Неожиданно замечаю возле дверей несколько человек, мои родители, беременная сестра с мужем и их мальчишки, и родители Дениса у самой стены, а с ними незнакомая женщина, с красной папкой в руках.
— Ну что, готова стать моей по закону? — лукаво улыбаясь, произносит мой жених. Я же ничего не понимаю, только иду рядом, он крепко стискивает мои пальцы и буквально тащит во двор. А венчание?
Во дворе очень красиво, стоит столик, несколько стульев и везде цветы вперемешку с воздушными шарами. Женщина с папкой встает у стола и открывает большую книгу.
— Мы собрались здесь, чтобы связать два любящих сердца узами брака, — начинает она красивым звучным голосом, а я не верю в происходящее, тереблю юбку белоснежного белого платья, в которое меня нарядили для венчания.
Смотрю на Самойлова, а он не бледен, улыбается, довольный. Как в тумане мне на палец надевается обручальное кольцо, нас приглашают расписаться в книге, потом выдают свидетельство о браке.
Мама плачет, она будто рада за меня, даже целует Дениса, а ведь недолюбливает его, вокруг аплодисменты, прихожане церкви и ее обитатели все собрались во дворе.
— Желаю вам счастья! — обнимает меня моя свекровь, и тоже плачет. — Спасибо за такой дорогой подарок, дочка!
Дочка? Чудеса… И что за подарок такой, снова странности.
— Ма, не порть сюрприз, — укоряет Денис свою маму, и та кивает, отходит в сторону. — Любимая, хочу подарить тебе то, о чем ты так давно мечтала, ща…
Он вытаскивает из кармана синего пиджака продолговатый футляр, сверкающий под летним солнцем таким же синим бархатом. Ну вот, столько лет вместе, знает, что я не люблю драгоценности, и дарит. Лучше бы поцеловал просто, мне бы хватило. Беру футляр, не тороплюсь его открывать. Не люблю бриллианты и прочие мертвые камни. Но муж в нетерпении подталкивает мою руку, торопя меня. Открываю, не хочу его обижать, даже мысленно репетирую восторг, который придется показать, все вокруг наблюдают за моими действиями, не скрывая любопытства.
— Э-э-э-э… — оторопь берет меня, когда я вижу на атласной белой подушечке вместо сверкающих камней продолговатый пластмассовый тест на беременность, и надпись на маленьком дисплее — «беременна 3+».
— Поздравляю тебя, любимая жена, у нас будет малыш!
Я так визжу от восторга, что сама чуть не глохну, висну на шее Дениса, расцеловывая его за самый драгоценный подарок на свете. Самый долгожданный! И это я должна была подарить, снова он все сделал по-своему!
— Как ты умудрился? — меня распирает любопытство, я ведь не заметила изменений в своем организме.
— В прошлые выходные ты проходила очередное обследование, и я попросил сделать тест, ты стала слишком эмоциональной и психованной, вот и подумал, что ты беременна. И я так боялся, что ты догадаешься и тоже сделаешь тест, сорвешь мой сюрприз.
— Спасибо за самый драгоценный подарок! — шепчу, счастливо улыбаясь. Киваю на свидетельство о браке:
— И не страшно было тебе жениться?
— Нет, страшнее было потерять тебя. Я давно излечился от своей фобии, просто выжидал, надеялся, что ты забеременеешь и тогда не отвертишься. Ты же думала, что не нужна мне без детей, глупышка моя.
Ответить не успела, батюшка с крыльца звал нас на венчание, приглашая родных и гостей присоединиться к ритуалу.
Никогда не забуду этот необычный день, когда вышла замуж за любимого филофоба, причем сразу два раза!
P.S: Спустя семь месяцев…
— Офигеть, у него такие сильные ручки, — восторженно шепчет муж, сидя на моей больничной кровати, он боится разбудить нашего сына, который вцепился маленькими пальчиками в большой палец отца. — Он ведь на меня похож?
Киваю, еще бы мальчишка не был похож на Самойлова, я столько глядела на него все эти месяцы и представляла такой же брюнетистый чуб, зеленые глазищи и задорно вздернутый нос. Намечтала! Насчет глаз еще неясно, мутно-серые они у малыша, а вот чуб есть…
Роды случились рано утром, и к полудню я успела отдохнуть немного, а сынуля наелся и дрыхнет, как его папашка обычно делает по выходным, привычки те же, видимо.
— Ну вот, пацан есть, теперь надо дочку делать, чтобы он не заскучал.
Я смеюсь, какой быстрый!
— Как назовем? Только не как мать предлагает.
Морщусь. Свекровь настаивает, чтобы ее внука назвали Николаем, в честь потерянного сына, но меня знобит от этого имени и темнеет в глазах. Уже не раз спорили с ней, но та с обидой смотрит на нас и уходит.
— Я с батюшкой поговорил, он скажет матери, что нельзя ребенка называть в честь трагически погибшего, что тогда его несчастья ждут. Может отвяжется, — шепчет муж, качая спящего сынишку. — Батюшка велел по святкам назвать. Сегодня там Денис, Роман и Александр.
Хотела бы я назвать сына Денисом, но мы разом произносим — «Роман». Ну вот, сегодня стало в мире больше на одного мужчину, с красивым именем Роман.
Только бы не стал филофобом, как его отец…
