– Я согласна, это маловероятно, – признала Мэри.
– Она полна решимости заполучить его любой ценой. И я думаю, она прекрасно знает, кто стоит у нее на пути.
– Если я правильно поняла ваши слова, то и вы, и мисс Бингли совершенно не правы. Я считаю мистера Райдера своим другом, не более.
– Когда его нет рядом, я уверена, ты так о нем и думаешь. Но если вы станете проводить много времени вместе, тебе, возможно, станет труднее оставаться к нему равнодушной. Он человек весьма обаятельный, живой, очень уверенный в себе. И я думаю, что он способен очень убедительно признаваться в чувствах – в отличие от других мужчин, которые, несмотря на все свои разговоры о чувствах и эмоциях, не осмеливаются открыто в чем-то признаться или совершить какой-то смелый поступок.
Мэри взяла огрызок хлеба и принялась катать его по скатерти.
– Я не уверена, что понимаю, – осмелилась заявить она. – Думаю, вы знаете, что я… Ну, что я очень высокого мнения о мистере Хейворде. Я очень надеюсь… я допускаю мысль… что наши симпатии с ним взаимны.
Мэри не могла встретиться взглядом с тетей, когда произносила вслух свою самую сокровенную мысль.
– Но теперь вы, кажется, предполагаете, что он может не ответить мне взаимностью, что у него может не хватить для этого смелости или уверенности. Значит, я неправильно поняла его чувства? Неужели я ошибаюсь, полагая, будто он питает ко мне симпатию?
Когда Мэри подняла глаза, то выглядела такой огорченной, такой встревоженной, что миссис Гардинер потянулась через стол и взяла племянницу за руку.
– Я совсем не это имела в виду, – мягко проговорила она. – Честно говоря, я считаю, что Том неравнодушен к тебе, очень неравнодушен. Я подметила множество признаков, которые говорят об этом. Но я знакома с ним уже очень много лет, достаточно долго, чтобы понимать: под маской игривости и уверенности в себе, которую Том надевает для окружающих, скрывается гораздо более застенчивый молодой человек. Он вовсе не так уверен в себе, как хочет показать. В нем есть деликатность – отсутствие самонадеянности, если угодно, – которая заставляет его сдерживаться там, где другие ведут себя более вольготно.
Она убрала руку и, заметив, что оставила на пальцах Мэри пятно варенья, попыталась вытереть его салфеткой.
– Я действительно не считаю, будто Том не испытывает к тебе настоящей привязанности, но подозреваю, что он действует медленнее и осторожнее, чем люди с более пылкой натурой. Мне хотелось лишь предупредить тебя: те, кто говорит о своих чувствах с наибольшей свободой, не всегда испытывают по-настоящему сильную любовь. Я бы очень огорчилась, если бы Том не добежал до финиша – как выразился бы мистер Херст, – потому что другие оказались более настойчивы и более убедительны в своих доводах.
Мэри в шоке отпрянула.
– Неужели вы думаете, что я на такое способна?!
– Нет, – ответила миссис Гардинер, – я не считаю, что ты вообще способна на что-то подобное. Но не зря же говорят, что надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце. А в подобной ситуации привлекательность такого человека, как мистер Райдер, может оказаться очень опасной. Я не стала бы говорить ничего, если бы считала, что он тебе подходит, – продолжала она, – но я считаю, что ты будешь счастлива только с мужчиной, чьи чувства так же сильны, надежны и постоянны, как твои. И иногда люди с таким характером действуют медленнее, чем их соперники.
Прежде чем Мэри успела ответить, к их столику подошел слуга и попросил разрешения убрать тарелки. Ни девушка, ни ее тетя не произнесли ни слова, пока миссис Гардинер не встала из-за стола и не пересела поближе к племяннице.
– Как всегда, ты с величайшим терпением выслушала мои нотации, – сказала она, – и я больше не буду навязывать тебе свое мнение. Но прошу, подумай о том, что я сказала. Человек, который наиболее охотно заявляет о своих чувствах, вовсе не обязательно испытывает их наиболее глубоко.
Мэри чуть было не воскликнула, что предостережения тети совершенно неуместны, что она совершенно невосприимчива к привлекательности мистера Райдера, но в этот момент мистер Гардинер и мистер Хейворд вернулись к столу.
– Все решено, – с торжеством в голосе объявил мистер Гардинер. – Хозяин гостиницы уверяет нас, что путь к нижнему гребню Скофелла вполне удобен в хорошую погоду, и он может предоставить нам проводника, спокойного, разумного человека, который хорошо знает дорогу и не пойдет на глупый риск.
– Он говорит, что на дорогу у нас уйдет почти все утро, – добавил мистер Хейворд, – так что, если без промедления покинем гостиницу и погода будет нам благоволить, мы сможем увидеть море к полудню.
Он с надеждой посмотрел на Мэри, но та витала мыслями где-то далеко, все еще обдумывая слова миссис Гардинер.
– Представьте себе, мисс Беннет: мы своими глазами увидим то, что видел мистер Вордсворт, и встанем там, где он стоял!
– Мне бы очень этого хотелось, – ответила Мэри, собравшись с мыслями. – Но не правильнее ли будет сказать, где она стояла – ведь вы сообщили нам, что это сестра мистера Вордсворта совершила восхождение, описанное в «Путеводителе»?
– Вы совершенно правы, – согласился мистер Хейворд, обрадованный тем, что к Мэри, похоже, вернулся энтузиазм. – Я буду рад пройти по стопам леди, особенно такой бесстрашной, как мисс Вордсворт.
Мистер Гардинер рассмеялся.
– Похоже, одного энтузиазма будет достаточно, чтобы поднять вас обоих на холм. Остальным, возможно, придется опираться на палку.
– И надеяться на пару приличных сапог, – добавила миссис Гардинер. – Я никуда не отпущу вас без них.
– 74 –
Остаток дня компания путешественников с Грейсчерч-стрит провела, прогуливаясь по пологим и удобным для ходьбы холмам, подготавливаясь, как выразился мистер Хейворд, к главному походу. Пока они шли по зеленым дорожкам и бродили вдоль берегов быстрого ручья, Мэри старалась как можно более непредвзято оценить поведение мистера Хейворда на предмет его теплых чувств к ней. Она изо всех сил пыталась быть скептичной, но все в его поведении говорило о сильнейшей привязанности – его разговоры, его улыбки, его многочисленные знаки внимания. Когда он преподнес ей веточку жимолости в качестве украшения для шляпки, Мэри решила, что вопрос закрыт. Постепенно сомнения, которые зародились в ее голове после слов миссис Гардинер, развеялись. Мэри пришла к выводу, что ее ожидание не затянется или, по крайней мере, не затянется надолго; у нее были все основания полагать, что мистер Хейворд сделает ей предложение еще до их возвращения в Лондон.
Путешественники воспользовались хорошей погодой, чтобы провести большую часть дня вне дома, и лишь вернувшись к ужину, они наконец оказались в обществе мистера Райдера и его спутников. Когда они вошли в общий зал гостиницы, мистер Райдер, который явно ждал их там, бросился навстречу. Сначала он подошел к миссис Гардинер, чтобы попросить прощения за свою самонадеянность.
