У Марии в голове закрутились неприятные воспоминания. Один из подручных барона Эмрика Архейм был из Аранчая. Когда мерзавец пытался сбежать с подлинной Дланью, Севан прикончил его не без труда.
– Стены загадите, – брякнул Устин.
Илона его проигнорировала. Она обошла свое кресло и грациозно облокотилась на спинку. В руке появился миниатюрный «севендж». Похоже, люди Архейма питали слабость к аранчайскому оружию. Подобные револьверы шулеры прятали в рукаве, а шлюхи – в корсаже. Бандиты прозвали его «последний шанс».
– Тебе идет, – хмыкнула Мария.
– Помолчи, – поморщилась Илона. – Терпе-еть не могу люде-ей твоего сорта. Шатаетесь по не-ебу, бере-отесь за любую работу, радуетесь объе-едкам, скулите от любого пинка. Трусливые шавки. Ни гордости, ни самоуваже-ения.
– Речь, достойная журналистки!
– Как считаете, окажу ли я вам услугу, отправив к Подгорной Хозяйке, капитан Ле-ем Де-екс?
«Неужели опять „крот“?» – Мария удивленно распахнула глаза и попыталась встать.
Меньше месяца назад во время поисков реликвии экипаж «Аве Асандаро» попал в ловушку из-за утечки информации в Службе государственного спокойствия Альконта. Однако лишь руководители расследования знали о венетрийском задании. Не говоря уже о том, что доктор Мария Гейц и капитан Лем Декс – одно лицо.
– Сядь.
– Капитану не подобает сидеть в присутствии стоящей дамы!
– И не паясничай! – прикрикнула журналистка. – Барону Архе-ейм не понравилось, что ты связалась с лордом Корвунд. Меня попросили прибраться.
– Не нежновата для мусорщицы? – вскинулся Устин.
– Сказал паршивый акте-ор, – Илона выразительно провела пальцем по своему лбу там, где у парня розовел рубец. Под ее взглядом Устин медленно сел обратно; на висках блестел пот. – На Джаллии заработал?
– С-с-суч… – парень поперхнулся. Илона заставила его проглотить оскорбление.
Мария стиснула зубы. Или в журналистке, помимо хищницы, жила и садистка, или отец не объяснял ей, что плохо играть с едой.
Когда «Аве Асандаро» привез реликвию на Джаллию, капитан с механиком пошли за оплатой и их чуть не сожгли заживо. Убийца Архейма даже пустил в обоих по пуле для верности. Одновременно напали на галиот. Благодаря заметившему опасность птериксу команда отбилась, но шрам и практически ослепший глаз остались Устину вечным напоминанием о предательстве.
Илона забавлялась бессилием парня, жонглируя его жаждой мести.
– Архейм на Венетре? – с напускным равнодушием спросила доктор, крутя в руках чашку; фарфор скрипел во вспотевших пальцах. Губы и язык горели. Она старалась не думать, что ей могли приказать убить себя или Устина. – Кхм, Лейд Сэ́йтон с ним?..
Психопат с волчьими глазами, маньяк – тот самый убийца с Джаллии.
Сознание на миг застлала алая пелена. За нахлынувшей яростью ответ Илоны прозвучал будто сквозь вату, куда менее вязкий и гипнотизирующий.
– Да. Мечтает тебя прикончить, но я его обойду. Только для начала: что изве-естно Службе?
– Они догадываются… – Мария сжала губы, часто-часто задышав, – вы использовали Длань… чтобы отвлечь внимание… от Венетры…
Словам было безразлично нежелание доктора говорить – они выползали изо рта мерзкими ящерицами.
– Со мной следователь…
– Се-еван Ленид? С группой?
– Несколько гитцев… – Мария с силой закусила уголок рта. На язык прыснул отрезвляющий привкус крови.
Когда-то очень давно, теперь уже словно в другой жизни, в Летной академии Его Величества, Марию тренировали не поддаваться психологическому давлению. Борьба с дарами просветленных не входила в учебный план – Церковь утверждала, что им невозможно сопротивляться, но доктор сконцентрировалась, невзирая на головную боль и подступившую к горлу тошноту.
Она продолжала говорить против своей воли, но произносила пустые слова.
– Думаешь, никто не заметит моего исчезновения?
– Кому нужна никче-омная контрабандистка? Удивительно, как вы с Ге-ейц похожи. Сле-едует отдать должное находчивости лорда Корвунд. Барону Архе-ейм понравилась шутка.
Мария сдержала вздох облегчения. Смена темы давала ей передышку и предоставляла Илоне шанс снова оступиться. Любой промах журналистки добавлял доктору очков. А Илона с Археймом сильно ошибались. Они решили, что имеют дело с двумя разными людьми.
Мария не собиралась их разубеждать. Она еще сыграет на этом, когда выберется, и – так заговорщики не тронут ее семью. Тот же Георгий Гейц, дядя, вряд ли пригласил бы мятежников на пикник.
– Мне только интере-есно, сколько вы заплатили Таргеду? – Илона пристально посмотрела Марии в глаза.
Мысли доктора вновь подернулись дымкой. Она утомленно покрутила головой, и журналистка звонко рассмеялась. Подперев кулаком подбородок, Илона задумчиво прикусила кончик большого пальца.
– Кстати, где твой корабль?
– Ты че от наших хочешь? – набычился Устин.
– Закончить недоде-еланную работу.
– Мои люди – не «работа», – в напряженных до предела пальцах Марии треснула фарфоровая чашка. Обжигающий кофе протек на юбку, струйкой сбежал на кресло и закапал на паркет.
– Ай-яй-яй! – Илона неодобрительно цокнула языком. – Какая неприятность!
Выйдя из-за кресла, она наклонилась к доктору:
– Ну, заче-ем так быстро заводиться? С подобным характером долго не протянешь и экипаж в бе-ездны Подгорной Хозяйки сведе-ошь. Хотя… они все равно мер-тве-цы. Ме-ер. Тве. Цы. Слышишь?
– Да я тебя сам угрохаю! – Устин вырвался из кресла.
– Назад! – рявкнула Илона, и у него подогнулись колени.
Прицелившись в парня, водитель взвел курок «санда».
– Избавься от него, – приказала журналистка.
– Только попробуй! – вызверилась Мария.
Доктор внезапно вспомнила, как Устин попал на «Аве Асандаро». Именно она уговорила Верминга Готье, предыдущего капитана галиота, взять парня и с тех пор негласно несла за юнгу ответственность. Он был для нее кем-то вроде приемного сына, но Лем не позволяла себе слишком его опекать. Однажды этот корабль покинет материнскую верфь и отправится в собственное путешествие за Великий Океан.
– Не. Трогай. Грезу.
– Иначе что? – высокомерно хмыкнула журналистка.
В голове доктора Марии Гейц точно щелкнул тумблер, сменив положение с «А» на «Б». Невидимые оковы Звучания треснули.
Никто не смел угрожать капитану Лем Декс, ее команде и ее кораблю.
В жизни простого альконца не существовало вещей важнее дома и семьи. Родственники Марии жили на Арконе и Венетре, но настоящими домом и семьей для нее стали «Аве Асандаро», штурман Ви́льгельм Го́ррент, механик Константи́н Ивин, юнга Устин Гризек и прожорливый птерикс Ашу́р. Она каждый день рисковала вместе с ними шкурой и смеялась над шутками за кофе, восхищалась их способностями и мирилась с кучей недостатков. У нее не было никого ближе.
