И тут на них обрушился дождь. Он был совсем не похож на мягкую морось, знакомую Мэри еще по Хартфордширу. Грянувший ливень мгновенно промочил насквозь шляпку и костюм, выведя девушку из прострации. Она почувствовала резь в глазах – с такой мощью упал сверху поток воды. Потрясенная, Мэри не сразу заметила мистера Хейворда, подошедшего в сопровождении проводника.
– Мисс Беннет, нам пора уходить, и это не обсуждается. Мисс Бингли, присоединяйтесь. Уилл, ты либо уходишь вместе с нами, либо остаешься один. Мы больше не можем ждать.
Его тон не допускал возражений. Ошеломленная Мэри попыталась стряхнуть капли дождя и приготовилась отправиться в обратный путь. Мисс Бингли тоже повиновалась, и в ее взгляде на этот раз не было и следа вызова или возмущения; даже мистер Райдер прекратил любоваться зрелищем и последовал за ними.
Первые двадцать минут они шли настолько быстро, насколько позволяла тропа, ведущая с хребта на более открытую низину. Подниматься было тяжело, но спускаться, как вскоре обнаружила Мэри, оказалось не легче. На влажной земле в мгновение ока появлялись лужи, и требовалась вся концентрация, чтобы пробираться сквозь усеивающие дорогу камни, которые теперь скользили по грязи.
Провожатый то и дело подгонял их, настаивая на том, что они должны двигаться как можно быстрее, чтобы не утонуть до того, как достигнут дна – долины, разумеется. Но вскоре даже он понял, что дамы в отяжелевших от воды юбках и промокших шляпках должны немного перевести дух, прежде чем с новыми силами продолжить путь.
– Здесь мы можем укрыться на время! – крикнул он, указывая на кучу беспорядочно нагроможденных каменных глыб в стороне от тропы. – Если получится устроиться с подветренной стороны этих скал, то сможем переждать, пока дождь хотя бы немного не утихнет.
Они что было сил поспешили к камням и вскоре спрятались за ними от непогоды. Мистер Хейворд отвел Мэри и мисс Бингли в самый сухой и непродуваемый угол. Проводник натянул на голову капюшон своего плаща; вся его поза выражала негодование. Только настроение мистера Райдера, казалось, ничуть не испортила вся плачевность положения.
– Я на минуту отойду к тропе – буря, должно быть, уже вовсю разгулялась в долине. Я бы хотел взглянуть на нее, если получится.
– Но будет ли это благоразумно? – спросила мисс Бингли. – Там ужасно льет.
– Едва ли я могу промокнуть сильнее, чем сейчас, – легкомысленно заметил мистер Райдер. – На мне, похоже, уже и нитки сухой нет, и я должен этим воспользоваться.
Мисс Бингли слабо улыбнулась, когда он ушел, но мистер Хейворд ничего не сказал. Он не проронил и слова сверх необходимого с тех пор, как они начали спуск. Мэри видела, что он был очень зол. Когда она воочию смогла наблюдать, как потрепанно и жалко они сейчас смотрелись, когда пыталась представить, какие трудности ждут впереди, то не могла отрицать, что его разочарование было оправданным. Он точно оценил последствия этой их прихоти, но его не послушали. И она была среди тех, кто пошел против него.
– Мы слишком долго пробыли на холме, – тихо сказала Мэри. – Теперь я это вижу. Нам следовало уйти пораньше.
– Вы так говорите, будто это наша вина, – ответила мисс Бингли. – Но откуда мы могли знать, что произойдет? Да, нам не повезло, но мы не можем упрекнуть себя в этом.
Она вызывающе посмотрела на мистера Хейворда, который не спускал с нее глаз.
– Боюсь, я не согласен, – резко возразил он. – Нам сразу дали очень дельный и понятный совет, но мы не стали прислушиваться к нему.
– Похоже, вы, сэр, теперь во всем вините мистера Райдера.
– Каждый, кто пошел на то, чтобы проигнорировать совет проводника, несет долю ответственности за нынешнее наше положение, и я не исключение. Я должен был усерднее убеждать вас отправиться в обратный путь как можно скорее.
Прежний восторг Мэри смыло ливнем. Глядя на ручейки воды, быстро бегущие в небольшом овраге между камнями, она чувствовала одновременно унижение и стыд. Она украдкой взглянула на мистера Хейворда, который стоял поодаль и смотрел на дождь. Несмотря на все, что произошло между ними, она не могла вынести того, что он думал о ней с неприязнью. Гнев и негодование, которые Мэри чувствовала ранее, улеглись, сменившись тупой болью печали и сожаления. Думать, что мистер Хейворд потерял к ней интерес, было больно; но представить, что он утратил к ней уважение, оказалось почти невыносимо. Когда они вернутся в гостиницу, она должна найти способ объяснить свое поведение там, на холме, дать ему понять, как задело ее его собственное оскорбительное отношение и просить держать за него ответ. На этот раз, сказала себе Мэри, надо будет не ходить вокруг да около, но прямо узнать правду об истинном их отношении друг к другу.
Прошло полчаса, прежде чем небо немного посветлело, а дождь стал утихать. Путники промокли насквозь. Пальто и платье Мэри прилипали к ней, холодные, сырые и тяжелые. Со шляпы капало, а обувь ощутимо прохудилась. Когда проводник объявил, что шторм, похоже, слабеет, Мэри не испытала большого облегчения. Перспектива спускаться в таком плачевном состоянии ощутимо пугала ее, но она не подала и виду, решив шаг за шагом прокладывать путь, пока еще хватает сил.
Они продолжали двигаться в угрюмой тишине; проводник впереди показывал им наименее сложную дорогу. За ним следовал мистер Райдер в сопровождении мисс Бингли. Воспользовавшись сложившимся непростым положением, та мертвой хваткой вцепилась ему в руку, решительно намереваясь не отпускать ее, пока они не окажутся на твердой земле. Мистер Райдер, похоже, не особенно возражал; сегодня у него, к великой радости, сбылось заветное желание. Он любовался природой во всем ее цветущем великолепии и был доволен, по крайней мере, до тех пор, пока не возникло следующее заветное желание. Он то и дело ободряюще улыбался Мэри, но хватка мисс Бингли была крепкой, и он не слишком старался из нее вырваться.
Мэри держалась немного в стороне от мистера Хейворда. Она чувствовала, что не готова начать назревший разговор в подобных обстоятельствах и не понимала, о чем еще пока можно завести речь. С каждым шагом она ощущала себя все более измученной и несчастной, пока физическая усталость и внутренний хаос не стали давить на нее с одинаковой интенсивностью. Внезапно Мэри потеряла равновесие – ее ботинок заскользил по грязи – и медленно, но неотвратимо рухнула на колени.
У нее перехватило дыхание от замешательства и удивления. Но прежде чем дать волю слезам, она почувствовала, как мистер Хейворд взял ее за руку. Он поднял ее твердо, но осторожно, и смахнул грязь с ее платья.
– Вы ударились? Где-нибудь болит?
– Нет, думаю, нет. Небольшой синяк на колене, только и всего.
– Вы сможете ступать на эту ногу?
Она попробовала и молча кивнула, когда получилось. Мистер Хейворд взял ее руку и осторожно сжал в своей.
– Пожалуйста, удержитесь от возражений. Это лучший способ безопасно спуститься.
Мэри собиралась заговорить, но поняла, что если откроет рот, то уже не сможет остановиться. Достаточно было просто принять его помощь, позволить ему провести ее по ненадежной тропинке – «здесь осторожнее» – «сейчас наступите чуть повыше» – «внимание, острый камень», – пока они медленно шли вниз.
