Иви вырвалась из рук улыбающегося Дюка и птицей взлетела по лестнице. Она в чем-то понимала единорога. Одинокая девушка среди трех мужчин, не родственница, не невеста. Так, партнерша по случайной связи с приезжими волками, связи волнительной, но краткосрочной. Другая бы оборотница пожала плечами и забыла. А Иви, Иви смущалась, терялась в собственных мыслях. Щеки пылали, шея хранила ощущения губ. Лиса ахнула, приподняла подол и застучала туфельками по ступенькам еще более бойко.
Волк, качая головой, пошел за лисой. Он сам не очень понимал, как короткий заезд в провинциальный город по делам превратился в целых ворох проблем и ответственности, но сдаваться не намеревался. Его волк считал маленькую лисичку парой, да и сам Дюк глаз не мог отвести от эмоционального, стыдливого, нежного лица девушки. Ему даже понравилось смущать. А еще больше заводило, как стыдливость лисички после их с братом ласк переходила в настоящую страсть. Ну красота же.Со второго этажа раздался тихий вскрик. Волк ухмыльнулся, брат-таки поймал бегущую лисичку.Охота – важная часть удовольствия. Дюк легко взбежал наверх, тенью проскочил в комнату мимо брата, обнимающего слабо вырывающуюся Иви.
- Гровер, не надо тут, отпусти меня, - слышен был шепот девушки.
Она отталкивала мужские горячие ладони, поглаживающие шею и ключицы, еле слышно рычала, когда Гровер расстегивал пуговички блузы. И даже куснула его за потерявший осторожность палец, решивший скользнуть по губам.Выскользнув из рук Гровера, лисичка бросилась в комнату.
И сразу, буквально шагнув внутрь, была схвачена уже поджидающим там Дюком. В молчаливом фырчащем бою более сильный противник лишил Иви юбки, зато получил пару царапину через всю щеку. Сопротивлялась лисичка с огромным удовольствием, ухитрившись пару раз пихнуть волка острым локотком. Скинув туфли и запрыгнув на кровать, она сдула с лица выпавший из прически локон и по-боевому сжала кулачки.Вошедший Гровер закрыл дверь спальни изнутри и, крадучись, начал обходить кровать. Оба волка скидывали одежду, тяжело, взволнованно дышали и жадно разглядывали девушку, стоящую на кровати в расстегнутой блузе и панталончиках.
- Иви, подойди, детка, поближе, - сказал, сглотнув слюну, Дюк.
- И не подумаю, - ответила лиса, опасливо отступая назад.
С другой стороны кровати ее уже поджидал затаившийся Гровер, он дернул за тонкую ткань, и она легко треснула, раскрывая панталоны по шву. Некоторое время волки просто гоняли раскрасневшуюся Иви друг к другу, не в силах остановиться, любуясь то голенькими белыми ягодицами, то шелковистой дорожкой волосков в развилке стройных ног. Потерявшая голову лиса тихонько повизгивала от ласковых касаний и аккуратных шлепков. Когда Гровер, останавливая охоту, обхватил ее за бедра и поцеловал в нежный живот, она дрожала, словно в первый день знакомства в баре.
Ноги подвели, обмякли от слабости, и она осела на кровать, не сопротивляясь уже более требовательным объятиям Гровера. Сам пребывающий на пределе возбуждения, волк не пытался больше затягивать игру, и без всякой нежности раскинув ноги лисички, крепко ухватил внутреннюю поверхность бедер сильными загорелыми пальцами, темное на светлом, а затем медленно лизнул по бледно-розовым лепесткам. Дюк включил лампу, оба уже поняли, что особым удовольствием становится смотреть.
- Быстрее бы домой, - сказал Дюк, не отрываясь наблюдая за братом и невольно облизываясь, - выть сейчас хочется, болит внутри, волк с ума сходит.
Его волк бесился от желания сообщить миру, что догнал свою самку, а в доме, где они были не одни, человеческая ипостась это запрещала. Дюк присел на кровать, уже совершенно обнаженный, готовый, с жестко стоящим внушительным орудием, угрожающе покачивающимся в паху. Иви моргнула и застонала. Она знала, какой нежной и невыносимо сладостной может становиться эта пугающая мощь.
Зарычав, она вцепилась коготками в мускулистое бедро Дюка, подтягивая волка ближе к себе. Он нежно погладил ее по голове, продолжая за Гровером. Тот иногда поворачивал скуластое, более изящное, чем у Дюка лицо, чтобы продемонстрировать брату, как томительно сладко движется язык по розовой, подрагивающей плоти.
Внимание было настолько напряженным и сконцентрированным, что Дюка пробило внезапным острым удовольствием, когда теплый, ласковый язык неожиданно обежал головку, а пряди волос Иви протанцевали по его бедрам. Подкравшейся Иви тоже досталась добыча, которую она пожелала. Пойманный врасплох Дюк беспомощно ахнул и содрогнулся, поворачиваясь к лисичке словно подсолнечник к солнцу, уже не обращая внимание на брата, весь поглощенный сильным пронизывающим наслаждением от поглаживаний язычка.Теперь уже,приподнявшийся Гровер,хрипло дыша,смотрел за их действиями.
- Ивиии,- простонал Дюк, выгибаясь, даря себя, опасаясь коснутся белоснежной головы и спугнуть ошеломляющую ласку.
Проведя пальцем по раскрывающимся цветком складочкам, волк привстал, довольно рыкнул и приготовил свою каменную от напряжения длину для первого входа, когда за дверью раздался топот копыт, цокающих по лестничным ступенькам, и звонкое, на весь дом:
- Вы что там с девушкой делаете, бессердечные?
Глава 16. Новости, которые мало кого интересовали
Волки замерли, не веря ушам.
- Он труп, - зло сообщил Гровер.
- Просто пострадавший, - поправил его Дюк, успокаивающе понижая голос, - не забывай, он нужен для доставки в столицу, ради Иви. Ему пара тумаков, Гровер, и достаточно. Только без травм.
- Комплектация доставки не оговаривалась, - мрачно ответил ему брат. И выскочил из спальни навстречу приближающемуся цокоту копыт.
Дверь хлопнула, оставив Дюка с Иви дожидаться развязки. Волк хмыкнул и обнял приподнявшуюся лисичку. Вид у него был вполне довольный несмотря на внезапное вмешательство единорога. Он заворожено провел пальцем по припухшим красным губам Иви и потянулся за поцелуем.
- Подожди, - отпрянула девушка, - так нельзя. А вдруг твой брат его обидит? Гровер без одежды выскочил, он трансформироваться решил?
За дверью истошно завопили.
- Это мне?! Я не могу это видеть. Помогите! А! Вы ошибаетесь! Я мальчик!
- Да мне плевать, мальчик ты или девочка! Ты зачем сюда поднялся? – раздалось в ответ яростное рычание.
- Не для этого, вы неправильно поняли. Мало того. Я вообще не поднимался, - отрицал заикающийся от страха единорог. – Считайте, просто ошибся этажом. Не нужно мне так угрожать, я же впечатлительный и память хорошая. Небеса! Моя бедная нравственность. Я понятия не имел, что вы так малоразборчивы.
Слова звучали все тише, топот удалялся. Через минуту в спальню вернулся задумчивый Гровер.
- Ничего не понимаю, - сказал волк, - думал этот слизняк настроение нам испортить собрался. А он вроде ошибся. Трясся и глаза таращил. Может тебе, Дюк, надо было выйти, поговорить с ним? Я вообще ничего не понял.
Иви посмотрела на обнаженного Гровера, чей интерес к продолжению ласк оставался очевиден, и захихикала.
