Вак презрительно зашипел. Белый пар гнева повалил из его ноздрей.
– А ты знаешь, Вак, – продолжал Рабанус Рохус, – что я должен прежде стать королём и только после этого смогу передать тебе сокровища. Король Рабанус! Рабанус Единственный! – Теперь горели не только глаза Вака, но и глаза Рабануса Рохуса, и зажглись они не из-за гудипанского дыма.
– Тогда стань же наконец королём, Рабанус! – прогремел дракон, и это прозвучало как камнепад. – Неужто этот жалкий Килиан проснулся и нынешним утром? А ты точно смотрел в свою надзиральную трубу через замочную скважину, Рабанус?
– Сразу же, как только встал, – заверил его чародей и подавил новый приступ кашля. – Он жив. И в настоящий момент это даже хорошо, мой друг. Потому что умри он сейчас – и на трон воссядет Филиппа Аннегунде Роза, понятно тебе? Поэтому мы должны убрать её с дороги как можно скорее.
Вак прекратил дымить. Он поднял свой могучий драконий череп, который до сих пор сонно покоился на его мощных лапах.
– Да! – воскликнул Рабанус Рохус. – Ты должен убрать её с дороги! Мой друг… – Тряся бородой, чародей нагнулся вперёд. – Сегодня ночью ты должен её похитить. Она на пути сюда. Ты должен её подкараулить. Я…
Рабанус Рохус как раз хотел начать описание кареты, которая была послана за принцессой, но тут его перебил пронзительный звук рожков. Во дворце трубили к началу охоты, а Рабанус Рохус как придворный чародей был обязан сопровождать своего короля на охоту. Не то чтобы Килиан Последний так уж любил ездить верхом на охоту – Килиан ничего в жизни не любил делать, – но Рабанус Рохус всё равно должен был ехать с ним. Чародей негромко выругался.
– Мне надо возвращаться в замок, – сказал он тайному дракону. – Мой друг, я потом ещё зайду к тебе!
С горящим факелом чародей поспешил к лестничной шахте. В густом дыму он очень быстро превратился в тень.
– Сегодня ночью, Вак! – крикнул он на прощание дракону.
Затем шаги Рабануса Рохуса стихли, и Вак снова погрузился в привычную дремоту.
Рабанус Рохус спешил через парк к королевскому замку – между великолепными деревьями, мимо сверкающего замкового пруда, в котором толстые лягушки сидели на листьях кувшинок, а гордый лебедь совершал свои круги почёта. В развевающейся мантии, с трепещущей на ветру бородкой маг поднялся по ступеням, ведущим к террасе замка, мимо трёх выстроившихся в ровный ряд трубачей, долгом которых было ставить маленькое королевство в известность о планах свободного времени короля.
Притом что, как уже было сказано, скакать в этот погожий день на охоту вовсе не было планом короля Килиана Последнего. Скорее всего, эту охоту королю Килиану прописал в лечебных целях придворный медик Падрубель. Придворный медик Падрубель верил в целительное действие занятий и свежего воздуха. Охота должна была послужить лекарством против хандры Килиана.
Рабанус Рохус встретил придворного медика Падрубеля перед драгоценно украшенной двустворчатой дверью в спальные покои Килиана, и эта встреча не улучшила его настроения, потому что Рабанус Рохус терпеть не мог придворного медика. Если Рабанус Рохус был лихорадочно нетерпелив, то Падрубель проявлял терпение. Если Рабанус Рохус строил коварные планы, то Падрубель всегда был нацелен на добро. Ну и, как вы уже, наверное, можете догадаться, Падрубель проявлял к Рабанусу Рохусу ощутимое недоверие. Слишком часто – на взгляд придворного медика – придворный чародей осведомлялся о здоровье короля Килиана, причём это звучало не озабоченно, а скорее нетерпеливо. И сегодняшний день тоже не был исключением.
– Бесценный Падрубель! – крикнул, подбегая, Рабанус Рохус. – Вы ещё ждёте короля? Что, плохи его дела сегодня?
Вокруг королевского замка снова протрубили охотничьи рожки. Падрубель терпеливо ждал, когда они смолкнут, чтобы ответить, и поглаживал свою седую окладистую бороду. Он был мудрый человек и выглядел так, как порой и выглядят мудрые люди. С него хоть сейчас можно было лепить бюст, какие обычно украшают парадные холлы университетов.
– Король сегодня с трудом поднялся с постели, – сказал Падрубель своим приятным голосом, – но в принципе и не тяжелее, чем обычно. Он должен с минуты на минуту появиться.
И в этом придворный медик Падрубель тоже оказался прав, как и в своём недоверчивом отношении к Рабанусу Рохусу. Драгоценно украшенные створки двери королевской спальни распахнулись, и один из королевских слуг возник на пороге.
– Король Килиан Последний! – возвестил он, как будто это не было очевидно, ибо из коридора уже можно было видеть, как приближается, еле волоча ноги и опираясь на своего лейб-слугу, король Килиан, одетый в охотничий камзол.
По ощущению Рабануса Рохуса им требовалась ещё целая вечность, чтобы доковылять до порога. Но вот Килиан вышел, стоя между двумя своими слугами. Он был низенький и кругленький, носил светлый рыжеватый парик, и ему уже подрумянили его отвислые бледные щёки краской, добытой из жесткокрылых насекомых.
Король Килиан поднял глаза, чтобы тут же снова опустить веки. Затем его губы беззвучно зашевелились, а подбородок упал на грудь.
– Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ПЛОХО! – гаркнул в то же мгновение лейб-слуга Килиана, рослый крепкий парень с необычайно большими ушами, благодаря которым он способен был уловить всё, что говорил король. А говорил он из-за своей глубокой меланхолии еле слышно, так что никто, кроме лейб-слуги, его не понимал. И так повелось при дворе, что лейб-слуга переводил неслышный лепет Килиана на внятный крик. – Я ДУМАЮ, МОЙ НЕДУГ НЕ ПОЗВОЛИТ МНЕ СЕГОДНЯ СКАКАТЬ НА ОХОТУ, ВЫСОКОЧТИМЫЙ ПАДРУБЕЛЬ! – прокричал лейб-слуга Килиана, вытянувшись в струнку и ни на кого не глядя, в том числе и на придворного медика, имя которого Килиан Последний только что вышептал. – О БОЖЕ МОЙ! Я ДОЛЖЕН НЕМЕДЛЕННО ЛЕЧЬ! – продолжал выкрикивать лейб-слуга. – Я СЕГОДНЯ ТАК СЛАБ! – Лейб-слуга откашлялся и после этого крикнул особенно громко: – ТАК СЛАБ!
Тут вы, наверное, ожидаете, что король развернулся, чтобы залечь в подушки в своих покоях, однако никто из присутствующих на это даже не рассчитывал, а меньше всего сам король Килиан. Он привык, что его переубедят, и всегда подчинялся, что редко встречается среди королей. Ведь король Килиан Последний был не столько король, сколько в первую очередь пациент.
– Выезд на охоту будет вам полезен, ваше величество, – сообщил ему придворный медик Падрубель. – Как ваш лейб-доктор я вынужден настаивать на этом.
Килиан ответил усталым, едва заметным кивком. Ведь всё шло как тщательно отрепетированный спектакль, который повторялся из раза в раз, когда нужно было ехать на охоту. Король Килиан протестовал, но протест всякий раз был подавлен. Слуги мягко потянули его во двор, где привычными приёмами водрузили верхом на коня.
– О БОЖЕ МОЙ! БЕДНЫЙ КОНЬ! – ревел лейб-слуга, всовывая уздечку в руки короля. – Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО КОНЬ НЕ ХОЧЕТ ЕХАТЬ НА ОХОТУ, КАК И Я.
