– Разумеется, нет, – ответил Дарлок и странно посмотрел на Глюквендера, почему – я не смогла понять, а принц и замечать это не стал, подошел к нам, обнял Эргата и сказал:
– Ты большой молодец. Ты спас нас всех.
– Я просто сделал то, о чем меня попросили, – признался мальчик, шмыгая носом, – а мир не спас ее. Я просил, а он не спас.
– Мир не всегда может все, – ответил принц, вытирая его слезы. – Миру очень жаль, что он не смог. Просто Лики был ему неподвластен. Прости нас.
Эргат ничего не смог ответить, только обнял принца, а потом шел с ним рядом до самого портала, а там простился.
– Мы отсюда сразу в Тиан, – пояснил он. – В такой трудный день мне не стоит тревожить короля Межгорья, главное берегите друг друга.
Мне почему-то показалось, что он это обо мне и короле, но я отогнала мысль, как наваждение, обняла доброго принца на прощание и шагнула в портал. Мне казалось, что впереди самое тяжелое, ведь чтобы Эргата признали наследником, нужно будет это как-то доказывать, но все оказалось много проще.
Король сам встретил нас, обнял Эргата, взял тело Херганы на руки и долго каялся в глупости. Только видя его слезы, я вдруг поняла, что устала.
– Мы можем просто уйти? – спросила я Глюквендера. – Не хочу я больше тут, не могу, устала.
– Сейчас, только попрошу учителя присмотреть за Эргатом, – мгновенно согласился Глюквендер, а потом посмотрел на старого магистра, встретившего нас вместе с королем.
Тот кивнул, а я запоздало подумала, что бросать Эргата наверно несправедливо.
– Идем, он передаст если что Эргату, что мы тут. Не волнуйся, о нем позаботятся, а тебе отдых нужен, и мне пожалуй тоже.
Он взял меня крепко за руку и повел куда-то прочь от площади, еще и рукой взмахнул, сделав нас невидимыми. Я вспомнила, что колдовать ему здесь нельзя и тут же забыла об этом, рассматривая столицу. Когда я была здесь впервые, почти ничего не видела, да и город показался мне мрачным, величественным подобием средневекового замка с множеством каменных корпусов, а теперь я увидела сказочный город с разноцветными черепичными крышами.
– А куда мы идем? – спросила я, понимая, что одна узенькая улочка сменилась другой.
– Ко мне домой, – ответил Глюквендер и улыбнулся. – Когда-то давно я был ректором здешней академии и у меня есть дом. Я не хотел туда возвращаться, но теперь хочу.
У него был странный, почему-то грустный взгляд, но он все равно улыбается, а потом заманивает меня во двор усадьбы с заброшенным мрачным садом. Большой дом с тремя кривыми башенками – синей, белой и голубой – кажется мне совсем нереальным, но он открывает дверь, и мы оказываемся в зале загородного домика. Таких я видела много в своем мире. Просторный холл с лесенкой на второй этаж, небольшая кухня с плитой, столом по типу бара и микроволновкой на подоконнике.
– Где мы? – удивилась я.
Мне вдруг показалось, что я вернулась в свой мир, и сердце мое забилось чаще. Смотрю на него, а он не в мантии – в костюме темно-сером. Верхняя пуговица рубашки расстегнута. Галстук развязан. Да и я вдруг оказалась в платье с выпускного – синем с белыми узорами на подоле.
– Так выглядит дом моих родителей, – сказал он мне и привлек к себе. – Только называй меня Лексом, ладно?
– Лексар, – прошептала я, глядя ему в глаза, и вдруг почувствовала, что это правильно, что именно так и надо его называть, закрыла глаза и попробовала это имя в упрощенной форме: – Лекс…
– Спасибо, – ответил он и вдруг поцеловал, очень нежно прикоснулся губами, я потянулась к нему, и вдруг он подхватил меня на руки и бегом помчался по лестнице наверх, как подросток, которого могли догнать.
Я невольно усмехнулась, но всерьез рассмеяться не смогла, почувствовала себя таким же подростком и только улыбнулась, когда он посадил меня на край кровати в типичной комнате мальчишки. Компьютер на столе в углу, какие-то плакаты с супергероями, разбросанные комиксы вперемешку с книгами.
– Я мечтал, что признаюсь тебе в своих чувствах, – сказал он, сидя на полу у моих ног, – но не попал на выпускной…
– Теперь я даже знаю почему, – прошептала я, вспоминая, что мне показали макраки, и тут же взяла его лицо руками и стала осыпать его поцелуями.
Мне не нужны были признания, чтобы знать, как сильно он меня любит. Я это чувствовала и, кажется, незаметно тоже полюбила, а теперь просто хотела быть с ним, целоваться, как школьница после выпускного.
Если бы я могла теперь вернуться назад, я предпочла бы пережить ту далекую ночь в других руках, потому я была лишь рада позволить Лексу снять с меня именно это платье, и сама охотно потянула его к себе за галстук. Только я никак не ожидала найти под его рубашкой идеальное тело, словно нарисованное чьей-то рукой, мне даже показалось, что он и сам удивился рельефности собственного пресса, посмотрел растерянно на мою руку, что лежала на его животе, потом на меня.
Мы смеялись не то от смущения, не то от растерянности, а потом целовались, много, долго, нежно, страстно, глубоко, едва касаясь. Мы изучали друг друга, прикасались, и ласка сама собой превращалась в страсть.
Узкая кровать скрипела и, кажется, ругалась от наших действий, но даже если бы она вдруг рухнула под нами, мы не смогли бы остановиться. Мне это было нужно так сильно, как никогда прежде. Это давало сил и приносило облегчение.
Впервые я была с тем мужчиной, с которым стоит быть и радовалась, наслаждалась, таяла и едва не плакала от облегчения, словно вот только сейчас все по-настоящему закончилось. Теперь все прошлое в прошлом, в ином мире, а здесь и сейчас мы построим новый мир, в котором я буду счастлива.
Потом мы лежали в обнимку, и я целовала его плечи, пока он не ловил мой подбородок и не целовал меня сам, страстно и жадно, тогда все повторялось вновь.
За окном успело стемнеть, и там стали появляться проблески ярких огней, словно фейерверки. Под их всполохи было особенно странно умирать от счастья и наслаждения.
– Что это? – спросила я, когда, наконец, смогла говорить, лежа на его плече.
– Люди празднуют, – ответил он тихо, поглаживая мое плечо. – Проклятие пало, у короля есть наследник. Королеву всем жаль, но героям почести тоже воздают небесными огнями.
– Небесные огни, это как фейерверки?
– Нет, – ответил он и поцеловал меня в уголок губ. – Не хочется, но так и быть: придется встать.
Он осторожно меня отстранил, встал и достал из шкафа огромную майку с каким-то синим человечком и бросил мне. Я смотрю, а там смурфик с бутербродом и колой, рассмеялась, но охотно натянула ее на себя. Мне она была почти как платье, ну по крайней мере, попу прикрывала.
Лекс, а мне вдруг совсем перехотелось называть его Глюквендером, надел шорты и дал мне руку.
– Пойдем на белую башню, она самая большая.
