Впрочем, для флирта подземелья были местом определённо неподходящим.
Сильвен улыбнулся Эмме напоследок и повернулся к клеткам.
Ближайший дракон — и самый крупный — смотрел на него в упор. Сильвен шагнул к нему.
— Ты, должно быть, Тео?
Дракон, естественно, промолчал — ответила Эмма:
— Да. И господин мэр требует его немедленной казни.
Сильвен хмыкнул.
— Ну конечно. И ваш отец, госпожа, полагаю, тоже?
— Моего отца интересует только возмещение убытков, — равнодушно откликнулась волшебница.
— Тогда удачи ему со страховой, — пробормотал Сильвен и приблизился к клетке почти вплотную.
С этого расстояния он отлично видел и плетение заклинаний, и клыки в распахнутой пасти Тео. Так себе, как, кстати, и когти. «Его даже Эсвен влёгкую сделает», — подумал Сильвен. А вслух попросил:
— Госпожа, нельзя ли убрать цепи?
Эмма выдохнула так раздражённо, как будто Сильвен сморозил несусветную глупость.
— Естественно! Когда я получу наконец хоть чью-нибудь подпись!
— Подпись?
— У меня нет полномочий даже держать их здесь. — Эмма поморщилась. — Волшебники в регионах, господин, могут ловить драконов. А потом сразу передавать их в королевский суд, если нет других указаний. Но поскольку драконы теперь приравниваются к людям, судить их будут как людей-убийц. Здесь, в Эртене. Вы же меня понимаете?
Сильвен медленно кивнул. Мэр не являлся верховным судьёй, но подобные дела всё же проходили через его канцелярию, прежде чем попасть в судейское ведомство. И с судьёй он наверняка знаком, поэтому вердикт был ясен уже сейчас.
— Что ж, они действительно убийцы, — пожал плечами Сильвен.
— То есть… вы им не поможете? — медленно, недоверчиво спросила Эмма.
Сильвен окинул драконов взглядом.
— С какой стати мне им помогать? Я их, что ли, заставил вломиться в отель, полный людей. Идиоты, вы чего добивались?
Ответила ему тишина. Драконы, естественно, молчали.
— Полагаю, чего-то они всё же добивались, но мы вряд ли это узнаем, потому что до суда они, похоже, не доживут, — заключила волшебница. — Что ж, простите, что потревожила, господин. Я вас больше не задерживаю.
Сильвен бросил на неё недоумённый взгляд.
— Вы как будто хотите им помочь, госпожа. И почему это они, интересно, не доживут?
— А вы приглядитесь.
Сильвен поднял брови. Он уже минут десять приглядывался, и ничего необычного не видел. Драконы висели, прозрачные стенки клеток сияли — всё как всегда.
— Наши заклинания сосут их энергию. Силу или, если хотите, жизнь. — Эмма указала на одну из магических нитей, невидимых обычному глазу. — Теперь видите?
Сильвен наклонился и вздрогнул. Да, он знал это заклинание, но применяли его редко, а заметить его было так же легко, как разглядеть клеща или блоху. Действовало оно, кстати, похоже на паразита, только сосало не кровь, а магию. Обычный человек бы ничего не почувствовал, маг слёг на неделю, и кто знает, вернулась бы к нему магия или нет. А вот для дракона такая блоха, если висела дольше суток, была смертельна.
— Они оказали сопротивление при аресте, таков протокол, — добавила Эмма. — И я согласна, что наказание они заслужили. Но даже если и высшую меру, господин, то сами понимаете: смерть бывает разной.
Сильвен был согласен: такую он бы и врагу не пожелал. Спустя часов шесть, в крайнем случае, восемь, от драконов останутся только высохшие скелеты, обтянутые кожей. Понятно, почему с них чешуя таким дождём сыпется!
«Вот и проверю — уволили меня или нет», — с мрачной решимостью подумал Сильвен и обернулся к волшебнице.
— Где расписаться?
Эмма торопливо сунула ему планшет. Дракон поставил подпись, отправил запрос в королевскую канцелярию и затаил дыхание.
Мгновение — и на планшете высветилось знакомое «Заявление принято и одобрено…» Это означало, что королевский верховный суд рассмотрит его в кратчайшие сроки — Сильвен за последние два года часто выступал в «драконьих делах» посредником. Должен же был кто-то притащить драконов, виновны они или нет, в суд. Маги справлялись не всегда.
— Спасибо, — тихо сказала Эмма, бросив на клетки странный взгляд.
Сильвен выдохнул. Наверное, Роберт просто не успел ещё его уволить. По протоколу лишить должности советника мог только король, а сейчас у него наверняка полно дел. Да, конечно, так и есть.
— Вы не позовёте других волшебников помочь? — спросил дракон минуту спустя, когда Эмма, открыв первую клетку, принялась отменять заклинание.
— А вы хотите, чтобы вас раскрыли?
— Ваша забота так трогательна, — усмехнулся Сильвен, невольно любуясь отточенными движениями волшебницами. Эта магия давалась ей явно лучше целительской.
Эмма поморщилась и, помедлив над последней силовой линией, обернулась.
— Господин, у вас… случайно… нет?.. Целителя для дракона в Эртене просто не найти.
Сильвен словно очнулся — засмотрелся на ведьму, куда мир катится!
— Конечно. Позвольте…
Человеком Тео оказался преступно юн. Преступно, потому что даже у Сильвена, на которого этот мальчишка вчера посмел рычать — и из-за которого Силь, кстати, вчера домой еле приполз от усталости — шевельнулось в груди что-то, похожее на жалость. Сейчас Тео напоминал жертву австанского концлагеря — то есть, буквально обтянутый кожей скелет.
Впрочем, те жертвы еле-еле шевелились, тогда как Тео оказался скелетом весьма подвижным и очень-очень злым. Очнувшись, он с ходу попытался заехать Сильвену в челюсть, а когда не получилось, вызверился так, как в сказках драконов и изображают — настоящее чудовище. И вдобавок зарычал.
— А уж я-то как рад тебя видеть, — хмыкнул Сильвен, без труда удерживая его магией. — Эмма, у тебя… вас всё в порядке?
— Конечно, — удивлённо отозвалась волшебница.
Действительно, остальные драконы, даже очнувшись, нападать не спешили. Может, и не могли — хотя выглядели куда лучше Тео. Но, скорее, они просто ждали приказа вожака. Буквально — очнувшись, они поворачивались и принимались смотреть на Тео.
Подобное слепое подчинение у огненных Сильвен видел впервые. Он даже засомневался, а разумны ли эти прихвостни.
Для Эммы их поведение неожиданностью, очевидно, не было. Она даже клетки закрывать не стала. А на вопрос Сильвена пожала плечами: «Всё равно сейчас не нападут».
Дракон не стал спорить. Он повернулся к Тео, легко усадил его — исключительно чтобы самому было удобнее говорить. И клыкасто улыбнулся.
— Радость моя, ты же понимаешь, что я сильнее. Правда?
Если Тео и понимал, то виду не подал.
