Книга Все имена птиц. Хроники неизвестных времен, страница 82. Автор книги Мария Галина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»

Cтраница 82

Он повернулся к своему изображению спиной. В окошко ничего нельзя было разглядеть, кроме смутных фигур, скорее всего мужских и одной женской, в белой рубахе, с распущенными черными косами. Женщина сидела в пыли у плетня и выла в голос. Это была не Инна; у той волосы короткие. Вся сцена была озарена, как ему сначала показалось, светом невидимого костра, но потом он понял, что придвинувшийся горизонт окружила свивающаяся огненная зарница, хаты на ее фоне казались охвачены огнем. Он покачал головой, и, пока он делал это, зарница погасла, оставив ярко-фиолетовый, болезненный след на сетчатке. Тогда он еще постоял у окошка, пожал плечами и вернулся на раскладушку, которая вновь жалобно заскрипела. Неожиданно стало холодно, настолько резко и сильно, что он ощутил, как резко сокращаются мышцы, словно в кратковременном приступе судороги, он вновь поднялся, стащил с раскладушки одеяло и кинул его на грязный дощатый пол, завернулся в него и тут же заснул.

Одеяло пахло мышами.

В следующий раз он проснулся уже совсем утром, в окошке ярко синел кусочек неба, где-то орал петух чистым и пронзительным, как звук пионерского горна, горлом.

Он машинально провел рукой по волосам; все тело болело, точно избитое, каждая мышца ныла. Носки, которые он даже и не снял перед тем, как завалиться спать, были в засохшей бурой болотной жиже.

Он подумал, стянул их и бросил в кучу тряпья в углу. Босиком, держа кроссовки в руке, он спустился по стремянке. В горнице никого не было, он так и не понял, где положили спать Инну. В кухне-пристройке он обнаружил умывальник, ржавую эмалированную раковину и ведро для слива под ней; бесхитростный аналог водопровода. В ведре плескалась мыльная старая вода. Он бросил в глаза пригоршню воды из умывальника, протер глаза и вышел в сени, где вовсе ниоткуда появилась тетка (вероятно, та же, что открыла им ночью), в руке у нее болталось пустое ведро с остатками неопределенного цвета жижи, размазанной по стенкам.

– Йисты будете? – спросила она.

– Да, – сказал он, косясь на ведро. – Наверное.

Тетка поставила ведро в сенях, завозилась в стареньком холодильнике «Саратов» и поставила на кухонный стол эмалированную миску с творогом, который почему-то был накрыт марлей, фаянсовую тарелку с надбитым краем и ложку.

– Накладайте себе, – сказала она равнодушно.

– А чаю можно?

– Можна.

Она пошла почему-то в горницу и вынесла оттуда стакан с полупрозрачным чаем. На дне стакана щедрой кучкой был навален не желающий растворяться сахар-песок.

Он терпеть не мог сладкий чай, но на всякий случай сказал:

– Спасибо.

У тетки были маленькие загорелые руки с короткими пальцами и бурые узловатые ноги, похожие на корневища дерева.

– Вас как зовут?

– Катерина, – сказала она, блеснув золотым зубом.

Он подумал, что золотые зубы его будут еще долго преследовать во сне.

– Очень приятно. А меня – Евгений.

– Сметану возьмите, – сказала она и кивнула на банку на столе, до краев наполненную чем-то белым и плотным.

Он даже поначалу не понял, что это сметана; когда он попытался зачерпнуть ее ложкой, она оказала сопротивление.

– А Инна где?

– Жинка ваша? Пошла до речки.

– А кого ночью били? – спросил он неожиданно. – Там, на улице?

– А змия огненного. – Она пожала плечами. – Он тут к вдове повадился. Ну, мужики поймали, та и накидали ему.

– Змея, – сказал он. – Огненного. Понятно. А почему вдова плакала?

– Так он же до ней ходыв, – удивилась Катерина, – тому вона и плакала. Жалко ж его.

– Понятно, – сказал он опять. – Конечно жалко. А где речка у вас?

– Так сразу за деревней, как выйдете.

Он доел сухой, царапавший горло творог и вышел на крыльцо. Малая Глуша была тихая, словно безлюдная. Пыль посреди улицы, где лупили змея, была прибита, отчего образовались какие-то ямки и бугры. За деревней поблескивала река, быть может та же, которая текла около Болязубов, только здесь она была шире, с высокими подмытыми берегами и отмелями, заросшими осокой.

Вдоль берега тянулась линия электропередачи, столбы старые, покосившиеся и потрескавшиеся, словно ставили их еще в эпоху электрификации. Некоторые были подперты бетонными брусками, образовывая то ли букву «Л», то ли букву «А», – нехитрая проселочная азбука.

Приглядевшись, он увидел, что единственная деревенская улица переходит в бетонку, – похоже, к Малой Глуше шла вполне приличная себе дорога, ну да, вряд ли холодильник «Саратов» можно дотащить через лес. Или можно?

Какой-то дедок в телогрейке вышел навстречу из-за угла очередного приземистого дома.

Он поздоровался, помня, что в деревне так принято, обязательно нужно здороваться, потому всех городских и считают хамами и гордецами, что они не здороваются с первым встречным.

Но дедок не ответил, только как-то странно притопнул ногой. На нем были дырчатые, разбитые сандалии и линялые носки.

Кадык у дедка зарос седой щетиной, а глаза были белые и веселые, как у того пьяного на вокзале.

Он попробовал обойти дедка, но тот сделал шаг вбок и перекрыл ему дорогу.

– Ходите тут, уроды, – отчетливо сказал дедок. – Покою от вас нет.

– Извините, – сказал он, поскольку не намерен был ввязываться в ссору.

– На себя посмотри, мудила, – весело сказал дед. – Думаешь, тама що? Яма, чорна яма. Вот тебе, ага?

– Пройти дайте, – сказал он сквозь зубы. За спиной у дедка он увидел Ингу, она поднималась от реки, и ему не хотелось, чтобы дед ее пугал.

– От тебя дохлятиной несет, – не отставал дед.

– Это потому, что я на чердаке ночевал у Катерины, – сказал он нагло. – У нее одеяло воняет.

Он понял, что ему надоело бояться ненароком кого-нибудь задеть. Напротив, где-то под ложечкой вызрел ком черной злости, и он отчаянно удерживал себя, чтобы не завести для удара сжатую в кулак руку.

– Вали отсюдова, дед, пока в рыло не дал, – сказал он, брезгливо ударяя раскрытой ладонью старика в плечо.

Тот вдруг как-то сразу съежился, посторонился и пропал.

Он, не оборачиваясь, шагнул вперед.

Инна шла навстречу, в ситцевом своем халатике, волосы у нее были мокрые, а через плечо перекинуто полотенце.

– Как вода? – спросил он вместо приветствия.

– Холодная, – сказала она.

– Выспались?

Она молча пожала плечами.

– Оказывается, – сказал он, – под утро местные мужики наваляли огненному змею.

– А, – сказала Инна, – я слышала какой-то шум, но выглядывать не стала. Побоялась.

– Видели? Тут, оказывается, есть дорога. Может, нам и не надо было вовсе тащиться через лес? Мы могли совершенно спокойно проехать по этой дороге.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация