ПОЗВОНИТЕ 800-MED-SUPP. МАШИНА 807.
Глава 16
Сегодня мы с Маи устроились на лестнице у входа в трейлер.
Когда распахнулась дверь и появились Делл и Куанг Ха, я встала и спустилась по ступеням следом за Маи.
Делл высоко поднял брови:
– Вы что?
Маи дерзко улыбнулась ему:
– Ива не хочет сегодня заниматься с вами. Может, лучше сходим поесть мороженого? Рожки в шоколаде – знаете, как вкусно.
Делл скривился, будто у него вдруг заболел живот, и с запинкой ответил:
– Но у Ивы с-сегодня назначено занятие. Н-нельзя же его просто отменить.
Я устремила взгляд вдаль. Куанг Ха не сдержался и фыркнул.
Делл перевел взгляд с Маи на меня.
– Ива, тебя отправили ко мне из-за проблем с поведением. Ты должна заниматься с психологом.
Я посмотрела на него в упор:
– Меня отправили к вам по ложному обвинению.
Кажется, Куанг Ха наконец заинтересовался происходящим. Он сказал:
– Да зачем ей психолог? Раз моя младшая сестра с ней водится, значит, она не хулиганка какая-нибудь.
Кажется, Делл занервничал не на шутку. Он забулькал:
– Но ты… я… Нужно… сегодня…
На помощь пришла Маи. Она поглядела на психолога (который суматошно махал руками, словно пытаясь взлететь) и сказала:
– Мы хотим в «Фостерс Фриз». Вы могли бы нас подвезти. А если хотите, можете позаниматься с Ивой прямо в машине.
По лицу Делла было видно, что бесцеремонность Маи поразила его до глубины души.
Потом Маи бросила мне пару слов по-вьетнамски, а я ей ответила. Она сказала, что план наш, кажется, сработал. Я ответила, что да, похоже.
Делл и Куанг Ха очень удивились. Наверное, они не ожидали, что мы с Маи заговорим по-вьетнамски.
Не успели мы и глазом моргнуть, как уже сидели в пропыленном автомобиле Делла Дьюка и выезжали с парковки в сторону «Фостерс Фриз».
Тут-то все на самом деле и началось.
Глядя, как исчезают вдали школьные здания, я уверенно подумала, что прежним нашим отношениям с Деллом и Маи пришел конец.
А конец – это всегда новое начало.
Глава 17
И снова сейчас
Ближайшие родственники.
Вот о чем они спрашивают. Родня. Что за странное слово?
Но они хотят знать про мою родню.
Один мой родственник живет в «Вэлиант-виллидж». Это лечебница для страдающих старческим слабоумием.
Этот «родич» – папина мама.
Бабушка Грейс обычно сидит в холле у фальшивого камина. Ей даже еду приносят туда на подносе.
Ее кормят медсестры.
Муж бабушки умер от сердечного приступа в день, когда ему исполнилось шестьдесят шесть, и после этого бабушка стала терять связь с реальностью.
Наверное, надо им это объяснить?
У папы был старший брат, но он завербовался в армию по контракту и уехал куда-то за границу.
О нем уже много лет ничего не известно; папа даже не знал, жив ли брат.
Когда мне было десять лет, я попыталась найти этого брата, но, судя по тому, что мне удалось узнать, он погиб при аварии грузового самолета.
Родителям я об этом не сказала.
У мамы братьев и сестер не было. Ее родители умерли незадолго до ее тридцатилетия. Я их даже ни разу не видела.
У меня нет ни тетушек, ни дядюшек, ни двоюродных братьев или сестер. Наша семья невелика. Череда невезений, много проблем со здоровьем. А теперь вот это.
Только состояние здоровья моей родни как-то примиряло меня с мыслью о том, что меня удочерили.
Не могу думать.
Не могу сосредоточиться.
Не могу дышать.
Нет.
Нет.
Нет.
Нет.
Нет.
Нет.
Нет.
Полицейские спрашивают и спрашивают, но я говорю только:
– У меня есть бабушка. Она каждый день думает, что сегодня вторник.
Тени становятся длиннее.
Я сижу на ступеньках у передней двери.
Слезы текут не переставая.
А ведь я почти никогда не плачу.
Но это уже не я.
Теперь я уже никогда не буду собой.
Тех двоих, что были мне так нужны, тех двоих, кому важнее всего было узнать об этом ужасе, – тех двоих больше нет.
У меня стучат зубы.
Хочу, чтобы можно было закрыть глаза и все остановить.
Сердце бухает в груди, легкие наполняются воздухом и опадают, но мне все равно.
Кому это нужно?
Маи сидит рядом и сжимает мне плечо.
Она тянет какой-то негромкий звук, похожий на голубиное воркование. Он идет из самой глубины.
Я стараюсь уцепиться за этот звук.
Вспоминаю, всего на мгновение, тихое попискивание воробьиного попугайчика, который выпал из гнезда на заднем дворе много лет назад.
Я поднимаю голову и вижу, что Маи тоже плачет.
Полицейские звонят по телефону, а Делл Дьюк ходит вокруг и то и дело натыкается на их расставленные локти. Полицейские звонят в участок. В соцслужбу. Доброму десятку разнообразных специалистов, в дюжину всевозможных организаций – пусть кто-нибудь объяснит, что им теперь делать.
Я не слушаю.
Но все равно слышу.
Я больше не могу считать по 7.
У меня в голове звучит одно: «Пусть это все кончится».
Больше – ничего.
Наверное, меня теперь заберут «под опеку с целью защиты»?
А если у меня нет ближайших родственников? Меня могут отдать другу семьи?
Мне нужно в туалет, и сейчас я не могу думать ни о чем другом.
Я достаю ключ от дома и даю его Маи. Она открывает дверь.
Я вхожу и понимаю, что мама сейчас на кухне.
А папа сейчас выйдет из гаража, и, конечно, окажется, что он опять надел мамины очки.
Весь этот кошмар – ошибка.
Но в доме темно и пусто.
Отныне здесь живут только привидения.
Это уже не дом, это музей воспоминаний.
Нас
больше
н е т.
Глава 18
Наконец Ива сказала, что ей нужно в туалет.
