– Доброе утро, Сократ! – сказал Родриго Грубиан, после чего тот оставил в покое нитки дракона, и деревянное чудище, внезапно потеряв способность летать, повисло вниз головой.
– Разбойник проснулся! – проскрипел попугай, отцепился от потолка вагончика и перелетел на кровать Родриго Грубиана. – Ну наконец-то! Я не понимаю, как ты вообще можешь спать. Я всю ночь бился над тем, чтобы понять эту историю!
– И как? – спросил Родриго Грубиан. – Ты в ней хоть что-нибудь понял?
Ему очень важно было, чтобы Сократ хоть как-то продвинулся в этом деле, потому что до сих пор история складывалась не в его пользу. Поэтому он очень надеялся, что Сократ найдёт для неё другой поворот. Только не очень-то верил в это Родриго Грубиан. Он подозревал, что у попугая был слишком трезвый ум для того, чтобы сориентироваться в столь безумной истории.
– Понял ли я что-нибудь в этой истории, разбойник? – проскрипел Сократ и снова принялся бегать кругами, на сей раз по одеялу Малыша, которым был укрыт бронированный Родриго Грубиан. – Может быть, это будет слишком сильно сказано, – пробормотал он, – но я всю ночь провёл в поиске каких-нибудь указаний и, к своему огромному удивлению, обнаружил их не в толстой книге, а… – попугай растопырил свою когтистую лапу, что он иногда делал за неимением указательного пальца, – …здесь, среди нас, в кукольном вагончике! – Сократ поблёскивал на Родриго Грубиана чёрными попугайскими глазками. – Марионетки, разбойник! – воскликнул он. – Присмотрись-ка к ним получше!
Родриго Грубиан вытянул шею, сделал, как ему было сказано, и тотчас его взгляд упал на чёрного как ночь дракона. Он тайком подумал, что ему хотелось бы подёргать его за ниточки.
– Но, Сократ! – громко сказал он. – Мы же вчера уже раздумывали, нет ли в нашей истории дракона. И никому ничего не пришло в голову.
– Ах, дракон, дракон! – резко крикнул Сократ. – Он ещё появится, вот увидишь! Но ты взгляни на других кукол. На принцессу!
Действительно, на одной штанге висела принцесса в бирюзовом платье. Да не одна, а несколько принцесс.
– Ну? – прокаркал Сократ. – Разве в этой истории не похищена принцесса?
От этого нельзя было так просто отмахнуться, даже если Родриго Грубиан предпочёл бы не вспоминать об этом. Да, в этой истории со всей очевидностью присутствовала принцесса.
– А теперь посмотри на шута, который болтается вон там. Правда его легко спутать с нашим Малышом? – проскрипел попугай.
Родриго Грубиан присмотрелся к шуту. Да, красная курточка с синим пятном и зелёным сердцем на груди напоминала разноцветный лоскутный костюм Малыша.
– Ну? – просипел попугай. – А вон висит король, почти такой же круглый и толстый, как Килиан. И разве он не свисает на своих нитках так же бессильно и вяло? А позади него виден чародей, одетый в такое же чёрное одеяние, что и у Рабануса Рохуса! – Сократ всё ускорял свои круги по одеялу. – Это ни о чём тебе не говорит, разбойник? – скрипел он.
– Может быть, может быть, – поддакнул Родриго Грубиан. – Но о чём?
Он сел в своих скрежещущих доспехах, невзначай потянув одеяло и чуть не сбросив взволнованного попугая на пол.
Попугай расправил пёстрые крылья, чтобы удержать равновесие. Затем, как только принял устойчивое положение, снова беспомощно их сложил.
– Хороший вопрос, – пробормотал он с внезапным раздражением.
– А что с остальными марионетками? – спросил Родриго Грубиан. – Я вижу тут крестьян и ведьм, а также много рыцарей. Все они тоже появятся в нашей истории?
Сократ бросил на него суровый взгляд.
– Почём я знаю, разбойник? – проворчал он и взлетел с одеяла, чтобы найти убежище на привычной штанге для занавески. – Я надеялся от тебя получить более внятную помощь, чем полное собрание твоих сомнений! – Он опустил голову и вывернулся так, что мог смотреть из окна вагончика. – Но по крайней мере что касается множества рыцарей, то я могу развеять твои сомнения, разбойник, – сказал он. – Ибо, как мне кажется, они как раз поднимаются к нам на холм.
Сократ вовсе не дурачил Родриго Грубиана. Он сказал правду. Отряд рыцарей галопом поднимался на тот холм, на который за день до этого спустился с гор Родриго Грубиан. Совершенно очевидно, всадники спешили к кукольному вагончику, который по-прежнему стоял на опушке Страхопущи.
– Рыцари? Рыцари короля? – Гремя, словно связка жестяных банок, Родриго Грубиан спрыгнул с койки, разбудив тем самым Диков.
– Господи помилуй! – крикнул папа Дик с ночным колпаком на носу.
– Что случилось? – воскликнула мама Дик, вытаращив глаза.
Ответа она не получила, потому что пришедший в ужас Родриго Грубиан и не так легко теряющий самообладание Сократ прилипли к окошку вагончика.
– Силы небесные! – вскричал Родриго Грубиан. – Это они! Я узнаю герб короля! Они явились по мою душу!
– Что? Как? Кто явился? – дрожащим голосом спрашивал папа Дик, сорвав с головы ночной колпак.
Мама Дик стояла посреди вагончика в ночной рубашке и не знала, куда деваться.
Только Сократ знал, что делать.
– Быстрее, разбойник! – крикнул он. – Снимай свои доспехи, чтобы в тебе никто не опознал рыцаря-разбойника!
Но это легко было сказать, куда труднее сделать. Настоящие рыцарские доспехи так же трудно снять, как и надеть, особенно когда они маловаты и жмут. Родриго Грубиан сорвал с себя нижние ножные латы и закинул их под кровать, едва не задев маму Дик, и сам едва не потерял равновесие, стоя на одной ноге. За ними последовал левый наколенник, а вот правый застрял вместе с верхними латами, и как раз в тот момент, когда Сократ у окна возвестил о прибытии рыцарей короля, Родриго Грубиан всё-таки потерял равновесие и с грохотом рухнул у ног стонущей мамы Дик. И теперь он лежал словно черепаха на спине, а при попытке подняться опрокинул и бедного папу Дика, который как раз в это время попытался встать с кровати.
– Нет, не может быть! – простонал Сократ со своего наблюдательного пункта. – Скорее, Дики! Поднимите же его! Или вы хотите отправиться в тюрьму за то, что укрывали у себя в вагончике похитителя принцессы?
Дики не могли так быстро соображать в столь ранний час. Они начали нещадно тянуть Родриго Грубиана за конечности. Мама Дик сорвала с него заклинивший наколенник и верхние латы, а папе Дику удалось стащить один лат с предплечья, и он принялся за налокотник. Родриго Грубиан вскрикнул от боли. Как же он проклинал себя в этот момент за то, что в крепости Гробург очертя голову надел на себя что придётся! Лучше бы он как следует запер ворота! Лучше бы он ещё раз взглянул на свои кактусы, которые ему, быть может, уже не суждено будет увидеть снова, если он не успеет снять с себя эти проклятые латы!
«Туснельда!» – только и успел подумать Родриго Грубиан, когда папа Дик с ни с чем не сравнимым напряжением сил сумел разом стянуть с рыцаря-разбойника наплечные латы. Сам при этом, правда, упал со снятыми латами в руках, сбив кухонные стулья словно кегли. Из-за всего этого грохота и кавардака Сократ чуть не прослушал, что в дверь вагончика уже постучались и строгий голос потребовал впустить их именем короля.
