И вот запись пятого сентября:
Сегодня возле Берлинпаркен мы обнаружили убитую женщину. Она была распята на полу, совсем как Ивонн! Это чудовищно. Не перестаю думать, мог ли это быть тот же человек, что в 1944-м, хотя Фагерберг утверждает, что это невозможно.
Затем записи становятся короче. Но в одну из сентябрьских суббот Бритт-Мари нарисовала на полях большое сердце, а запись сделала красной ручкой.
Фантастический день. Бьёрн принес мне завтрак в постель, а потом мы пошли в парк и пускали с Эриком мыльные пузыри.
Между страниц была вложена фотография.
Эрик вытащил поблекшую полароидную пластинку и поднёс к свету. На снимке возле песочницы стоял мальчишка. В руке у него была маленькая пластиковая палочка с петлёй на конце, откуда вылезал большой мыльный пузырь. Эрик узнал щекастое лицо, которое когда-то принадлежало ему. Позади мальчика угадывался силуэт Бритт-Мари. Она сидела на корточках, глядя в камеру. Застыв во времени, она широко улыбалась и протягивала руку к сыну.
Эрик закрыл глаза и сжал кулаки. Потом повесил оба кольца на ту же тонкую цепочку и застегнул ее на шее.
Теперь Эрик знал, что нужно делать. Тяжесть тьмы, навалившейся на его плечи, угрожала его раздавить.
46
— Когда она явится? Я не могу ждать весь день.
Будил постукивала ручкой по столу, глядя на Манфреда и Малин поверх очков для чтения.
— Я сейчас позвоню ей и выясню, — сказал Манфред, доставая из кармана мобильник, но в тот же миг из коридора до них долетел приближающийся звук быстрых шагов.
В конференц-зал вошла высокая женщина с короткими каштановыми волосами, одетая в голубой костюм и лодочки.
— Здравствуйте. Мария Нильссон, ДНК-специалист из НКЦ. Я пришла по адресу?
[32]
Будил жестом пригласила её войти, и присутствующие представились. Поздоровавшись, Малин достала мобильник, чтобы ещё раз убедиться, что он выключен. Откровенно говоря, Малин приняла все возможные меры, чтобы снова не навлечь на себя гнев Будил: она изучила все материалы дела, заучила их предполагаемые дальнейшие действия и дала самой себе зарок действовать настолько профессионально и быть настолько открытой к сотрудничеству, насколько это вообще возможно.
— Прошу, — произнесла Будил, откинулась на спинку стула и сделала приглашающий жест.
— Благодарю, — отозвалась Мария, доставая свой ноутбук. — Итак, мы провели анализ биологического материала, который был обнаружен на местах преступлений в восьмидесятых. Самое пристальное внимание мы уделили образцам крови, изъятым из-под ногтей Линды Буман. Их анализ уже проводился десять лет назад, но тогда специалисты пришли к выводу, что в образцах содержится недостаточно ДНК для составления генетического профиля. Однако развитие в этой области не стоит на месте. Не далее как…
— Всё это нам известно, — оборвала её Будил, громко стукнув ручкой по столу. — Переходите сразу к выводам.
Мария не смогла скрыть удивления, однако быстро сориентировалась.
— Как пожелаете, — сказала она. — ДНК-профиль, пригодный для сравнения, составить невозможно.
Повисла тишина.
— То есть мы вернулись туда, откуда начали, — произнесла Будил.
— Нет, — ответила Мария. — Это совсем не так. Если бы вы потрудились пару минут послушать, я могла бы объяснить, почему.
Невозможно было не заметить, как в голосе Марии зазвучал металл, и Малин чувствовала определённое удовлетворение от того, как Будил поставили на место.
Мария заговорила, не дожидаясь ответа Будил.
— Когда мы провели анализ образцов крови, обнаруженных под ногтями Линды Буман, мы получили то, что называется смешанной картинкой. Основная часть материала соответствовала ДНК-профилю жертвы, однако присутствовали следы другой ДНК. Поэтому мы провели анализ Y-маркеров. Они содержатся в Y-хромосоме, которая есть только у мужчин, так что с большой долей вероятности принадлежат преступнику. Во всяком случае, они не могли принадлежать Линде Буман, потому что она — женщина.
— Так вы обнаружили ДНК мужчины под ногтями Линды Буман? — спросил Манфред.
— Именно. У человека — двадцать три пары хромосом. Двадцать третья пара определяет пол. В норме женщина имеет пару хромосом, которую мы называем XX, а мужчина — XY. Поэтому мы и решили выделить маркеры Y-хромосомы из материала. И на основании этих маркеров нам удалось составить профиль.
— Так мы можем прогнать его через наш регистр?
В голосе Манфреда звучал энтузиазм. Он подался вперед и оперся локтями о стол.
— Нет, к сожалению, — ответила Мария. — У нас нет Y-хромосомного регистра. В некоторых странах такие базы данных ведутся, но не в Швеции. Что можно предпринять, так это протестировать подозреваемых, используя данный профиль, или проанализировать старые образцы, которые, вероятнее всего, принадлежат тому же преступнику. Но есть одна загвоздка.
— Почему я не удивлена?
На лице Будил читалось разочарование.
— Y-хромосомный профиль наследуется по отцовской линии, — продолжала Мария. — То есть у мужчины тот же профиль, что у его отца, его сына и его внука мужского пола. И так далее.
— Подождите, — попросил Манфред. — Нельзя ли чуточку подробнее?
— Конечно, — тут же согласилась Мария. — Представьте, что мы найдем подозреваемого. У него, в свою очередь, есть отец, брат или сын. Их Y-хромосомные профили в этом случае будут с наивысшей степенью вероятности идентичны. Конечно, исходя только из анализа маркеров Y-хромосомы, нельзя определить, кто именно из этих людей — преступник. Однако часто возможно исключить человека из круга подозреваемых, к примеру, исходя из их возраста — слишком старого или юного, или исходя из того, что на момент совершения преступления человек находился в другом месте.
— Хорошо, — сказал Манфред. — Но какую мы можем извлечь из этого пользу, если профиль нельзя загнать в регистр для проверки? У нас ведь нет подозреваемых, у которых мы могли бы взять тест.
— А вы не думали о типировании более широкой группы лиц? — спросила Мария. — Такое раньше уже делали.
— В Эстертуне проживает более десяти тысяч граждан, — проинформировала Будил, снимая очки, чтобы протереть их о рукав блузки.
— Прошу прощения, — начала Мария, — но я взяла на себя смелость немного ознакомиться с делом. Если вы сделаете выборку всех мужчин подходящего возраста, которые проживали в Эстертуне в актуальные периоды времени, вы получите гораздо более адекватную цифру. Внести в выборку дополнительные ограничения можно с помощью психологического профиля. У вас наверняка есть предположения относительно места жительства преступника, его социально-экономического статуса и т. д. Я не могу сказать, что именно вам надлежит предпринять, я только хочу до вас донести, что на практике это вполне осуществимо.
