На лице Дэвида вспыхнула и погасла улыбка.
– Наверное, понадобится время, чтобы к этому привыкнуть. Когда, э… когда, на твой взгляд, будет завершена книга? Через пару месяцев?
– Я рассчитывал на это, – проговорил Джулиан. Встал из лучей солнца и, потянувшись, направился к столу в библиотеке. Открыл первую страницу первой из пяти тетрадей. – Но теперь думаю, что даже быстрее. – Он прикусил губу и прочитал первые строчки. – Наверняка буду выглядеть заносчивым, но кажется, это моя лучшая работа.
– Быстрее? – удивился Дэвид. – То есть… через пару недель?
Джулиан захлопнул тетрадь.
– Вполне вероятно. Сомневаюсь, что буду так долго ее вычитывать, как думал раньше. Она вроде как… вылилась из меня потоком, и, кажется, я мало что хочу в ней поменять.
– Это хорошо, – заметил Дэвид и занялся чем-то за кухонным столом.
Джулиан улыбнулся. Его друга никогда не интересовали детали его писательской деятельности, кроме того, чтобы распоряжаться доходом, который она приносила. Дэвид не обладал душой художника. В отличие от Натали. Той самой девушки, которой нравились цифры, которая с помощью их точности могла упорядочить мир, но все же видела вечность между ними. Он нащупал коробочку, которую убрал в карман.
– Это все дело рук Натали. Она стала моей музой, так сказать. Одно только ее присутствие позволило легко связаться с той частью меня, которая все это создает, – махнул на стопку тетрадей Джулиан и вытащил черную бархатную коробочку. Открыл ее и поднял, хотя Дэвид стоял слишком далеко и мог рассмотреть только блеск бриллиантов.
Дэвид замер на месте. Его лицо утратило краски, а рот некрасиво искривился.
– Знаю, что это еще одна перемена, – продолжил Джулиан, – но ты видишь его первым. Хочется показать тебе, что твоя роль в новой жизни, которая вот-вот начнется, не шутка и не обман.
Дэвид вроде бы оправился от шока. С двумя чашками кофе в руке он пересек расстояние между кухней и гостиной. Одну чашку отдал Джулиану и заглянул в коробочку.
– Красиво.
– Как думаешь, ей понравится?
– Вряд ли может быть иначе. Только посмотри на все эти камни! – засмеялся Дэвид и сделал глоток кофе. – Ммм, вкусно.
– Не слишком? – Джулиан снова принялся рассматривать кольцо. – У нее такие нежные руки…
– Ей понравится. – Внезапно Джулиан оказался в объятиях друга. – Поздравляю.
Парень постарался скрыть свой дискомфорт. Он никогда раньше не возражал против склонности Дэвида к физическому контакту. Даже после того, как год назад тот признался, что Джулиан ему нравится. Но теперь объятия друга вибрировали от странного напряжения, и Джулиану на миг почудилось, будто Дэвид едва сдерживается от того, чтобы ударить его. Джулиан вспомнил тот вечер исповеди Дэвида, и чувство вины омрачило его радость. «Тебе все еще тяжело видеть меня с кем-то другим?» – собирался спросить он, но Дэвид с широкой прощальной улыбкой на лице удалился в свой кабинет.
Джулиан убрал кольцо в карман. Он лишь смутно представлял себе, как сделает предложение Натали, но это должно случиться не в Сан-Франциско. Много всего еще предстояло подготовить, но это будет уже потом. А сейчас его ждала книга.
Молодой человек сел за стол в библиотеке и включил ноутбук, чтобы начать набирать написанную от руки работу на компьютере, по пути внося правки. Он поразмышлял над идеей сделать это в кафе, но ему требовалось сосредоточиться. Шум города вокруг и пьянящее присутствие Натали – отлично, когда он записывал историю впервые, а сейчас нужна тишина, чтобы взглянуть на свое творение критически. Он выпил принесенный Дэвидом кофе – латте со вкусом ванили – и принялся за работу.
Электронные часы на столе показывали уже одиннадцать тридцать, когда в животе Джулиана заурчало, отвлекая его от произведения. Он несколько раз глубоко вдохнул, но от этого тошнота накатила еще быстрее. В ванную он даже не стал пытаться добежать, едва успев нагнуться к мусорному ведру под столом. Как раз вовремя. Сразу же за первым последовал второй, более серьезный позыв, а следом резко закружилась голова. К лицу прилила кровь, а живот скрутило новым спазмом. Джулиан хватал ртом воздух и сглатывал, однако и это стало ошибкой, потому что желудок не выдерживал его собственную слюну.
Конечности ослабли, словно превратившись в желе, и Джулиан упал на пол. Свернувшись в позу эмбриона, он стал ждать, когда отступит тошнота. Минут десять лежал неподвижно, надеясь, что после этого ужасного случая тело само все исправит и успокоится. Решив, что уже безопасно двигаться, он поковылял к дивану и забрался на него. Не подумав, снова сглотнул. Во рту ощущался неприятный вкус кислоты и ванили. С шокирующей скоростью его тут же снова скрутило спазмом, но в желудке ничего не осталось, помимо воздуха, желчи и слюны, стекающей с губ. Сердце колотилось в груди, а руки тряслись, словно через них проходил поток электричества.
– Дэвид, – позвал он, когда наконец смог это сделать, – помоги мне.
* * *
Дэвид положил на лоб Джулиана холодный компресс и промокнул его рот тряпочкой.
– В городе до сих пор бродит грипп, – сказал он. – Должно быть, это он. У тебя все симптомы.
Джулиан слабо кивнул. Он лежал на кровати, прикрыв одной рукой лицо. Парой минут ранее из укрытия в коридоре Дэвид наблюдал, как начинает действовать сироп ипекакуаны
. Джулиан позвал его, и Дэвид примчался, словно благородный герой, способный терпеть вид и запах рвоты – да чего угодно – ради любимого.
Дэвид помог ему добраться до спальни, переодеться в майку и пижамные штаны, украдкой задерживая взгляд на его теле. Принес Джулиану имбирный эль и крекеры, заодно угостив еще одной дозой ипекакуаны, когда тому стало чуть лучше. Подтверждая звание хорошего друга, Дэвид держал мусорное ведро и заботливо вытер болеющему губы, когда все закончилось.
Джулиан немного поспал и после обеда снова почувствовал себя достаточно сильным, чтобы попробовать съесть что-нибудь. Диуретик, который Дэвид подлил в суп, заставил его броситься в ванную, где парня снова стошнило от еще одной дозы ипекакуаны, добавленной в имбирный эль. К вечеру кожа Джулиана приобрела пугающий серый оттенок с яркими пятнами на щеках и шее. Он не мог сам выбраться из постели, и потому Дэвид отказался от диуретиков. Не имело смысла все пачкать.
Около семи часов зазвонил телефон на прикроватном столике.
– Скорее всего, Натали, – прохрипел Джулиан, – скажи ей…
– Я разберусь.
Дэвид взял трубку.
– Да, – коротко бросил он.
– Э, Дэвид?
– Здравствуй, Натали.
– Привет. Джулиан рядом?
– Да, он заболел гриппом и не может с тобой поговорить. – Наблюдающий за ним Джулиан улыбнулся, но на том конце этого не было видно. – Если осилит, то позвонит тебе утром.
– Постой, Дэвид. Он болен? Насколько все плохо?
