Я видел только его спину, но и этого хватило. С профессором определенно что-то не так, ерзает, сутулится, дергает плечами. Интересно, что там на его экране? Тяжесть давила, но я все-таки попытался привстать, насколько позволяли ремни. Увидел, однако ничего не понял. Линии, какие-то точки. Стоп! Раньше точка была только одна!..
— Засекли, — тусклым голосом проговорил профессор, и я понял, что замечтался. Не помогло! Пусть и внезапно, пусть и снегом на голову. Клементийцы летают в космос не первый год.
Резко загудел зуммер, Жак Бенар обернулся. Белое, словно мел лицо, пустые глаза.
— Они перехватили управление. Могу перейти на ручное, но тогда. Тогда нас собьют! Уничтожат!..
Я поглядел на Фогель. Глаза прищурены, сжаты губы. Никакого Бодлера, рядом со мной снова Мухоловка.
— Анна! — шепнул я.
Она ответила почти сразу, не думая.
— Примем бой на земле.
Я кивнул, соглашаясь. В небе «такси» беззащитно.
— Без паники, профессор. Главное, не спровоцируйте, не дайте нас сбить. Здесь есть радиопередатчик?
Блокнот и автоматическую ручку я всегда ношу с собой.
Бенар начал возиться с кнопками и переключателями, а я стал вспоминать нужные цифры. Главное, чтобы поняли от кого, остальное можно и открытым текстом.
— Вот они! — выдохнул Антек.
На миг я отвлекся, чтобы увидеть мелькнувший среди синевы черный хищный силуэт. «Они» — значит, «он» не один, но я не стал всматриваться и вновь уткнулся в блокнот. Волна, позывные. Текст? «Атакованы над Британией, прошу вмешаться». Коротко и ясно.
Оторвав листок, перебросил его колобку.
— Передавайте! Как можно дольше, пока не начнут глушить.
— Вызываешь кавалерию? — шевельнула губами Фогель. — Думаешь, прискачут?
Я улыбнулся с самым беззаботным видом.
— Куда денутся?
Мало ли куда? Радист отвлечется на кофе, его начальник отправится с супругой по магазинам в служебное время, я мог ошибиться в какой-то цифре или букве.
Глушить нас принялись быстро, но Бенар все-таки успел отправить радиограмму и даже продублировать. А затем, словно в ответ, синеву за иллюминаторами рассекла белая молния.
— Сердятся, — усмехнулась Анна. — Но если еще не сбили, то не собьют. Она права. Бой будет на земле.
* * *
На посадку мы заходили в сиреневых сумерках. Внизу расстилалась неровная степь, а впереди белела полоска заката.
— Мы над Девоном, — сообщил колобок без всякой радости. — Самая глушь, никто и не заметит.
— Девон? — откликнулся с заднего сидения Антек-поляк. — Девоншир? Там, где собака?
[56]Анна негромко рассмеялась, а я рассудил, что профессор прав. Над Лондоном нас могли бы увидеть, а среди вересковых пустошей чужих глаз нет.
Черные силуэты исчезли, но я ничуть не обольщался. Загонщики сделали свое дело, выведя нас под прицел. То, что внизу пусто, даже собаки Баскервилей нет, всего лишь видимость.
«Такси» замедлило ход, а затем зависло в неподвижном воздухе.
— Садимся, — решил я. — У кого есть оружие, приготовьте.
Земля надвинулась, распадаясь на мелкие, покрытые невысокой травой холмики. Толчок!
— Ulani, ulani, мalowane dzieci, — негромко пропел Антек, странный парень. — Nie jedna panienka za wami poleci.
10
Земля была неровной, и «такси» заметно накренилось на левый бок. Главный Янки покрутил головой, затем тронул профессор за плечо.
— Et І'ётейеиг radio?
О чем спрашивал, Антек сообразил, особенно после того, как господин Бенар повернул какой-то рычажок, и кабину огласил прерывистый треск. Американец кивнул, словно иного и не ожидая, затем повернулся к фройляйн Фогель и обратился к ней на понятном немецком.
— На тебе профессор.
Та молча кивнула, Янки же повернулся к нему.
— Okay, парень. Мы с тобой — действующая армия. Возражений нет?
Антек прикинул, что за последние недели он успел повоевать за Польшу, за Клеменцию, снова за Польшу. Или наоборот, все они воевали за него. Кто разберет?
— No, sir!
Господин Корд взглянул кисло.
— Ты, главное, команды выполняй, полиглот. Профессор, вы можете включить ручное управление?
Господин Бенар, кивнув, начал возиться с пультом, Янки же принялся всматриваться в затопившие поле сумерки.
— Если что, Фогель, поднимешь машину метров на сто, их самолеты так низко не ходят, они высотные. А ты, Антек-бой, запомни: вытащил оружие, сразу стреляй. Это в Голливуде ковбои языки чешут.
Антек-бой звучало еще нелепее, чем «герр», но он и не пытался спорить. Все лучше, чем надоевшее и чужое «Земоловский». За окнами тем временем что-то начало меняться. Вначале сумерки разрезал белый луч фонаря, затем он погас, и из темноты проступили два силуэта в знакомых комбинезонах. Один из гостей шагнул ближе и махнул рукой.
— Сидим! — отозвался Главный Янки. — Как-то несерьезно приглашают.
Словно в ответ тишину разорвала длинная пулеметная очередь. Господин Бенар ойкнул и попытался сползти с кресла.
— Двое здесь, двое у пулемета, — американец принялся расстегивать удерживавший его в кресле ремень. — Хотелось бы верить, что им не захочется портить технику…
Вторая очередь прошла совсем близко. Бывший гимназист вспомнил погибший над морем корабль. Захочется!
— Открывайте, мсье Бенар, — Янки встал и поправил кобуру на ремне. — Наш выход, Антек-бой!
* * *
На земле было прохладно и сыро. Американец, подождав, пока Антек спустится, негромко буркнул «Рядом иди!» и зашагал в сторону незваных гостей. Те ждали молча. Вблизи стало ясно, что бывший гимназист не ошибся. И комбинезоны те же, и черные блины на груди. А еще пистолеты-пулеметы на ремне.
Они! Шеф-пилот, он же Колья, и его суровая начальница.
«В следующий раз никого из ваших в плен брать не стану».
Остановились в трех шагах. Янки расставил ноги пошире, вздернул подбородок.
— I am a citizen of the United States of America! What's the problem?
[57]
Гости переглянулись. Ответил шеф-пилот — по-немецки с еле заметным акцентом.
— Вы прибыли на транспортном средстве, принадлежащем Клеменции. С вами — подданный Клеменции, с которой Великое княжество Тауред находится в состоянии войны. Вы нам его передадите и оставите здесь летательный аппарат. Сами можете убираться, мы с Соединенными Штатами не воюем.
