовались цветки боярышника, тысячелистник и мытник. И еще барвинок и трехцветная фиалка, маленький, похожий на анютины глазки цветок, который рос в саду. Эмили собрала с изгороди цветки боярышника и на следующий день принесла леди Чарльтон бутылку тонизирующего средства.
— Я приготовила лекарство для вашего сердца, — пояснила она.
— Отвратительно, — заявила леди Чарльтон, отпив немного. — Вы добавили туда цикуту?
— Разумеется, нет. Можете подсластить сахаром или медом. — Эмили улыбнулась. — Это средство должно пойти вам на пользу.
— Мне кажется, вы унаследовали колдовские силы от ведьмы, — сказала леди Чарльтон пару дней спустя. — Я чувствую себя намного бодрее. Что вы там намешали?
Эмили записала для нее состав, и леди Чарльтон кивнула:
— Интересная смесь. Вы молодец.
После этого Эмили стала экспериментировать с кремами и лосьонами. Пчелиный воск оказался слишком липким для лица, поэтому она перешла на глицерин и поинтересовалась, могут ли на ферме изготовить ланолин. Для лаванды было еще слишком рано, но она использовала другие весенние цветы и остатки прошлогодней сушеной лаванды.
— Попробуйте, — предложила она Нелл и Алисе.
Обе согласились, что крем и пахнет чудесно, и смягчает руки.
— Тогда давайте начинать, — решила Эмили. — Изготовим пробную партию.
Коттедж был слишком мал для такой работы, так что она заняла заднюю комнату «Красного льва». Женщины дружно взялись за работу. Заказали маленькие баночки. Пробовали разные сочетания. Эмили нашла рецепт успокаивающего лосьона, который помогал от синяков и ссадин: розовая вода, сок бурачника, гамамелис и мокричник. Роз еще не было, но Эмили купила в аптеке розового масла и добавила его в жидкость. Получилось очень неплохо. Женщины говорили, что лосьон хорошо действует на лицо и помогает от синяков. Так что они заказали бутылочки, а старший сын миссис Сопер, который неплохо рисовал, сделал этикетки. Их коммерческое предприятие заработало. Местные аптекари сначала согласились взять по паре баночек, а потом заказали еще.
— Думаю, в конце концов все наладится, — сказала Нелл Лейси.
— И я так думаю. — Миссис Сопер покосилась на Мод.
— Ну что, пора строить планы? — засмеялась Алиса. — Чего мы хотим, свой отдел в «Селфриджес»?
— Да ну тебя, куда замахнулась! — Нелл Лейси пихнула ее в плечо. — И что дальше? Париж, что ли?
— А почему бы нет?! — расхохоталась Алиса.
В деревне снова начали появляться туристы, и Нелл с Алисой придумали подавать в пабе пятичасовой чай. Миссис Аптон продавала сэндвичи и лимонад в бутылках. Эмили была так занята, что мало думала о своей беременности. И однажды, сажая турецкие бобы, фасоль и горошек, с удивлением ощутила острую боль в животе.
Выпрямившись, она решила, что потянула мышцу. Но боль вернулась и, охватив все тело, не давала дышать. И тут Эмили поняла: время пришло, начались роды. Она методично сложила инструменты и пошла к дому.
— Эмили, это вы?! — крикнула из гостиной миссис Чарльтон. — Где вы были? — Выйдя в переднюю, она увидела заляпанный глиной фартук Эмили. — Вы опять работали в саду, непослушная девица? Я же вам говорила… — Она осеклась: — Что с вами?
— Кажется, ребенок скоро родится, — выдохнула Эмили, схватившись за дверной косяк.
Леди Чарльтон бросилась к звонку. Вызвав Дейзи, она велела ей уложить Эмили в постель и отправить Симпсона за врачом. Этель кипятила воду и искала простыни. Эмили позволила раздеть себя и уложить и лежала, трясясь от страха. Она ничего не знала о том, что ее ожидало, разве что слышала тихие разговоры женщин. Она была уверена, что это ужасные муки. Худшая боль в жизни. Некоторые женщины даже умирали. Она подавила крик, когда боль вновь охватила все тело. Где же врач? Сможет ли он помочь? Она не знала, сколько пролежала так, но потом почувствовала, как кто-то положил ей на лоб холодный компресс.
