— Я присмотрю за ними.
Он резко повернулся, призывая старых правителей и нескольких
охранников, которые бы решили подняться на борт вместе со мной прямо сейчас.
Кийо, стоящий на страже, служил двум целям. Я могу доверять ему и сделать
работу хорошо, и чем больше он делал, тем больше я была в безопасности от его
неодобрения. Затем я призвала Волузина, его вид напугал еще больше всех тех,
кто и так смотрел на меня с ужасом. Я позволила буре рассеяться, но казалось,
что темнота, однако, сгустилась вокруг моего слуги, в то время как его красные
глаза оценивали меня, Железную корону и дерево.
— Внезапно, — прокомментировал он.
— Ступай к Рюрику, — велела я ему, — объясни, что произошло
и скажи, чтобы он привел сюда оккупационные войска незамедлительно.
Я не знала, что именно это значит, но понимала, что
необходимо быстрее установить здесь военный контроль, если мы хотим сохранить
землю. Рюрик наверняка знает, что надо делать. Управляющий должен прийти позже.
— И потом... — теперь я колебалась, — пусть Шайя свяжется с
Дорианом и расскажет, что произошло. После этого вернись ко мне.
Волузиан замер, ожидая что-нибудь, что я могла еще добавить.
Когда больше нечего было добавить, он исчез, и показалось, что солнце начало
светить гораздо ярче. Теперь оставалось только ждать, и я оглянулась на все еще
ошеломленных жителей Рябиновых земель.
— Ну... вот и все. Продолжайте в том же духе. Охраняйте
ворота. Никого не выпускайте. А вы... идите берите свой суп или... ну что вы
там едите.
Это было для мирных граждан. Когда никто не двинулся, я
ужесточила свои слова и повторила приказ громче. Страх вспыхнул в глазах
жителей Рябинового Королевство, и они начали двигаться. Этот внутренний двор
был огромным, и я увидела незанятое пространство возле некоторых телег, которые
должно быть доставлены поставками ранее. Я подошла к ним, Жасмин рядом, и мы
присели на землю. Это было странное место для королевы, предположила я, но мне
хотелось отдохнуть в ожидании Рюрика. Плюс, это все еще позволяло мне следить
за этой деликатной и опасной ситуацией. Большая часть охранников была здесь, и
я не думаю, что о мятеже идет хоть какая-то речь. Люди двигались после моей
команды, но это были в основном собирающиеся группы, они обсуждали произошедшее.
Жасмин вздохнула и прислонилась головой к стене.
— Я хочу домой, — сказала она.
— Скоро будем дома. Как только Рюрик доберется сюда, мы
возвратимся в замок, и позволим ему разобраться с этим.
— Нет.
Ее голос звучал тихо.
— Мой другой дом. Человеческий мир.
Я повернулась к ней в удивлении, убирая свой пристальный
взгляд от некоторых крестьян, которые просили охрану, чтобы выпустили их.
— Что? Но ты ненавидишь этот мир. Ты всегда говорила, что
здесь именно то место, которому ты соответствуешь.
— Так и есть, — согласилась она. — Но я просто хочу... Я
хочу, убежать от всего этого на некоторое время. От магии. И замков. И... что
угодно. Я хочу смотреть телевизор, может быть, увидеть Уилла. Я хочу зарядить
мой айпод… И мой плейлист не отстой.
Я невольно засмеялась.
— Я вроде тоже хочу все эти вещи. Мы вернемся в ближайшее
время. Мы... мы разрежем эти цепи. Извиняюсь, у меня нет ключа с собой.
Она пожала плечами.
— Все нормально.
— Кийо, должно быть, расстроился из-за всего этого, —
пробормотала я, удивленная, что поделилась с ней секретом.
— Ты поступила правильно, — сказала Жасмин. — Я имею в виду,
за исключением не убийства Kaтрис и Кассиуса. Но ты все еще можешь сделать это.
От улыбки не осталось и следа.
— Кассиус…
— Они лгали, — сказала она резко. — Он ничего не делал.
— Жасмин...
— Я серьезно.
Она посмотрела на меня, взгляд ее серо-голубых глаз был
открытым и прямым.
— Он много болтал, когда приходил проведать меня... и
прикоснулся ко мне легонько. Но это все. Я думаю, что они просто хотели
напугать меня.
Она не уточнила про касание. Я не спрашивала. У меня словно
камень с души свалился, что ей не пришлось проходить через то, что было со
мной.
— Прости меня. Прости, что я не смогла защитить тебя лучше.
Теперь она улыбалась.
— Ты защищала замечательно. И, эй! Ты закончила войну, так?
Ты выиграла.
Я отвернулась, глядя в пустоту.
— Предполагаю, что так.
Мы не разговаривали много после этого. Я была уставшая,
истощенная всей этой магией. Видимо, использовать древний, могущественный
артефакт было не так просто, как мне казалось. Как и доказать свое господство
над большим куском земли. То же опустошение я испытала, когда захватила
Терновое Королевство, но в прошлый раз я покинула захваченную землю так быстро,
как было возможно.
Теперь, я застряла в Рябиновом Королевстве, по-прежнему
остро ощущая его всеми своими чувствами. Такая интенсивность восприятия будет
исчезать, как было и с Терновыми землями, но прямо сейчас, она была, как стук
молота в голове, требующая внимания. Я практически подлетела к воротам, когда
прибыл Рюрик. Как только их пустили, он и армия перед ним, замерли. Изучив
обстановку, он отреагировал так же, как и Волузиан.
— Серьезно?
— Все произошло очень быстро, — призналась я.
— Хорошо сработано. Овладение этой землей намного лучшая
идея, чем просто сразить Катрис в бою.
Я нахмурилась.
— Ладно, ты можешь этим теперь заняться?
Он усмехнулся.
— С удовольствием.
Отвернувшись от меня, он пристально оглядел собравшихся.
— Теперь вы все подданные Королевы Эжени, дочери Тиригана,
Короля Бурь. На колени, — рявкнул он.
Я сделала надменный вид, так как они подчинились. Я знала,
что все необходимо было основывать на нашем контроле. Никаких слабостей,
никаких колебаний. Мы были завоевателями. Я бы давно сняла Железную корону, но,
к сожалению, у меня не было моего обычного символа власти. Ну, хорошо, его не
было, так как я не могла предвидеть такое, пока собиралась. Склонив головы, все
пали ниц, оставаясь на коленях несколько секунд, в течение которых я
чувствовала себя не в своей тарелке. Наконец им было позволено подняться, и Рюрик
ввел полное военное положение, требуя оценки всех солдат и устанавливая новые
правила для прислуги и беженцев. Так же у него нашлось несколько задач и для
меня — несколько действий, позволяющих мне выглядеть царственной — прежде чем
объявил, что я могу уехать.
— Я разберусь с насущными проблемами, — сказал он, понизив
голос.
