Юлька рассказывала с таким презрением, будто про мошенницу какую-то. Но я знал Катю так хорошо, что понимал — наследство стало платой за одержимость брата. Он доставал ее нехило. Интересно, куда уехала.
— И не беременная она была, поймала Колю просто, сказав, что залетела.
— Не беременна? — нет, не верю. Я был там, в ресторане, когда она сообщила новость. Она не знала, кто из нас двоих отец ребенка.
— Неа, никто живота не видел.
У ворот у старушки Юлька покупает букет кроваво-красных роз и сует их мне в руку, потом ведет по узкой аллейке вглубь кладбища. Еще издали вижу худенькую фигурку, склонившуюся над могилой. Моя стрекоза…
Она почти не изменилась, только волосы стали длиннее. Странно ее видеть у могилы того, кто разрушил ее жизнь, сломал нашу любовь.
— Кажется, это здесь, насколько я помню, — громко говорит Юля, и Катя оборачивается на ее голос.
Я же застываю на месте, с такой силой стискивая стебли чертовых роз, что шипы впиваются в ладонь. Мое сердце бьется о ребра, мешая дышать. В ее огромных шоколадных глазах удивление и боль, сожаление. О чем она жалеет? О том, что стала вдовой, или о нашей любви?
— Катя… — голос чужой, будто высохший. Больше ничего не могу сказать, язык стал таким тяжелым, что не слушается.
— Привет, — здоровается она, будто только вчера виделись. — Брата проведать пришел?
— Да, я только сегодня узнал, утром приехал.
— Не буду мешать, — отступает на асфальтовую дорожку, разворачиваясь к выходу.
— Кать, — зову ее, едва сдерживая желание шагнуть навстречу и стиснуть в объятиях. — Ты же была беременна.
— А… нет, тест оказался ложным.
Коротко взглянув на мою притихшую провожатую, прерывисто вздохнула и пошла прочь. А стою и смотрю вслед любимой, не зная, что предпринять. Когда Катя скрывается за поворотом, сую букет в руки соседки, мельком оглядываю черный гранитный памятник и срываюсь с места.
Я должен поговорить с ней.
Глава 26
Катя
Не знаю, зачем я приехала на кладбище. Коля мне мужем был всего неделю, я сама загнала себя в этот брак, как в капкан. Знала на что шла, только сил не рассчитала. Но частичную награду получила, смогла отвести удар от любимого мужчины, он жив и здоров, и даже делает успешную карьеру.
И мне неважно, что один из нашего странного любовного треугольника в могиле, я жива, если это можно назвать жизнью. Едва собрала себя по осколкам и пытаюсь не свалиться в депрессию, хожу по самому краю, отвлекая себя новой работой и переездом. А третий из нас уже год живет и верит в легенду, которую я придумала сама.
Я отделила прошлое, в котором мечтала быть женщиной Дениса Самойлова. Отделила от настоящего, в котором хочу забыть его. Отделила от будущего, в котором надеюсь создать семью. Без филофобов и одержимых…
Я не ожидала увидеть Дениса у могилы его брата, иначе бы не решилась сунуться сюда. Ни за что на свете. Увидеть его, по-прежнему желанного и любимого, было пыткой. Мне будто метеорит в сердце попал, едва на ногах устояла.
Но наши отношения в прошлом, я даже не надеюсь, что эту порванную нить сможем связать. Я не хочу ничего связывать. Он уже другую блондинку себе нашел, вон она как ревниво сканирует меня с головы до ног.
Сбегаю, но не успеваю даже скрыться за воротами кладбища, Денис догоняет меня, хватает за плечо, преграждая путь. Я отвожу глаза в сторону. Только не смотри на него…
— Поговорим?
— Нет. Не о чем говорить.
— Катёна, я не знал ничего! Отец рассказывал мне, что ты счастлива с моим братом, что у вас сын недавно родился, и Колька его отец, типа тест на отцовство так показал. Я попытался отпустить тебя, раз счастлива… — голос Дениса с нотками вины, будто рыдания рвутся наружу из его груди. — И вот утром приехал и что я узнаю? Что все это сказки!
Да, милый, я знаю, что сказки, сама их придумала и велела твоему отцу рассказать тебе. Чтобы ты смог отпустить меня, а я забыть тебя. Сама все придумала… После того, как твоя мама обвинила меня в гибели Коли. Она ясно дала понять, что не хочет отдавать мне второго сына. Да и у тебя, постоянно будут рядом блондинки. Или брюнетки и рыжие… или еще какие. Ты как соловей, не поешь в клетке…
Эти слова хочется сказать ему. Но молчу, упорно разглядывая ажурную каменную стену кладбища.
— Я хочу забыть тебя, — спокойно и холодно говорю парню, и обхожу его. — Я теперь живу в другом городе, не ищи меня. И не пытайся узнать мой новый адрес, я всех предупредила, чтобы молчали.
Уверенно иду к воротам, у которых стоит моя машина, уезжаю, бросив последний взгляд на того, которого люблю. Застыл каменным истуканом, не пытается бежать вслед. Хорошо, что понял меня.
Мама суетится, собирая мне провиант в огромную сумку, что-то говорит. Но все проходит мимо меня, я словно застыла, увязла в том мгновении, рядом с любимым мужчиной. Его рука сжимает мою ладонь, темный изумруд глаз держит мою душу…
— Ты где, солнце мое? — треплет за руку мама и я резко возвращаюсь в реальность, улыбаюсь ей.
— Мам, Денис вернулся. Встретила его на кладбище. Он поверил в мою легенду, так и думал, что я замужем…
— Ну и правильно. Надо строить свою жизнь, доченька. Ты и так настрадалась от этого семейства. Надеюсь, ты не собираешься давать ему шанс? — укоризненно качая головой, спрашивает мама, засовывая в сумку еще одну банку малинового варенья. Ну вот зачем? Я не ем его все равно.
— Нет. И хочу попросить, если он приедет и будет просить мой адрес, то не говори ему. Хорошо? И Ольке скажи, чтобы не проболталась. И куда мне всего столько, мам? Я даже не смогу поднять эту громадину!
— Ничего, соседа попросишь, я видела, там у тебя есть красавчик, и сильный, судя по всему.
Не знаю, где она разглядела в моих соседях красавчика, да еще с бицепсами, вроде в моем подъезде парней нет. Есть старушки, которые постоянно либо просят помочь, либо предлагают свою помощь. О, кажется знаю, кому подарю эти банки с вареньем!
Дожидаюсь Ольку с моим крестником, пьем вместе чай и начинаем прощаться. Мама плачет, как всегда, ей нужно, чтобы ее девчонки сидели рядом, держась за материну юбку. Но мы выросли, сестра уже год жена и полгода как матерью стала. А я, похоже, карьеристка. Мне нравится работать психологом-криминалистом.
— Будь осторожна, доченька, не гони сильно, — напутствует мама, я усмехаюсь и посылаю ей воздушный поцелуй.
Я только недавно права получила, гонщица с меня еще та.
После смерти мужа я получила наследство — новая квартира, сбережения, которых оказалось на двух счетах, и страховка. Родители его отказались взять хоть копейку. Отец Дениса оказался благородным, а мама Коли отдала все с одним условием. Вернее, с двумя — я забываю о ее младшем сыне, и уезжаю с глаз долой. Что я и сделала с превеликим удовольствием. Жить в городе, где была безумно счастлива и безмерно несчастна, жить не хотелось.
