Король, не раздумывая, сжал её. А потом вдруг наклонился и коснулся лбом.
— Я так скучал. Силь, ты даже не представляешь…
— Ещё как представляю. И прекрати это позёрство. — Сильвен опустил руку. — Почему ты не сказал мне сразу про Дастиса?
— Ты бы не поверил.
— И что? Я бы понял, ты же знаешь. Кстати, как так получилось, что об этом никто не знал, только ты?
Роберт помолчал. Потом, морщась, сбивчиво произнёс:
— Наставник Эммы Марис… Короче… Помнишь теоретика, Генри Фишера?
Сильвен нахмурился.
— Кажется… Да. Самоубийца? Ты лично собирался его арестовать.
— После той его речи в Сети я иначе и не мог. — Роберт вздохнул. — Но казнить я его точно не собирался. В общем, я пришёл, а… Он был в библиотеке, показал мне книгу про Дастиса. Рассказал, мол, ты, король, всё равно скоро сдохнешь. И убьёт тебя лучший друг. Я поверил. Ещё бы не поверить, вы с Дастисом похожи как две капли воды. Фишер потом яд выпил — «Ледяные объятия». Та ещё смерть… Книгу я сжёг. Силь, я… Боялся, что если ты узнаешь…
— Что? Отберу у тебя трон? Серьёзно?
Роберт опустил взгляд.
— Я не мог рисковать. Прости. Ты был несчастен, я это видел, не понимал только, в чём дело. Я решил: не стоит тебе знать. Нужно-то было всего лишь переждать!
— Сколько? Месяц? Драконы так быстро не рожают, Роб.
— Да знаю я. Придумал бы потом что-нибудь. Я сейчас понимаю: это было глупо. А тогда я испугался. Очень. Фишер говорил, дух Дастиса жив. И Сердце Каэлии принадлежит ему, так что… Я почувствовал: что-то не так, когда Лиана была на третьем месяце. Силь…
— Всё, хватит извиняться. — Дракон сел рядом с королём, облокотился о подушку. — Ты сделал так, как должно. Конечно, ты не мог рисковать. Ты король, а я… А я всего лишь дракон.
Роберт повернулся и долго смотрел на него, закусив губу.
— Вообще-то, ты единственный потомок повелителя драконов.
— Так уж и единственный!
— Поверь, я пробил по базе данных. Это значит, у тебя прав на трон столько же, сколько и у меня.
Сильвен закатил глаза.
— Ради всего святого, Роб! Я на троне? Ты серьёзно? Да даже думать о таком смешно!
— Мне нет.
— Тогда у тебя проблемы с чувством юмора. Если хочешь, я подпишу бумагу об отречении. За Дастиса. Хотя уже пятьсот грёбаных лет прошло!
— Для кого-то это может быть важно, — медленно произнёс король. — Так что да, подпишешь. Только не сейчас. Завтра. Бумагу ещё не составили… Силь, может, поешь? Смотреть больно, как ты голодаешь.
Дракон со вздохом потянулся к ближайшей тарелке.
— Больно смотреть — отвернись.
— Я слишком долго отворачивался.
Мясо было безумно вкусным. Жир так и тёк по губам — дракон собирал его салфеткой, наслаждаясь. А потом наткнулся на взгляд короля — Роберт смотрел потрясённо, словно Сильвен не ел, а голым по комнате отплясывал. Впрочем, вряд ли король тогда бы так удивился.
— Что?
— С каких это пор ты пользуешься салфеткой?
Сильвен тщательно вытер руки — даже не о собственную рубашку — и усмехнулся.
— Я тут с парочкой драконов пообщался. Как же они безобразно едят! В смысле, в питомнике не учат застольным манерам, да, но чтобы настолько!
Роберт рассмеялся.
— То есть, тебя теперь можно на обед с послами приглашать?
— Ты же только что меня уволить собирался.
— Я не собирался, я всего лишь предложил. Силь, честно: скажи, чего ты хочешь?
— Честно? — Сильвен бросил салфетку на стол. — Отдай мне Эмму Марис.
Роберт отвернулся.
— Я не могу.
— Роб, она это не заслужила! Она несчастная…
— Не могу, — повторил король. — Силь, прости, она эмпат. И она именно что заслужила. Поговори с ней — а лучше почитай протокол допроса.
Сильвен вскочил.
— Ты же её не!..
— Нет, я её «не», — вздохнул король. — Но она опасна. Я говорил с ней в присутствии чуть не всех придворных магов, и за это время она трижды пыталась меня заколдовать.
Сильвен медленно опустился обратно на кровать.
— Ты знаешь, что я должен сделать, — тихо закончил Роберт.
— Ты… её казнишь, — выдохнул дракон, глядя куда-то вниз.
Роберт зажмурился.
— Да.
Сильвен осторожно, мягко сполз на пол. И обнял колени вздрогнувшего короля.
— Пожалуйста. Прошу тебя, не надо.
Роберт попытался встать, но дракон держал крепко — король упал обратно на кровать.
— Сильвен, я не могу. Я не могу! Она эмпат, очень сильный. Такие сильные не рождались со времён Драконьей эпохи. Будь её воля, ты бы уже сидел на троне, а она бы тобой управляла. Понимаешь?
Сильвен уткнулся лбом в его колени.
— Нет. Это не так. Роб, она не такая. Пожалуйста!
Король мгновение молчал — Сильвен поднял голову, попытался встретиться с ним взглядом.
— Я люблю её.
Роберт сглотнул. И тихо сказал:
— Мне очень жаль. — Потом добавил уже совершенно другим тоном: — Отпусти меня. Немедленно. Это приказ.
Сильвен разжал руки. Король встал, не сводя с дракона настороженного взгляда. Попятился к двери.
— Силь, мне правда очень жаль. Но до завтра ты посидишь здесь под арестом. Пожалуйста, не заставляй меня… Я не хочу, чтобы ты провёл это время в клетке. Эмму Марис казнят завтра же, на рассвете и, клянусь, она умрёт легко и быстро. Прости меня.
За дверь он выскочил с совсем не королевской прытью. Щёлкнул замок — и Сильвен, не поднимаясь с пола, глухо застонал.
…Эмму Марис он нашёл в четвёртом часу ночи и отнюдь не во дворце.
Магическую клетку, куда заключили «очень сильного и опасного эмпата», охраняли с десяток магов и вдвое больше гвардейцев, не говоря уже о камерах наблюдения. Камеры показывали Эмму, спящую на полу клетки, которая на самом деле пустовала. А вся усиленная охрана этого совершенно не замечала. Зато они заметили Сильвена — пришлось уносить ноги. И метаться потом по дворцу, который никогда не спит — отчаянно искать, прятаться и снова искать.
Всё это время Эмма наслаждалась десертами в «Шоколадном облаке». Ресторану полагалось два часа как быть закрытым, но менеджер встретил Сильвена в дверях, рассыпался в комплиментах и вежливо пригласил внутрь.
Живой оркестр — фортепьяно, скрипка и флейта — исполнял что-то до слёз романтичное. Дрожали свечи — единственное освещение зала, по которому, словно в хорошо отрепетированном танце, кружили официанты — ради одной-единственной посетительницы.
