Некоторое время спустя, когда они снова остались одни, Кейн наблюдал, как Сильвен уплетает утку — с аппетитом и попыткой соблюдать манеры. Попыткой, впрочем, тщетной. И всё это запивает виски, как водой.
— Давно было интересно, зачем алкоголь? На дракона он ведь не действует. Или у полукровок не так?
Сильвен пожал плечами, вытирая губы салфеткой.
— Мне нравится вкус. Кстати, дрянь у тебя виски.
Кейн вздохнул.
— Ещё бы. Вино, говорят, ещё гаже. Я держу его только для вида. Просто это тело быстро пьянеет. Мне не нравится.
— И жена у тебя для вида? — Сильвен бросил на мэра быстрый взгляд.
Кейн поморщился.
— Нет, жена уже была…
— Как ты это сделал? — перебил дракон. — Как дух в сказках? Влез в тело настоящего Криса Кейна? И кстати, разве феи не женщины?
Мэр рассмеялся.
— А тебе самому не забавно, дракон, читать человеческие сказки? О похищенных принцессах и славных рыцарях? Правды в них столько же, сколько в прекрасных феях, сводящих с ума неразумных юношей.
— Но почему же неразумных? — Сильвен потянулся к свиной вырезке. — Если фея действительно прекрасна…
Кейн с улыбкой покачал головой.
— Дастису ты бы понравился.
— Да что вы все заладили — Дастис, Дастис! — вскинулся дракон. — Я не он! Хватит!
Кейн подвинул ему фаршированного яблоками гуся.
— Попробуй, не-Дастис. Мой повар чудесно с гусями управляется. Паштет, например… Хм, что-то я его здесь не вижу. Ну ничего. И я не желал тебя сравнивать, просто Дастис — последний дракон, с которым я разговаривал. Он подарил мне это место. Тогда ещё не город, здесь рос замечательный лес, мне нравилось…
— Это ж когда было? — вырвалось у Сильвена.
— Давно. Тогда мне не приходилось… Как ты сказал? Залезать в чужие тела.
— И что изменилось?
Кейн облокотился о стол, посмотрел печально — непривычно для толстяка-мэра.
— Люди.
Сильвен взглянул на гуся, потом решительно отвернулся. Вместо этого уставился на Кейна — так напористо, словно заставлял себя не отводить взгляд.
— Так, давай-ка по порядку. Я, конечно, знаю, что драконы не единственные волшебные существа в этом мире, но как-то не ожидал… А почему ты о себе в мужском роде, кстати? Феи не женщины? В смысле… Ну, как-то же вы размножались…
Кейн, не дослушав, рассмеялся. А потом неожиданно сказал:
— Знаешь, если забыть про тело этого увальня, я легко могу представить, что снова беседую с Дастисом. Ты правда очень на него похож.
— Ещё раз сравнишь меня с этим ублюдком, и твой «увалень» пострадает, — спокойно сказал Сильвен в ответ. — Я предупредил.
Кейн покачал головой.
— Будь по-твоему. Что же касается размножения… Это уже неважно, но я отвечу: мы выбираем пол по желанию. Мне привычнее сейчас мужской. Думаю, не нужно объяснять, почему.
Сильвен моргнул.
— В смысле, по желанию?
— Мы гермафродиты, — улыбка Кейна стала шире.
— А… — Сильвен снова моргнул. — То есть, неразумный юноша под юбкой прекрасной феи мог найти… чёрт!
Кейн рассмеялся. Потом признался:
— Мы никогда не крали юношей. Как и девушек. Люди нам неприятны. Скажи, ты завёл бы у себя змею в качестве питомца?
— Люди сравнивают со змеями драконов, — задумчиво отозвался Сильвен.
— Люди. — Кейн поморщился.
— Если ты их так не любишь, зачем залезла… залез в Кейна? — В сумраке глаза дракона мерцали, словно отблеск далёкого огня.
Кейн вздохнул.
— Потому что они охотятся за мной. В Штальсборге знают, что я жив, что я последний из своего рода. Думаешь, почему я выбрал именно это… — Мэр окинул себя быстрым взглядом, — тело? Потому что здесь меня не будут искать. Сравни хрупкую прекрасную деву, какими сейчас видят фей, и… это?
— То есть… — медленно начал Сильвен. — В Штальсборге знают, что феи умеют… вселятся в людей?
— В Штальсборге знают не только это. И не «феи», — поправил Кейн. — «Фея». Я последний. Других давно нет. Ты хочешь об этом послушать?
Сильвен нахмурился.
— Нет. Скажи лучше вот что: ты знаешь, что Штальсборг — главный соперник Каэлии?
— А почему, ты думаешь, я живу именно здесь, — усмехнулся Кейн. — Их шпионов тут меньше.
Сильвен задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— А если наш король предложит тебе защиту, ты будешь служить ему?
Глаза Кейна расширились — и гневно блеснули.
— Служить? Я не склонился ни перед кем, а мне уже минула тысяча лет, дракон. Я не склонюсь и перед твоим королём. Человеком.
— Не склоняйся. — Сильвен подался вперёд. — Сотрудничай. Или ты настолько ненавидишь людей, что не можешь представить их даже союзниками?
Кейн замер. Потом сказал тихо, спокойно:
— Глупый дракон. У Дастиса был союзник-человек…
— Он не был союзником, он был слугой, — перебил Сильвен. — И с тех пор прошли века. Люди меняются. Послушай, фея, если хоть половина рассказов о твоём племени правда, Каэлии не помешает такой союзник, как ты. Ты же не любишь Штальсборг? Вот и мы тоже.
Кейн помолчал, рассматривая Сильвена — словно дитя, рассуждающее о политике.
— Союзник? Юный дракон, союзникам доверяют. Не боишься доверять мне?
Сильвен усмехнулся. Потянулся и сделал странный жест пальцами — словно ловил что-то невидимое. Судя по изменившемуся лицу Кейна, поймал.
— Не боюсь. Ты не всесильна, иначе бы не скрывалась. И ты на самом деле не так нужна моему королю, как он тебе. Признай это. Или твой тысячелетний разум высох со временем?
— Пусти, — прохрипел Кейн.
Сильвен с усмешкой повернулся к столу и всё своё внимание уделил тому самому гусю с яблоками. Мастерство повара и впрямь было выше всяких похвал — мясо буквально таяло во рту.
— Драконы, — вздохнул Кейн. — Сила, и никакого изящества. Послушай, Дас… Сильвен. Ты же не можешь говорить за своего короля. Сомневаюсь, что ему придётся по вкусу стать моим… союзником. Скорее, господином.
— Роберту?.. Уф, это божественно! Мои комплименты повару… Нет, Роберт нормальный. Да и ты, фея, ничего не теряешь. Я ведь о тебе уже знаю.
— Придётся искать другое тело, — мрачно пробормотал Кейн.
— Если договоришься с Робом, не придётся вообще ни в чьём теле сидеть. Бр, это даже представлять мерзко. Кстати, а настоящий Кейн вернётся, когда ты из него вылезешь? Или он уже того, дохлый?
— Будь он мёртвым, тело бы тоже погибло, — ответил Кейн, но по лицу было понятно, что его мысли далеко. — Дракон, я никогда не поверю человеку. Даже если он почему-то верит мне.
