– Что-то про «СупраГро» и судебное разбирательство в Калифорнии, – сказала Алиса.
– Ему бы только поскандалить, – простонала Нэнси, закатив глаза. – Всегда им что-то не нравится, этим гринписовцам.
Алисе захотелось защитить Стэна. Он ей нравился.
– Не знаю, Нэнси. Помнишь тот раз, когда поезда «Каскадии» сошли с рельсов в Мосьере? Это Стэн и его группа заставили их убрать все после аварии.
Нэнси скорчила рожицу и засмеялась.
– Блин, Алиса. Я же не серьезно. Сегодня утро понедельника. Ладно, ты связалась на прошлой неделе с чуваками с «Хайтс»? Ты же достала те жилые номера, которые я ждала, чтобы вставить их в прогноз?
Они вместе вернулись в офис.
До конца дня Алиса так и не смогла обрести спокойствие. За обедом она прошлась к реке, мимо пляжа кайтеров и на восток к прибрежным отелям, музею и небольшой гавани, защищенной от ветра.
Парусные лодки раскачивались на волнах под легкий бриз, снасти мягко и звонко стучали. Среди них она увидела лодку Билла, – Кэти Сью, названную в честь жены, с которой он был в браке уже сорок лет. Она посмотрела наверх на кирпичные здания, которые карабкалась вверх по холму вдоль Оук-стрит. Худ Ривер был все еще маленьким приятным городом. Все вывалились на парад в честь Дня независимости, затеяв игру в честь бала выпускников старшей школы. Люди воздерживались, чтобы не сигналить, и тормозили перед индюшками, которые осенью распространялись по всему городу.
Алиса прошлась до середины моста, посмотрела вниз на реку. Двое мужчин стояли по пояс в воде и ловили рыбу нахлыстом, солнечный свет отражался от их лесок, когда их сворачивали и забрасывали обратно в воду. На юге возвышалась гора Худ, безмятежно покоящаяся под весенним снегом.
Она любила это место, но никогда не ожидала, что застрянет в окружном департаменте планирования на всю свою жизнь. Если ты прожил жизнь снаружи, значит ты прожил хорошую жизнь, как всегда говорили ее родители. Сердце радостно забилось, когда она вспомнила про свой план вырастить пасеку и заработать достаточно денег, чтобы разбить собственный фруктовый сад на участке. Ей нужно было нанять кого-то, кто бы помог ей все установить и начать. Это еще одна причина, по которой ей нужно было отправить Джейка домой, подумала Алиса. Парень все поймет. А если не поймет, что ж, это не ее проблемы. У него есть родители, верно? Он не ее ответственность.
Остаток дня она провела, погрузившись в исполинского размера задание – составить расписание для всех проверок коммерческих зданий в городе. Ее коллеги уходили домой один за одним, пока в офисе не остались она, Нэнси и Кэйси, рыжий стажер из коллежа. Нэнси уговорила его сходить в такерию на часы скидок, и теперь пыталась уломать Алису пойти вместе с ними, чтобы это не выглядело так, будто бедолага ей нравится.
– Сегодня понедельник, день Маргариты, Алиса, – пропела Нэнси, станцевав пируэт из сальсы рядом с партой Алисы и щелкнув пальцами.
Она отвертелась, сказав, что у нее дома куча дел.
– Как знаешь, amiga
[12], – сказала Нэнси. – Значит, мы с тобой вдвоем, Кэйси.
Когда они ушли, ее голос еще звенел по всему лобби.
Алиса знала, что тянет время. Она поехала на юг к дому и подумала купить тако у Ноби по дороге. Алиса была вся на нервах. Она не будет снова готовить ужин для мальчишки. Она осознала, что ей хочется быть раздраженной. Ей нужно найти причину, чтобы отправить его домой и не испытывать чувство вины. Ей нравился мальчишка, а это уже что-то. Как правило, Алисе не нравилось большинство людей, которых она встречала. Но этот парень был какой-то особенный. И она сама его пригласила. Что это вообще за великодушный прием такой, откуда он взялся? Она спорила со своим внутренним голосом на протяжении всей дороги домой.
Алиса спустилась по длинной извилистой тропе и увидела грузовик, припаркованный перед ее домом. Душа ушла в пятки, когда она услышала громкие голоса, переходящие в ор. Еще одна ссора Стивенсонов? Конечно, Эд Стивенсон приехал искать своего ребенка. Почему она об этом не подумала? Сердце застучало. Она с ужасом думала о предстоящей конфронтации, но, черта с два Эду Стивенсону будет позволено орать на кого-либо у нее дома. Она поспешила вперед и рывком открыла дверь, готовая к битве.
10
Уход за ульем
Необходимые условия хорошего улья…
1. Хороший улей должен предоставлять пасечнику такой превосходный доступ ко всем сотам, чтобы можно было их запросто вынимать, не разрезая, чтобы не раздражать пчел.
«Лангстрот об улье и медоносной пчеле,
руководство для пчеловода» 1878 года
У Джейка не было слов, чтобы описать, как он себя чувствовал, когда в первое утро на пасеке ему передали рамку от улья. Его переполняли эмоции от этой красоты. Деревянный прямоугольник увесисто покоился в его руках, когда он поднес его к своему лицу. Перед ним открылось полотно из разноцветной пыльцы, закупоренного меда и блестящего нектара. Он вдыхал сладкий аромат свежего воска и ферментированного меда и почувствовал гул тысячи маленьких созданий, которые вибрируют в унисон. Это ударило его в грудь как наркотик. Рокот вибрировал по ладоням и шел дальше вверх по рукам. Болела грудь, казалось, сердце может разорваться. Это была успокаивающая тяжесть, невидимый краеугольный камень, признак того, что «вы здесь».
Припудренная пыльцой рамка была покрыта мягким белым воском. По всей поверхности целенаправленно двигались мохнатые, пушистые золотые пчелы. На Джейка не обращали никакого внимания. Одни пчелы были заняты утрамбовкой пыльцы, другие ползком пробирались вглубь ячеек, заполненных медом. Пчелы кормили личинок или переносили тела умерших. Пчелы-сборщицы, пчелы-медсестры, пчелы-могильщики. Алиса перечисляла их, пока Джейк разглядывал живое полотно из золота, охры и рубина. Он вдохнул запах всего действа, запах слаще сахарной ваты, и почувствовал непреодолимое желание прислониться к рамке лицом. Больше всего ему запомнилось то, как жужжащая масса будто заполнила все его тело. Он чувствовал, как она резонирует у него в груди, точно так же, как во время игры на трубе. Это чувство выходило из солнечного сплетения, текло по грудной клетке к его разбитому восемнадцатилетнему сердцу – вибрация счастья и удовлетворения. Ему хотелось петь. Он не сказал ничего Алисе. Он подумал, что та посчитает его сумасшедшим. Но все это привело к тому, что ему захотелось эту работу. Он допоздна сидел над книжками Алисы, и чем больше читал, тем больше ему казалось, что это судьба, какая-то открывшаяся дверь.
После того как Алиса уехала на работу, Джейк сидел на крыльце и вдруг почувствовал, как западный ветер подул над горным хребтом, когда разгоралось утро. Он наблюдал за ветром, как он движется сквозь деревья на краю леса, слушал крик дятла в глубине чащи. Курицы квохтали, собака лаяла. Поддавшись привычке, он засунул наушники и включил айфон, но потом выключил. Он снова прислушался к ветру, птицам, еле слышной перекличке лягушек. Это была своего рода музыка, и он хотел ее послушать.
