– Это большая удача для мистера Райдера.
– При нашей последней встрече леди Кэтрин сказала мне, что познакомилась с вами, когда приезжала в Лонгборн.
В комнате вдруг стало невыносимо жарко. Мысль о том, что мисс Бингли и леди Кэтрин обсуждали ее, не могла не расстроить Мэри, но она знала, что ни в коем случае нельзя проявлять слабость. Она сделала один размеренный вдох, незаметный никому, кроме нее самой, и ответила как можно спокойнее:
– Мы познакомились, когда я гостила у мистера и миссис Коллинз. Однажды днем она нанесла нам визит.
– Так она и сказала. Леди Кэтрин призналась, что удивлена огромной разницей между вами и вашей сестрой. Она сказала, что вы далеко не так красивы, как Элизабет, но и не так вызывающи.
– Это было очень откровенно с ее стороны.
– Она известна своей откровенностью, – заметила мисс Бингли, поворачиваясь к портрету леди Кэтрин, словно бы в ожидании подтверждения своих слов. – На самом деле она очень интересовалась вами. Она считает, что у вас большой потенциал… в качестве гувернантки.
Мэри пришла в ужас. Ее потрясло, что мисс Бингли была посвящена в подробности того постыдного разговора. Желая взять паузу, чтобы обдумать ответ, Мэри потянулась к китайской вазе, стоявшей на столе рядом с ней, вытащила несколько веточек сухой лаванды и стиснула их в руке.
– Но, к сожалению, – продолжала мисс Бингли, – вы, кажется, уехали прежде, чем леди Кэтрин успела закончить приготовления. Она была очень разочарована. Она считала, что это прекрасная возможность для вас.
– Я была очень благодарна леди Кэтрин за заботу, – ответила Мэри, – но, как ей и объяснила, не думаю, что подхожу на роль гувернантки. Это не тот путь, который мне следует выбрать.
– Вы меня удивляете. На этом пути вы бы прекрасно использовали все те достижения, ради которых так упорно трудились. Ну что ж, если это не классная комната, значит, вы собираетесь вступить в брак.
– Я этого не говорила. Это ваши слова, а не мои.
– Но поскольку вы отказались вступить в ряды одной из немногих профессий, доступных уважаемым женщинам, трудно понять, какую еще судьбу вы имеете в виду. Если только вы не надеетесь навсегда остаться старой девой?
Непрошеное воспоминание всплыло в памяти Мэри: ее учительница фортепиано, бедная, измученная мисс Аллен, спешит по дороге в Лонгборн в своем поношенном черном пальто, с тяжелыми нотными тетрадями под мышкой.
– Ваше молчание говорит о многом, – продолжила мисс Бингли. – Тогда давайте предположим, что рано или поздно мы все должны вступить в брак. Даже такие умные женщины, как вы. В таком случае, может быть, вы позволите мне дать вам небольшой совет?
– Я думаю, вы в любом случае его дадите, хочется мне этого или нет.
– На мой взгляд, – начала мисс Бингли, – много времени уходит на поиски привязанностей, которые так ни к чему и не приводят. Я имею в виду те, где разница в положении между джентльменом и леди просто слишком велика, чтобы ее можно было преодолеть. Самые гармоничные пары получаются тогда, когда в них есть что-то вроде равенства в положении.
Внезапно их прервал звук громких мужских голосов. Джентльменам надоело общество друг друга в столовой, и они присоединились к дамам. Мистер Райдер первым вошел в дверь; он радостно помахал Мэри, а затем – мисс Бингли, которая расправила плечи и приветливо улыбнулась ему в ответ. Не могло быть никаких сомнений в ее намерениях по отношению к нему. Мэри перевела взгляд с мистера Райдера на мисс Бингли, спокойную и высокомерную в своем темно-красном платье. Ей не хотелось, чтобы над ней издевались, как это часто бывало раньше.
– Боюсь, что смысл ваших слов несколько неясен. Полагаю, вы имеете в виду меня, но я не понимаю, в какой связи. Оглядывая комнату, я не вижу здесь никого, кроме джентльменов. А так как я дочь джентльмена, то не вижу никаких возмутительных различий в положении.
– То, что вы намеренно их не замечаете, вовсе не означает, что их нет, – возразила мисс Бингли.
– Не понимаю, почему это должно вас волновать. Если только вы не считаете, что я являюсь препятствием для ваших собственных брачных амбиций.
– Думаю, вы прекрасно понимаете, о чем я.
– Вы хотите сказать, что я заинтересовалась мистером Райдером? Или что он заинтересовался мной? Если так, то я могу сказать вам, что оба обвинения одинаково беспочвенны.
На этот раз первой отвела взгляд мисс Бингли. Она рассеянно подняла руку и пригладила волосы, прежде чем продолжить нападение.
– Неужели? И все же, на мой взгляд, вы изо всех сил стараетесь понравиться ему. Не могу себе представить, с чего бы еще он стал так отзываться о вас. По его словам, у вас развитый ум и вы проявляете интерес к миру. У вас нет ни фальшивых манер, ни наигранного энтузиазма. И в вас никогда не бывает ничего поверхностного или притворного. Вы, должно быть, очень сильно потрудились, чтобы оставить о себе такое благоприятное впечатление.
Ни одна женщина не смогла бы остаться совершенно равнодушной к тому, что ее искренне похвалил мужчина, особенно когда она не привыкла слышать, как ею восхищаются; и Мэри почувствовала некоторое удовлетворение, услышав, каким обиженным тоном мисс Бингли передала ей слова мистера Райдера. Но она не позволила эмоциям повлиять на свой ответ.
– Вы совершенно ошибаетесь в своих подозрениях. Мистер Райдер хорошо отзывается обо всех. Это в его привычках. Раз вы так хорошо его знаете, то должны были убедиться в этом сами. Его слова не означают, что он испытывает ко мне какие-то особенные чувства. Он ничего такого не имел в виду.
Мисс Бингли это не убедило.
– Как же тогда понимать ваше собственное поведение? Вы всегда с радостью выслушиваете все, что он говорит. И вы заметно принарядились с момента нашей последней встречи. В чем причина этого, если не в том, чтобы так или иначе улучшить свое положение?
Мэри вдруг так разозлилась, что не решилась заговорить, и за эти несколько секунд мисс Бингли вновь обрела самообладание, которое так быстро покинуло ее.
– Ограничьтесь своим кругом общения, мисс Беннет. Не лезьте туда, где вы не можете надеяться на успех. Не позорьте себя и своих друзей, выражая привязанность, на которую вам не смогут ответить. Самонадеянность в сердечных делах ведет лишь к разочарованию и унижению.
Мэри пообещала себе, что не позволит Кэролайн Бингли провоцировать ее, что не опустится до обмена оскорблениями, но больше сдерживаться не могла. Когда мистер Дарси так явно проигнорировал ухаживания мисс Бингли в пользу Лиззи, Мэри испытала к ней некоторую симпатию. Она не считала ее любезной, но сочувствовала ей из-за унижения. Но теперь всякое чувство жалости исчезло без следа.
– Похоже, вы хорошо знаете, каково получать отказы. Вы почерпнули этот опыт из обширных исследований? Или, может быть, вы обязаны своими знаниями более личным переживаниям?
