Заурядное и унылое окно внезапно преобразилось.
Вошедшая Патти видит, что мы стоим и глядим вверх, на то, что получилось. Я не хочу, чтобы она сердилась, особенно – на Куанг Ха. Я говорю:
– Мы потом уберем.
К моему удивлению, Патти говорит только:
– Куанг Ха, если можешь придумать, как переставить мебель получше, – переставь.
Он берется за дело, и меня это совсем не удивляет.
Куанг Ха все перетаскивает на новое место, а диван и кресла выставляет под углом друг к другу. Мебель у него не жмется вдоль стен, а выстраивается причудливыми группами.
Когда он заканчивает, мне хочется сказать:
– Зрительный образ комнаты претерпел качественные изменения.
Но вместо этого я говорю:
– Комната стала выглядеть лучше.
Куанг Ха лишь пожимает плечами в ответ, но видно, что он больше не хмурится.
Мы впервые работали вместе, и я только теперь понимаю, какое это странное чувство.
Для нас обоих.
Вынуждена признать: совместное пребывание в одном помещении с подростком, который способен оценить визуальные достоинства битого цветного стекла, несколько примиряет меня с этим миром.
Глава 35
Делл выдернул листок со своей фамилией из рамки на почтовом ящике номер 28 и сунул вместо него листок с каллиграфически выписанной фамилией «Нгуен» (творчество Куанг Ха).
После этого Делл напрямую рванул к своей машине и выехал со стоянки за миг до того, как на нее свернула машина Леноры Коул.
Делл поехал в ближайший бар, называвшийся «Молоток». В «Молоток» чаще всего приходили те, у кого машина попала в аварию или отрубилось электричество на самом пике жары и растаяло все мороженое в морозильнике.
Бар притягивал неудачников. Никому бы и в голову не пришло надеть сюда свой лучший свитер или модные узкие джинсы.
Поэтому Делл чувствовал себя здесь как дома.
Въезжая на парковку, он испустил вздох облегчения. Он все-таки вырвался из лап Патти Нгуен.
Открывая дверь машины, Делл услышал собственное возмущенное бормотание:
– Да кто она такая? Кто ей позволил командовать? Можно подумать, кто-то умер, и она теперь главная!
Тут он вспомнил, что недавно действительно погибли двое. И не исключено, что командование Патти Нгуен невольно передал он сам, когда позволил ее пробивной дочери ввязаться в дело.
Одно Делл знал точно: при нем на его кухне сроду не бывало настоящих овощей, а сейчас кто-то готовит там горы шпината.
Ну, хоть гору его белья перестирают.
Делл отыскал в сумраке бара свободное место, поставил локти на липкую стойку, вытащил из кармана ручку и подтянул к себе тонкую коктейльную салфетку.
Ему нужно было восстановить чувство контроля над происходящим, и потому он вновь обратился к Классификации странных типов.
Он записал:
1 = белые вороны
2 = выпендрежники
3 = волки-одиночки
4 = чокнутые
5 = гении
А потом добавил еще одну, самую новую категорию:
6 = диктаторы
* * *
Чтобы добраться до «Садов Гленвуда», Маи пришлось пересаживаться на другой автобус и ехать через весь город.
Ей это совсем не понравилось.
Из салона она позвонила маме, и только тогда узнала о надвигающемся посещении опеки.
Почему ее никто не предупредил?
Прошел час. От тяжелого рюкзака у Маи болели руки.
И еще болело на душе, но совсем по-другому.
Стоило ли притворяться, будто Нгуены живут в квартире Делла Дьюка?
Может, и правда было бы лучше, если бы Иву сразу после аварии забрали в Центр защиты детей?
Мама ясно дала понять: еще одного ребенка они взять не могут.
Маи хотела как лучше – но вдруг она тем самым сделала Иве только хуже?
Маи прицелилась и обутой в тонкую тканевую тапочку ногой с размаху наступила на желудь.
Но устроившийся посреди истрескавшегося тротуара желудь не пожелал размазаться в кашу.
Он был крепкий и твердый. Маи стало больно. Как будто наступила на острый камушек.
По мышцам прошла судорога.
Как много на свете вещей, которые могут неожиданно причинить боль.
Маи ударила по желудю носком тапочки, и тот полетел через весь тротуар прямо на проезжую часть. Где и угодил сразу же, весь такой зелененький, под колеса проезжающей машины.
Маи подошла к самому краю тротуара и присмотрелась.
Желудь ничуть не пострадал. Так и лежал посреди дороги на боку, и ничего ему не делалось.
Маи бросила рюкзак на тротуар и отправилась вызволять желудь.
Он был из тех, что не сдаются.
Маи сунула желудь в карман.
Удача. Этот желудь приносит удачу.
Надо будет потихоньку от Ивы его куда-нибудь подсунуть. Пусть она его найдет.
Глава 36
Я устала до изнеможения.
С моей помощью квартира одинокого ленивого отшельника-барахольщика превратилась в настоящий семейный дом.
И превращение это произошло неправдоподобно быстро.
Закипает вода в бамбуковой пароварке, я режу зеленый лук, который сунула мне Патти, и тут звенит домофон.
Пришла Ленора Коул.
После аварии я раз в неделю посещаю Центр защиты детей.
Меня осмотрели врачи. Я трижды побывала на сеансе у психиатра (доктора Рона Макдьюитта) и дважды видела Ленору Коул.
Поговаривали о том, чтобы найти мне постоянную фостерную семью, но для больших детей место найти всегда трудно.
В прошлый четверг одна девочка в туалете Центра сказала мне, что если все молочные зубы у тебя уже выпали, то никому ты не нужна.
И еще сказала, что обычно будущие родители выбирают светловолосых.
Вряд ли она хотела меня обидеть или еще что-то в этом роде.
У нее волосы были вроде моих – черные как сажа.
Соцработник не задерживается у нас надолго.
Это хорошо.
Кажется, мы прошли проверку.
Патти не собирается принимать меня в семью, но даже временным опекунам предъявляются определенные требования.
Уже в коридоре Ленора Коул говорит:
– Мы найдем тебе подходящее место. Это наша работа.
Я молчу.
