– Очень.
– Я так и думала! – Экзальта налила себе и внучке еще шампанского. Кирби следила, как шипели, лопались и испарялись пузырьки. В точности как развеется энтузиазм Экзальты по поводу загадочного мужчины Кирби. – Почему бы тебе не пригласить его на День благодарения?
– У него есть семья. Родители, тети, дяди и кузены.
Она сделала глоток шампанского. Если расскажет всю правду о Даррене, им понадобится еще одна бутылка.
Но почему бы не выложить все как есть?
Кирби подумала о сенаторе Кеннеди, который двадцать пятого июля вышел на телевидение и произнес речь с объяснениями и извинениями по поводу инцидента в Чаппаквидике. Содружество Массачусетса не вспыхнуло, граждане не потребовали головы Кеннеди, не бросили его в тюрьму и не лишили места в сенате. Если страна смогла принять историю Кеннеди о том, что он был растерян, сбит с толку и находился в состоянии шока после аварии – настолько, что даже не позвонил в полицию, – то и Экзальта сможет принять отношения Кирби и Даррена Фрейзера.
По крайней мере, Кирби на это надеялась.
– Даррен – черный, – решилась она. Положила руки на льняную скатерть по обе стороны от серебряных приборов и заставила себя произнести эти слова прямо в лицо бабуле. – Он негр.
Экзальта моргнула, а затем сказала:
– Я многому научилась за свои семьдесят пять лет, Катарина. – Она понизила голос до того уровня, которым, как знала Кирби, говорила серьезные вещи. – А кое-что поняла совсем недавно. Знаю, тебе было трудно сказать мне об этом. Возможно, потому, что ты ожидала определенной реакции. Но я хочу сказать, что твой молодой человек… Как его зовут?
– Даррен. Даррен Фрейзер.
– Можешь спокойно познакомить меня с Дарреном, когда посчитаешь нужным. Мне будет очень приятно.
У Кирби даже слезы брызнули.
– Правда?
– Разумеется. Люди есть люди.
«Люди есть люди». Даже представить невозможно, какие еще слова могла подобрать бабуля, чтобы больше обрадовать внучку.
Кирби вспоминает о матери.
– Так что, бабуля приехала сюда в понедельник сама?
Это странно. У Экзальты есть права и автомобиль, но на памяти Кирби она никогда не ездила самостоятельно до Кейпа.
– Нет, – отвечает Кейт, – за ней заглянул Билл Кримминс.
Джесси пинает сестру ногой и шепчет:
– Я же тебе говорила!
Бабушка и мистер Кримминс. Почтенная матрона и управляющий.
«Люди есть люди», – думает Кирби.
Мы направляемся на край земли, думает Джесси. Рядом с Мадакет-бич, лучшим местом для любования закатом, Кейт велит Дэвиду повернуть налево. Они едут по извилистой песчано-гравийной дороге, с обеих сторон окаймленной кустарниковыми соснами и испанскими оливами. Пересекают разбитый однополосный деревянный мост, и за ним открывается простор. По обе стороны дороги поля, а на горизонте – серая полоса Атлантического океана.
Джесси потрясена. Эта часть острова – естественная и дикая, совершенно не похожая на ухоженные городские улицы. Джесси старается запомнить каждую деталь, чтобы потом написать Тигру и своему новому другу по переписке Пику.
Письмо от последнего пришло в сентябре, сразу после начала занятий в школе. Он живет в экологически чистом поселке недалеко от Поттстауна, штат Пенсильвания. Мать все-таки взяла его с собой в Вудсток, и описание путешествия заставило Джесси порадоваться, что она не поехала. Пик и Лорейн отправились на концерт микроавтобусом «Фольксваген» вместе с парой из их общины. Перед самым Элдредом, штат Нью-Йорк, спустило колесо. Пик писал, что проще было бросить машину и добираться на попутках, чем искать другое, запаски не нашлось. Пику и Лорейн пришлось ехать на разных машинах.
Дорога на ферму Ясгура
[62] была забита машинами, так переполненными, что кое-где люди сидели на крышах и капотах.
Пик переживал, что больше никогда не найдет мать.
Все равно что искать иголку в стоге сена. Четыреста тысяч человек, половина женщин, и все – вылитая копия Лаванды, что внешне, что манерами.
Пик подсел к паре, которая ехала с семилетним сыном Денни. Они взяли Пика с собой и поделились едой, а в обмен он присматривал за малышом.
На концерте были и хорошие моменты. Любимая группа Пика, Creedence, играла после полуночи в субботу вечером, но перед выступлением Дженис Джоплин он заснул. Проснулся Пик, когда началось выступление Jefferson Airplane.
Я забыл, где нахожусь, а потом услышал голос Грейс Слик. Порой мне было скучно, я уставал и голодал, но иногда чувствовал себя частью этой кишащей, гикающей, курящей, поющей массы людей. Я гордился тем, что живу в этой стране.
К утру понедельника, когда Джими Хендрикс, последний исполнитель, спел психоделическую версию гимна, Пик все еще не нашел свою мать. Он знал, Лаванда хотела бы остаться и посмотреть на Хендрикса, но решил, что если не найдет ее, то поймает какую-нибудь попутку на Кейп-Код и вернется к деду на Нантакет.
Но потом случилось чудо. Денни увидел ребенка, у которого было животное, скрученное из воздушных шариков, и заявил, что хочет себе такое же. Пик расспрашивал всех подряд и каким-то образом нашел человека, который и делал из воздушных шариков разных зверей. Тот был явно под кайфом, одет только в пару красных атласных шорт и красный галстук-бабочку, и Пик не решался подойти ближе. Но Денни ринулся к мастеру, и слава богу, потому что женщиной, которая собирала деньги – животные стоили десять центов за штуку, – и была Лаванда.
Мы вернулись в общину как раз вовремя, чтобы я смог начать учиться в обычной средней школе. Им пришлось перевести меня на один класс назад, но здесь нас никто не знает, так что это не так уж плохо. Я скучаю по тебе, Джесси. Пиши.
Твой друг
Пик
Джесси не станет лгать: ей понравилось письмо, и она поспешила ответить. Хотела написать Пику, что они в некотором роде родственники. Оба оказались сводными братом и сестрой Блэр, Кирби и Тигра. Но это была семейная тайна, и, храня ее, Джесси ощущала некую власть. Если она откроет миру этот секрет, кто знает, какие ужасные драмы могут развернуться?
Так что вместо тайны Джесси написала Пику о двух удивительных событиях, которые произошли в седьмом классе. Первое – ее пригласили на свадьбу мисс Флауэрс с мистером Барстоу. Приглашение было напечатано на тонкой бумаге цвета слоновой кости черными буквами, выведенными таким причудливым шрифтом, что они даже читались с трудом. Конверт был адресован мисс Джессике Левин, и это произвело впечатление даже на родителей Джесси. Кейт так внимательно изучила приглашение, будто получила секретное послание от русских.
