Сильвен кивнул.
— Понятно. Да вы страшная женщина, госпожа.
Эмма промолчала.
Снаружи стемнело, в окна заколотил дождь. По мостовой потекли сначала ручейки, потом настоящие реки. Здесь, в зале было душновато, но вкусно пахло кофе, и Сильвен согласен был потерпеть. Тем более в такой дождь он наружу ни на ногой!
Хозяин явно любил чёрно-белую фотографию — в интерьере преобладала она. И мягкие кресла, что для бара необычно. Впрочем, высокие стулья тут тоже были. И даже сцена с шестом. Наверное, время сейчас не то — может, народ тут вечером собирается? Когда есть что посмотреть, а не только выпить.
Бармен принёс кофе, пообещал, что «мясо уже вот-вот», и снова исчез. Эмма глядела в окно, по которому чертил водяные дорожки дождь. Сильвен сначала изучил деревянные панели на стенах (надо поосторожнее с огнём), потом выпустил когти — но волшебница никак на это не отреагировала. Тогда уже Сильвен на неё посмотрел — с досадой.
— Госпожа, вы… в порядке?
Она повернулась, нахмурилась.
— Что?
— Вы… Я должен был раньше спросить, прошу прощения. Вы хорошо себя чувствуете? Вам помощь вчера оказали?
— Ах, вы об этом. — Она снова повернулась к окну. — Я всё-таки волшебница. Всё в порядке, господин. Но это же не то, что вы хотели у меня узнать?
Нет, но Сильвен не выдержал:
— Почему вы от него не уйдёте?
Эмма посмотрела в ответ — опять колюче, недобро. Однако Сильвен продолжил:
— Госпожа, если он так с вами обращается — почему вы это терпите?
— Он мой муж, — просто сказала волшебница. Как будто это всё объясняло. — И кстати, не волшебник. Ему пришлось вчера лоб зашивать. После… вас. Господин, я понимаю, как это выглядело, однако… Нас обоих это устраивает.
«Не лезь», — услышал Сильвен. Раньше он так бы и сделал. Сколько раз он видел драконов хорошо если не на поводке у хозяев. Сколько раз наблюдал, как эти хозяева не стесняются показывать свою власть. И всегда смотрел молча. Или отворачивался, если мог. Выбрасывал из головы, ведь: «Что я могу сделать?»
Сейчас перед ним был человек, больше того — маг. И Сильвен снова смотрел, с удивлением понимая: именно сейчас отвернуться он не может. На нём больше нет ошейника, и он не обязан делать вид, что ничего не замечает, потому что обычное оправдание больше не работало. Сильвен многое мог сделать — от простого «снова набью ему морду» до «ославлю так, что фиг он себе клиентов найдёт».
— Всё в порядке, — добавила Эмма.
— Действительно, — протянул Сильвен. — Конечно, в порядке. И часто у вас так «в порядке»?
Волшебница прищурилась.
— Это не ваше дело, господин.
— Не моё, — усмехнулся дракон. — Но знаете, госпожа, у меня есть некоторый опыт, связанный с насилием. Так вот, что бы мы ни делали, насильнику всегда будет мало. И терпеть, как вам в вашей церкви внушают, не поможет. Станет только хуже. Вы не можете этого не понимать. Вы же не дура. Там, — Сильвен ткнул в изумлённую Эмму когтем в висок, — вы всё и сами знаете. Вам духу не хватает с этим покончить, вот и всё. Это обычная трусость.
Он замолчал и взглянул на волшебницу. Та молчала тоже, и Сильвен был уверен: вот сейчас она его точно ударит.
Но Эмма глубоко вздохнула. Разомкнула стиснутые в «замок» пальцы. И посмотрела так спокойно, что Сильвен восхитился её выдержке.
— О чём вы хотели меня спросить, господин?
Дракон скривился. Откинул чёлку со лба, облокотился о стол и как мог очаровательно улыбнулся. Говорят, для женщин драконьи чары — как наркотик. Очевидно, не для волшебниц — Эмма посмотрела в ответ равнодушно.
Тогда Сильвен спросил:
— Госпожа, почему вы меня не выдали? Вы же поняли, кто я, ещё на том маскараде у мэра. Но промолчали. Почему?
Эмма пожала плечами.
— Я решила, что это не моё дело. Если королевский советник зачем-то надел маску, очевидно, что он хочет остаться неузнанным. Я не хотела вам мешать, только и всего. Наверняка вы действуете с позволения короны, а кто я такая, чтобы переходить дорогу королю? — волшебница улыбнулась.
Логично. Очень. Вот только…
— Госпожа, я же вижу, как в вашем городе обращаются с драконами. — Сильвен тоже улыбнулся, показав клыки. Пугать девушку он не хотел, но можно же её смутить! Хотя Эмма казалась непрошибаемой, на ней даже взгляд с прищуром не действовал, а ведь Сильвен столько раз им пользовался, и на представительницах прекрасного пола он всегда срабатывал безотказно. Разве что на Лиане дал осечку, но Лиана — дракон. Да и вообще… не от мира сего. — Для таких, как я, здесь установлен комендантский час, а ещё мы носим ошейники, хотя по всей стране, — продолжал дракон, — они запрещены. Но не здесь. И это тайное общество, о котором боится рассказывать Итан… мой… эм, дракон. Так что, если вы думаете, что я поверю, будто вам всё равно, или вы испугались короля… Ваш мэр, вот, не боится. И не только он. Наверняка и ваш отец тоже.
— То есть, если я живу в Эртене, где наш мэр не любит драконов, то и я не должна их любить? — подняла брови Эмма.
— А ещё вы маг, — подмигнул Сильвен. — Ну какой маг любит драконов?
— О, вы удивитесь! — вырвалось у волшебницы, и она рассмеялась.
А Сильвен смотрел на неё и думал: бывают ли моменты, когда она улыбается по-настоящему, от счастья? Должны быть. Даже Роберт, мастер фальшивой улыбки, никогда не носил эту маску при Сильвене.
По крайней мере, так было раньше.
— Хорошо. Допустим, я верю вам, госпожа. Но и помогать мне вы не спешите. А ведь за помощь наш король вознаграждает щедро.
— А вам нужна помощь? — удивилась волшебница.
Сильвен открыл было рот — едкий ответ уже вертелся на языке. Но так ничего и не сказав, дракон отвернулся к окну.
— Нет, не нужна.
— Очевидно, как и мне, — добавила Эмма и вздохнула. — Простите мне женское любопытство, господин, но могу я узнать, что вы расследуете?
— Смерть Ферета Тэри.
— Кого?.. Ах да, того дракона. Разве это было не самоубийство?
— Или кому-то очень хотелось, чтобы так оно и выглядело. — Сильвен снова повернулся к волшебнице. — Госпожа, а вы ведь эмпат.
Она вздрогнула и оглянулась.
— Что, это был секрет? — добавил Сильвен.
— Как вы узнали? — выдохнула Эмма шёпотом.
Сильвен фыркнул.
— Сложно не догадаться, госпожа, когда твоё настроение меняется так кардинально. Если вы хотели оставить это в секрете, колдовать не следовало.
Эмма накрыла свою чашку с кофе руками, словно нуждалась в тепле.
— Никто раньше не догадывался, — тихо проговорила она.
