Книга Все имена птиц. Хроники неизвестных времен, страница 280. Автор книги Мария Галина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»

Cтраница 280

Но ей тут же делается стыдно – вид у Августы сегодня какой-то особенно измученный.

– Августа, что-нибудь не так?

– Нет, – говорит Августа. – Нет… Ничего…

Она явно мнется, потом все же решается:

– Послушай, а что ты вечером делаешь?

– Вроде ничего, – говорит Ленка.

– Может, зайдешь ко мне? А я тебя чаем напою…

Господи, да что стряслось-то? – думает Ленка. Она же замкнутая до ужаса просто.

На всякий случай она забрасывает пробный камень:

– А альбомы покажешь?

У Августы неодолимая тяга к прекрасному, и квартира у нее забита альбомами с репродукциями. Но показывать она их не очень-то любит, потому что все так и норовят ухватить нежнейшие типографские шедевры грязными руками.

– Покажу, – покорно говорит Августа, и Ленка пугается.

– Ладно, – говорит она, – договорились…

* * *

– Печенье возьми… – Августа пододвигает Ленке вазочку.

– Да я уже… – мнется Ленка.

– Ничего, – говорит Августа, – бери, бери еще…

Господи, думает Ленка, я же сейчас лопну. Она кидает тоскующий взгляд за окно. Море неслышно, но как-то ощутимо дышит за двумя рядами пятиэтажек, гостиницей «Ореанда» и санаторием «Жемчужина Молдавии», за перистой листвой акаций и лапчатой – каштанов, мерцающая осенняя тоска переливается в теплом сумраке…

– Так я пойду? – говорит она.

– Посиди еще немного, – просит Августа. – Я тебе еще Модильяни не показала…

– Да я его как-то…

– Ну, Матисса… кстати, ты не знаешь, говорят, с Лохвицкой какая-то странная история вышла?

– Ну вышла, – неохотно говорит Ленка, перелистывая глянцевые страницы.

– А что там случилось?

– Да так…

Вдруг Августа напряженно подняла голову и расширенными глазами уставилась во мрак за окном.

– Ты что?

– Ничего, – мертвым голосом произнесла Августа.

И тут только Ленка услышала мягкий стук в дверь – старую поцарапанную дверь, рядом с которой торчали проволочки от вырванного с мясом звонка.

– Вот, – тихо сказала Августа, – вот он. Опять.

Так, значит, думает Ленка, прошлой ночью…

Августа вцепилась в Ленкину руку так, что у той побелели пальцы.

– Кто это? – недоумевает Ленка.

– Никто… потому что… этого нет… не может быть… Не открывай!

– Да я и не собираюсь.

Они застыли, молча, не отводя глаз от двери.

Стук прекратился…

– Царапается, – шепчет Ленка.

– О господи! Нет…

Тихие удаляющиеся шаги, молчание.

– Августа, – наконец говорит Ленка, – а что, вчера тоже…

– Не было ничего вчера! – кричит Августа. – Говорю тебе, не было! Ты это… заночуй у меня, ладно?

* * *

– А, привет, – говорит доцент Нарбут. – Чем обязан?

– Я Августу ищу. – Ленка приоткрывает дверь и боком протискивается в щель.

– Августа на занятиях. А ты мне Лотмана обещала.

– Будет тебе Лотман. – Ленка садится на стул с рахитичными ножками. – Я тут подожду, ладно?

– Ладно. – Доцент Нарбут рассеянно складывает бумаги в стопку. – Что, опять могилки перекапывать? Говорят, на американскую клиентуру работаете…

Нарбуту всегда все известно, потому что у него хорошие источники информации. Но никто не знает, какие именно, потому что он своих информаторов не выдает.

– Бывает… – говорит Ленка.

– И как же вы так прислонились? Наверняка та, черненькая, которая с тобой на курсе училась, а потом в Штаты дернула… Небось с ее подачи…

– Если знаете, зачем спрашиваете?

– Так, проверяю одну гипотезу. До чего мы докатились, а? Доцент наук могилки за эмигрантами убирает. Раньше мы были за железным занавесом как за каменной стеной, а теперь – на` тебе, пожалуйста! Любой космополит может тебя на кладбище отправить! Сходи-ка, юноша, – это он уже заглянувшему в дверь унылому студенту, – позови Пшебышинскую.

– А она уже сама сюда идет, – мрачно говорит студент, – занятия отменили.

– Это еще почему?

– Бомбу подложили. Всеобщая эвакуация.

– Бомбу, наверное, второму курсу подложили, – говорит доцент Нарбут, – у них как раз пересдача. Эй, что с тобой?

Вдоль стены тянется ряд портретов – мрачные братья-близнецы в наглухо застегнутых сюртуках, последние в ряду – в пиджаках и при галстуках.

– Кто это, – тихо говорит Ленка, – вон там, пятый слева?

– Это… – приглядывается Нарбут, – да черт его знает, все они на одно лицо. Математики…

– А, это ты, – говорит, влетая в комнату, Августа. Она уже оправилась от вчерашнего потрясения. На ней потрясающий замшевый пиджак и очень элегантная юбка. – Ты слышала про бомбу? Занятия отменили. Пошли в «Пале-рояль», там сейчас музыкальный праздник какой-то. Заодно и кофе попьем. Да что это ты, в самом деле?

Ленка стоит с раскрытым ртом и тычет пальцем в табличку под портретом.

– Гершензон, – говорит она. – Гершензон Моисей Самуилович.

– Самойлович, – поправляет доцент Нарбут.

– Один черт. Августа, говорю тебе, это он…

– Брось! Мало ли в Одессе Гершензонов…

– Даты… даты смотри! Все сходится!

Строгий старик в ермолке укоризненно смотрит на нее.

– Ты что, – спрашивает доцент Нарбут, – нашла пропавшего родственника?

Ленка тихонько качает головой.

– Послушай, – говорит она наконец, – а он всегда тут висел?

– Не помню, – неуверенно говорит Августа, – кто же смотрит на портреты?

Ленка приподнимает пыльную раму. Под ней ярко-розовый квадрат обоев.

– С незапамятных времен… – бормочет она, – надо же…

– Послушай, Юра, – Августа оборачивается к Нарбуту, – кто это, не знаешь?

– Понятия не имею, – холодно говорит Нарбут.

Ленка тянет Августу за рукав.

– Выйдем… – говорит она шепотом.

Они оказываются в полумраке коридора, в стрельчатое окно заглядывает зеленое дерево.

– Ты чего? – спрашивает Августа.

– Врет. Он знает. Он всегда все знает.

– Тогда почему не говорит? Что, личность какого-то настенного Гершензона такая потрясающая тайна? Вот же он, висит на всеобщем обозрении…

– Так ли уж на обозрении… – сомневается Ленка. – Что ж мы его раньше не замечали?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация