Когда мужчина сунулся на кухню, вид у него был шальным. При том каким-то загруженным. Не мог же он расстроиться из-за проигрыша?
Или ему просто некомфортно у нас дома? По-рыцарски предложил защиту, а самому хочется свалить?.. Не удивилась бы. Данилов — отличный человек и мужчина. Но холостяк до мозга костей. Любит отдохнуть в одиночестве, тишине. Плюс наверняка в его доме все сделано комфортнее.
В итоге совесть начала меня немного мучать. А язык все же не поворачивался сказать — езжай домой. Была бы я одна! Но Лера… Мне страшно за малышку.
Так что все, что я могла сделать — предложить ей почитать, а там и уложить баиньки.
Она немного протестовала. Интересовалась, не может ли дядя Олег ей почитать. Но тут я ответила твердо, что для гостя это лишнее. В итоге маленькая все же сдалась и уснула. Я поцеловала ее, осторожно слезла с просторной подростковой кроватки и… увидела, что в коридоре напротив двери стоит Олег.
— Прости, заслушался похождениями енота.
Я читала дочке книгу про милого, но отважного зверя. Ему пришлось нелегко в городе, наводненном враждующими кошками и собаками. И все-таки енот прорвался. Надеюсь, у меня тоже получится.
— А Лере, по-моему, было скучновато, — улыбаюсь, — или она просто слишком вымоталась за день, что так быстро уснула.
Данилов кинул взгляд в дверной проем детской. Как будто, хотел разглядеть там что-то конкретное.
Ремонт и обстановка в комнате дочки еще малышковые — светлые, с вкраплениями серебряных звездочек стены, белая мебель, ночник в виде зайчика. Только кровать мы обновили. Она тоже белая, но размером уже приличным. Хм… но все же в детской ничего примечательного.
— Кхм… — Данилов отмирает. — Где мне разместиться на ночь?
Может, он думал, не лягу ли я на диван у Леры. Кстати, идея неплохая.
— Можно в гостиной или… В моей спальне.
Господи, прозвучало двусмысленно! Но "в нашей с Антоном" не лучше. Да и мне просто неприятно произносить имя бывшего мужа. Нужно было сказать во взрослой спальне… Поднимаю глаза на Данилова.
Стоит все такой же задумчивый. Тоже что ли устал… Ну хорошо хоть моя дурацкая реплика про спальню осталась без внимания.
— Может быть, хочешь выпить чаю? Могу сделать бутерброды, в холодильнике есть ветчина из индейки. Довольно вкусно, — тараторю, чтобы унять волнение.
Олег на секунду щурится.
— Да! Ты знаешь, да. Не отказался бы выпить чай. Если не сложно.
— Нет, конечно. Идем.
Прикрываю к дочке дверь, прохожу вперед. Сзади слышу тяжеловатые шаги и такое же дыхание. Да что это с ним?..
Ладно. Не лезть же к шефу в душу?
— Присаживайся за столом, — прохожу к своей любимой рабочей зоне из светлого дерева, — тебе зеленый или черный?
Пауза.
— Зеленый! — слишком резко отвечает Олег, как будто вынырнув из мыслей.
— Хорошо…
Я переоделась в тонкий спортивный костюм темно-коричневого цвета, так что чувствую себя почти комфортно. Почти — потому что лопатками ощущаю внимательный взгляд своего гостя. И хоть прилично одета, мне все равно слегка не по себе.
— Как ты жила, когда мы расстались?
Чуть не роняю из рук заварочный чайник. Он металлический, так что вряд ли бы разбился. Но я бы обварилась кипятком. Однако сердце колотится совсем не от этого.
— В каком смысле?
Глава 15(2)
Данилов вновь выдерживает паузу. За нее я как-то успеваю разлить напиток в аккуратные белые чашки. Ставлю их на обеденный стол, позвякивая о блюдце. Теперь бы сделать бутерброды и не отрезать палец.
— Ну, ты сразу вышла замуж? Или…
Что или, он не договаривает. Делает глоток чая и уходит от своего же вопроса.
— Мы с Антоном поженились после рождения Леры. Почти сразу.
К чему врать? Если захочет, он в секунду наведет справки.
— До этого времени ты была одна?
Он проговаривает с трудом. Или наоборот, не может удержаться от вопроса. В общем, Данилов нехило напряжен.
— Я не забыла тебя по щелчку пальцев.
Теперь я не сдержала эмоций. Впрочем, стараюсь их не слишком показывать. И отчитываться тоже не собираюсь.
— Кхм, извини.
Приступ откровенности можно считать завершенным? С остервенением режу ветчину большим черным ножом. Аж бедная дощечка поскрипывает. Та же участь ждет помидор. Рву листы салата и складирую все на тостовый хлеб.
— Пожалуйста.
Ровная белая тарелочка с бутербродами оказывается на столе. Данилов берет один.
— Спасибо.
На еду мужчина в прямом смысле накидывается. Ух, надо было приготовить полноценный ужин! Встаю, делаю бутербродов еще. Теперь добавляю сыр. В общем, кормлю нашего "охранника" как могу. Где-то внутри даже… приятно.
Данилов отвлекается от странных вопросов. Я тоже молчу и вяло перекусываю. Думаю про его слова.
Неужели он догадался насчет Лерки? Сложил два и два? Да ну, это не похоже на Данилова!
Олег очень умен в том, что касается дел. Но то, что имеет отношения к личному… Тут напиши я на лбу у Леры "твоя дочь", он не факт, что дочитал бы до конца.
Мм… Тогда получается, его заинтересовала моя личная жизнь? Мне так и хочется переспросить! Но тогда я просто закопаю сама себя. Нет, все же мне не настолько любопытно. В общем, сижу и ем.
— Спасибо. Было вкусно, — даже не знаю после какого по счету бутерброда говорит Данилов.
— Не за что… — жму плечами. — Надо было бы приготовить полноценный ужин.
— Брось. Я сам не додумался заказать. Давай, помогу с посудой.
— Нет! — протестую. — Посудомойка справится. Может, еще чайку?
— Немного.
Отвлекаюсь от обмена любезностями. Доливаю в чашку Данилова из заварника. Себе тоже немного.
— А ты чем занимался, когда ушел из "Облстали"? Слышала, ты служил? Как так? У тебя ведь штатское образование?
Данилов усмехается.
— У отца был друг в морской разведке северного флота. Ему был нужен человек для координации людей в штабе. Свой человек. Вот он и позвал меня, корочки я получил задним числом. Отвечал за помещение, курировал молодежь. Иногда приходилось ходить на задание. Потом все чаще. Тогда я понял, что это становится совсем небезопасным. Ушел буквально в один день.
— А так можно было? — вскидываю брови.
— У меня вышло. Тот друг семьи теперь со мной не разговаривает. Но… У меня дочь, и я не мог ею рисковать. Только все это между нами.
— Ты же мог вообще лишиться всего? — ахаю. — Или даже свободы.
