Майор Гроуз оказался крупным обрюзгшим джентльменом с тонкими губами и отсутствующим взглядом. Поначалу такое выражение его глаз я приняла за предосторожность мудрого человека, недавно прибывшего в новое место, но потом поняла, что он просто прислушивается к болям своих ноющих ран, полученных в ходе боевых действий во время Войны за независимость в Северной Америке и еще не окончательно заживших. Человек он был обходительный, но я пришла к выводу, что в его широкой груди прячется мелкая нерешительная душонка и его легко может склонить на свою сторону любой, за кем будет последнее слово. Мне он представлялся идеальным продуктом длинной иерархии военных чинов, из тех людей, что охотно подчиняются тем, кто стоит выше них, и подавляют тех, кто стоял ниже. Человек, рожденный для заурядных дел, он вполне подходил для них.
Гроуз с готовностью уселся в кресло, которое пододвинул ему мистер Макартур, и за весь вечер ни разу с него не встал.
– У меня упадок сил, миссис Макартур, – посетовал он. – И, если честно, в любое время дня я был бы счастлив принять горизонтальное положение.
Как командующий Корпусом Нового Южного Уэльса он являлся вице-губернатором и должен был замещать Артура Филлипа, если тот по какой-то причине не смог бы исполнять свои обязанности. В тот день у нас дома мистер Макартур из кожи вон лез, старательно обхаживая командующего. На прощание майор Гроуз со всей церемонностью, как галантный кавалер старой школы, взял мою руку и поднес ее к губам. После его ухода я поздравила себя. Вроде бы все в порядке.
– Отлично! – воскликнул мистер Макартур, когда за последним гостем закрылась дверь. – Клянусь, он ел у меня с руки!
– А поцеловал мою, – заметила я, напоминая, что я тоже способствовала нашему успеху, но мистер Макартур пропустил мои слова мимо ушей. Я не настаивала. Пусть думает, что благоволение Гроуза – исключительно его заслуга. Тем больше командующий будет ему нравиться.
– Особенно его поразили ваша проницательность, ясное видение ситуации, – сказала я, вспомнив полезную фразу, которой научил меня мистер Уорган: ad libitum
[16]. – Он очень обрадовался, признался он мне, что под его началом служит столь энергичный офицер, прекрасно разбирающийся в делах колонии.
Майор, конечно, выразился не совсем так. Он не был столь многословен. Да и вообще на этот счет ничего не говорил. Но порой бывает так, что озвученная мысль материализуется, и я надеялась, что это как раз и произойдет.
Мистер Макартур стелился перед майором, предлагая ему всяческую помощь, и тот вскоре всем и каждому расхваливал моего мужа. Уравновешенный, трудолюбивый и преданный офицер, отзывался о нем Гроуз. Голова мудрого старца на молодых плечах! Правая рука майора! Мистер Макартур незамедлительно был произведен в капитаны и назначен на должность казначея полка.
Повышение, по мнению мистера Макартура, ему дали с большим запозданием: безусловно, желанное событие, но малопримечательное. Однако должность казначея была местом вожделенным. У того, кто ее занимал, имелось много возможностей пополнить собственный карман. Впервые со времени нашего прибытия в Новый Южный Уэльс я поверила в то, что мы приехали сюда не зря. Если удастся обуздывать вздорный нрав мистера Макартура, тогда у нас есть шанс за несколько лет скопить денег и вернуться в Англию относительно состоятельными людьми.
В благодарность мистер Макартур окрестил майора Дураком Законченным. Так он его называл, разумеется, только дома, а на людях величал ДЗ, и, если его спрашивали, что это значит, «Деятельный Зам», объяснял он.
Земельные угодья
В избытке в Новом Южном Уэльсе имелся только один товар – земля. Целый континент земли. И вся бесхозная. Нигде не увидишь ни одного столба с вывеской, на которой указывалось бы имя владельца. Равно как нет опознавательных знаков на отарах овец, что пасутся на вересковых пустошах в Англии. Губернатор, поддерживаемый расчетливыми джентльменами из Уайтхолла, стремился организовать в колонии собственное производство продуктов питания. Часть площадей на этих бескрайних просторах занимали посевы сельскохозяйственных культур, но урожай они давали скудный и нестабильный, что не позволяло обойтись без поставок продовольствия из Англии, а эти поставки осуществлялись от случая к случаю. Вероятность голода всегда сохранялась.
Губернатор был вправе своей властью даровать землю, и он выделял скромные участки бывшим заключенным, которые могли бы стать успешными фермерами, а также морякам, пожелавшим осесть в колонии, и даже кое-кому из солдат, предпочитавших возделывание земли военной службе. Энн поведала мне, что они с Эннисом надеются получить клочок земли близ Земли Кенгуру. Его преподобию Джонсону даровали участок сразу же по его прибытии в Новый Южный Уэльс. По словам Тенча, священник слыл лучшим фермером в колонии – можно сказать, ошибся с выбором профессии, поскольку картофель он выращивал лучше, нежели сочинял проповеди.
А вот офицерам Корпуса Нового Южного Уэльса земли не полагались: губернатор считал, что их долг – следить за порядком, а не заниматься сельским хозяйством. По мнению мистера Макартура, это был полнейший абсурд. Давать землю – бесплатно! – обычным ворам и обделять офицеров Его Величества! Деспотизм в чистом виде! Это – опасное слово – оскорбление!
Все это он высказал однажды вечером, когда мы сидели у камина. Я склонилась над шитьем, а он снова и снова выплескивал свое негодование. Наконец я попыталась разрядить атмосферу.
– Мистер Макартур, значит, вы намерены стать фермером? Будете соревноваться с его преподобием, у кого крупнее картошка?
– Не надо иронизировать, жена, – осадил меня мой супруг. – Я и не ждал, что вы сумеете оценить ситуацию, но, прошу, будьте так любезны, доверьтесь мне: я знаю, что делаю!
Любое предложение, начинающееся с «но», подведет нас к краю пропасти, от которого я в конечном итоге буду вынуждена отступить, и поскольку только такие предложения, с «но», приходили мне на ум, я промолчала.
– Дома, чтобы приобрести даже самое захудалое поместье, я заплатил бы не менее десяти фунтов за акр, – сказал мистер Макартур. – А здесь цена куда более выгодная: нужно просто подлизаться к губернатору.
Даже самое захудалое поместье. Теперь понятно. Отец мистера Макартура заплатил за джентльменское образование сына, а также купил ему – на свои деньги или позаимствованные – офицерское звание, которое позволило его сыну выдавать себя за эсквайра. Но только в Новом Южном Уэльсе мистер Макартур мог надеяться, что у него появится настоящее неопровержимое доказательство его джентльменского статуса: земельное угодье, поместье.
– Всякий мыслящий человек, – продолжал мой муж (о, как же он любил эту фразу Тенча!), – способен видеть перспективу, а реальность такова, что земля в Новом Южном Уэльсе, пусть она пока и не имеет ценности, это своего рода валюта, и в будущем ее можно обменять на настоящие фунты, шиллинги и пенсы, что поспособствует нашему возвращению в Англию.
