– Сколько? – рискну. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, и гадать: «А вдруг все было бы по-другому?»
– Максимум месяц.
– Хорошо. Тогда не приходи и не звони мне в течение этого месяца. Когда все разрулишь, как ты говоришь, тогда я жду тебя с объяснениями. Не факт, что я пойму и прощу, но хотя бы выслушать обещаю. До тех пор не хочу с тобой встречаться. Ни с тобой, ни с ней. А теперь отпусти, меня девочки ждут.
Он явно не такой ответ ожидал услышать. Глаза опять стали стальными.
– Может, не девочки, а мальчик? Настойчивый и привлекательный, который облапал тебя, как мог, во время танца?! А может, ты этот месяц без меня собираешься провести с ним? Чтобы, так сказать, «сравнять счет»? Один – один, так, Доминика?
– А если даже и так, то что? Имею право! Я девушка свободная.
– Доминика, не зли меня.
– Макс, ты обременен отношениями с Аллой. Как освободишься, там и посмотрим. Я не буду запасной. Никогда, слышишь?! Никогда! А если вы женитесь, то тем более! Я не буду разрушать семью!
– Какую семью? Ты о чем? Я же тебе сказал, я не делал ей предложения.
– Твое слово против ее. И кому мне верить?
– Верь мне. Я не говорю, что без ума влюблен. Потому что не знаю этого чувства и не хочу лгать. Но я точно знаю, что не хочу тебя делить с Марком.
Пытаюсь его оттолкнуть. Чертов собственник. Игрушку не хочет делить. А чувствовать, ничего не чувствует.
– Пусти меня!
– Нет. Сначала ответь.
– Ничего не обещаю. Я тоже не уверена, в своих чувствах к тебе. Может, это просто симпатия, и скоро все пройдет. Особенно, если рядом будет молодой и симпатичный мужчина.
– Да, конечно. Поэтому ты свою девственность отдала мне, потому что ничего ко мне не чувствуешь. Научись лучше врать, и тогда, быть может, я тебе поверю.
Моя свободная рука как-то сама поднялась и влепила ему пощечину. Слезы, предательские слезы выступили на глазах.
Макс отпустил мою руку, но только для того, чтобы впечатать меня в стену посильнее, схватил мои руки и поднял их над головой, закрепив в этом положении одной своей рукой. И начал целовать меня. Жадно, грубо, страстно. Выбивая все мысли из головы и оставляя лишь желание быть с ним, быть его женщиной…
Я почувствовала, как вторая его рука поднялась по внутренней стороне бедра, а потом и вовсе залезла ко мне в трусики.
Хотела воспротивиться такому наглому, но все же желанному проникновению, на что Макс оторвался от моих губ и «пошел в наступление»: начал целовать мое ушко, дышать в него. Мои ноги сразу стали ватными. Непроизвольный стон вырвался прежде, чем я смогла его подавить. Два его пальца раскрыли мои половые губы, а третий заскользил вверх-вниз, едва задевая клитор.
Я еле сдерживала желание раздвинуть ноги пошире, чтобы продолжить более откровенную ласку.
– Да ты уже мокрая. Ты меня хочешь, именно меня. Вспомни то ощущение, когда тебя трогает другой мужчина, и поймешь, что вот это, – надавил на клитор сильнее и потерся об него ритмичнее, – и не только, ты получала от меня и хочешь продолжить только со мной.
Мое возбужденное состояние, горящие глаза и прерывистое дыхание подтверждали его слова. Да, я хотела, хотела большего и именно с Максом. Даже сейчас, в этом коридоре, я готова была для этого. А Макс, как будто услышал мои мысли:
– Я не хочу опускать наши отношения до коридора этого паршивого клуба. Я не возьму тебя тут. Только не здесь. Но мы обязательно продолжим, я тебе обещаю. А сейчас давай вернемся в зал, пока нас не хватились. И запомни – максимум месяц. Просто подожди.
Отстранился от меня, быстро поцеловал в губы и ушел.
А я так и осталась стоять. «И что это было?! А самое главное – что теперь мне делать?»
Когда вернулась в зал, за столом оставались только девочки и Валентин. Куда все так быстро подевались, я не стала спрашивать. Мы просто собрались и уехали домой.
Осталась ночевать у девочек. На душе стало немного спокойнее после слов Макса. Я верила ему. Не знаю почему, но верила. А также понимала, что будет очень больно, если все окажется ложью.
На выходных вышла на работу, а также написала заявление на отпуск за свой счет. Не хочу пересекаться с Аллой. Слишком слабой себя чувствую. Надеюсь, что через месяц Макс на самом деле мне все объяснит и я пойму и приму его объяснения.
А пока я решила поехать к отцу. Мама была не очень рада моему решению. Но я не могла находиться в городе, где в любой момент рисковала столкнуться с Аллой и Максом или Марком, который хотел продолжить наше общение более близко. А я не хотела, не из-за Максимилиана, а потому что ничего не чувствовала к нему. К чему продолжать, если нет чувств?! Обманывать я не хотела, давать надежду – тем более.
Папа все так же работал начальником. Следил за собой, оставаясь таким же красивым и стройным. Постоянной женщины у него так и не появилось. Я этому была рада. Не уверена, что смогла бы находиться в одном доме с чужим человеком. Папа тоже взял отпуск, и мы с ним по новой строили доверительные отношения.
Через день созванивались с девчонками, они рассказали, что видели Алексея (Леху) в городе. Он даже не поздоровался. Был серьезен, а еще с синяком под глазом. И это, на их взгляд, было очень комично.
С Аллой они больше не общались. И вообще, на работе творилось черти что, продаж становилось все меньше, и девчонки переживали, как бы не было сокращений. Я тоже немного переживала по этому поводу, но так как уже имела стаж чуть более трех лет, боялась меньше.
Я немного успокоилась. Длительные прогулки на свежем воздухе, общение с отцом и его многочисленными родственниками хорошо отвлекали от проблем и мыслей о Максе. Иногда я видела сны, где у нас с ним все хорошо. Мы целовались, гуляли, плавали в пруду, ловили рыбу.
Где-то за неделю до окончания срока, данного Максу, ко мне приехал Марк. Я была в шоке, когда встретила его на улице недалеко от дома отца. Как он меня нашел, он отказался признаваться. Но зато поведал последние новости о том, что Макс и Алла объявили о помолвке официально и через месяц у них будет свадьба. Дальше он что-то говорил, что хочет, чтобы я с ним уехала в Ставрополь или в любой другой город, который сама выберу, лишь бы была с ним. Что у него достаточно денег, чтобы начать бизнес в любом другом населенном пункте. Но я уже ничего не слышала. Все его слова звучали фоном к звуку разбитого сердца, любви и надежд. Все покатилось в бездну, откуда нет выхода.
Я не помню, как рассталась с Марком, как пришла домой, как позвонила маме и попросила прощения за все слова, которые я ей наговорила, когда отец решил нас бросить. Наверное, она поняла, что у меня что-то случилось, потому что она их мне вернула обратно. И, наверное, это правильный толчок, который был мне нужен. Потому что после я набрала Лайму, подругу, с которой дружила во время учебы. Она на тот момент находилась в Москве, но собиралась к бабушке в Латвию. Я попросилась поехать с ней. Солнце и море мне сейчас не помешают. Только уехав отсюда, я выдержу ту боль, которая на меня обрушилась после предательства Макса.
