Он улыбнулся моей наивности и сказал: «Но ведь бывают времена, когда каждый может зарабатывать деньги. Возьмем, к примеру, сделку по сближению европейских процентных ставок, которая осуществляется прямо сейчас. Каждый ее открывает, и, пока будет существовать евро, все будут зарабатывать на этом деньги».
Его рассуждения были просты: если бы на свет появился евро, что казалось весьма вероятным, то европейские процентные ставки должны были сблизиться. Это была математически доказуемая достоверность. Подразумеваемая сделка заключалась в покупке облигаций высокодоходных стран, таких как Италия, и продаже облигаций низкодоходных стран, таких как Германия. Поскольку эта сделка по сближению казалась настолько очевидной, все эти умные парни с Уолл-стрит, включая Long-Term Capital Management (LTCM) и Salomon Brothers, заключили такую сделку, вложив в нее буквально все свои средства.
Другой сделкой, по которой у LTCM и других хедж-фондов в то время были открыты позиции больших размеров, были длинные позиции по российским облигациям, что было связано с их крайне высокими процентными ставками. Однако в августе 1998 года Россия объявила дефолт по своим облигациям. Чтобы покрыть требования к марже по этой сделке, которая фактически провалилась, держатели данных позиций должны были продать другие позиции, которые они удерживали и которые в первую очередь были их сделками по сближению европейских процентных ставок. Когда все они одновременно попытались закрыть ту вторую сделку, то обнаружили, что покупателей не было, потому что любой, кто хотел эту позицию, уже ее имел. Эта столкновение привело LTCM и Salomon Brothers к банкротству.
Во всем этом эпизоде замечательно то, что в конечном итоге сделка по сближению сработала. Евро действительно появился, и европейские процентные ставки действительно сблизились. Но из-за того, что участие в этой торговле было буквально всеобщим, большинство людей, которые были в сделке, потеряли свои деньги, причем в некоторых случаях убытки были настолько значительными, что погубили их фирмы.
– Что произошло после того, как вы закончили программу Лондонской школы бизнеса?
– Я прошел все занятия, но так и не сдал итоговой работы, потому что просто не хотел ее делать. У меня была прибыль в $500 000, и я думал, что я король мира. Мне было 27 лет, у меня было много денег, и я думал, что могу делать все, что хочу. Я знал, что не хочу искать другой работы. У меня была девушка в Таиланде, поэтому я переехал туда. Я снял дом на пляже в Пхукете, установил там спутниковую антенну, а потом… слил свой счет. Мне потребовалось около восьми месяцев, чтобы потерять все свои деньги.
– Как вы потеряли свои деньги?
– Ответ на этот вопрос дал мне еще один важный урок, и теперь я постоянно вижу, как люди совершают одну и ту же ошибку, и узнаю в них то, что делал тогда сам. В то время фондовый рынок США шел круто вверх, и, следовательно, чтобы стать героем, я собирался играть на понижение. Я продолжал шортить, и у меня постоянно срабатывали стопы, снова и снова, на протяжении всего его восходящего пути. Помню, как на рынке случилось падение после того, как Гринспен произнес свою «иррациональную восторженную речь», и я тогда подумал: «Посмотрите, какой я умный. Гринспен и я – единственные люди, которые это понимают». Но в тот же день S&P снова вырос, день закрылся очередным ростом. Помню, как посмотрел на свою девушку и сказал: «Блин, я погиб!»
– Итак, вы признали важность того, что рынок сначала падает на «медвежьих» новостях, а затем закрывается очередным ростом.
– Я признал это и тем не менее постоянно шортил и попадал в ту же психологическую ловушку, думая: «Неужто я собираюсь открыть длинную позицию после того, как столько простоял в короткой позиции и потерял кучу денег?» Это был страх пропустить «короткое движение». Больше сам я так не думаю, но все время вижу, как другие люди попадают в эту ловушку.
Но и после того, как я потерял все свои деньги, у меня по-прежнему оставалось ощущение: «Я могу это победить». Так что я сел и расписал целые страницы того, что сработало, а что нет.
– И что же вы обнаружили из своих записей?
– У меня нет на этот счет определенного мнения. В Гонконге у нас была поговорка: «Если цена должна была подняться, но она упала, – значит, открывай короткую позицию; если цена должна была упасть, но она поднялась, – значит, открывай длинную позицию». Эта торговая философия стала основой того, чем я хотел заниматься: когда лента говорит вам о чем-то, не сопротивляйтесь и смиритесь с этим.
– Что произошло после того, как вы слили свой счет?
– Я переехал на Гавайи и стал партнером нового CTA. Тем временем я женился на своей девушке, но она была не в восторге от переезда в США.
– К этому времени вы заработали деньги и слили свой счет, а затем снова заработали деньги и снова слили свой счет. Что дало вам уверенность в том, что вы можете управлять деньгами других людей?
– Это не было вопросом уверенности – это было желанием. Двух вариантов быть не могло. Я собирался разобраться во всем этом. Мы открыли фьючерсный счет на деньги другого партнера, на котором я торговал. У меня все получилось очень хорошо, и благодаря нашему опыту в трейдинге нам удалось заработать около полумиллиона долларов. Я управлял этим счетом около 18 месяцев. Хотя у меня все было хорошо, особенно с точки зрения соотношения прибыли к риску, этот период совпал с «бычьим» рынком акций NASDAQ 1998–1999 годов. Я говорил потенциальным инвесторам: «В этом году мы заработали 12 %», но они были явно не в восторге от этого и отвечали: «Ну и что, я на этой неделе заработал 12 %». Я ходил на несколько конференций по CTA, чтобы собрать деньги, однако на меня смотрели как на сумасшедшего. «Что? Мы дадим тебе денег, чтобы ты мог вернуться на Гавайи? Убирайся отсюда». В результате мы так ничего и не добились с нашим CTA, и было ясно, что и дальше ничего не добьемся. В начале 2000 года я переехал в Чикаго и устроился на работу проп-трейдером в Gelber Group. Я торговал у них около года.
– Почему вы ушли от них?
– Мне поступило предложение о работе от хедж-фонда в Нью-Йорке. Но прежде чем мы обсудим это, я хочу вернуться к CTA, чтобы не пропустить самую важную часть той истории. Когда я запускал CTA, то столкнулся с отчетом COT (вовлеченность трейдеров). Во второй половине 1999 года я торговал против тренда, пытаясь открывать на фондовой бирже короткие позиции, потому что на ней были все типичные признаки рыночного пузыря – пресловутая эйфория, «советы по инвестициям от чистильщика обуви». Я знал, что пора продавать, но с августа по январь NASDAQ вырос еще на 50 %. Я проделал хорошую работу по управлению рисками: хотя я продавал фьючерсы на акции, но не терял денег, так как зарабатывал деньги в других местах и быстро сокращал свои убытки. Поэтому, когда рынок достиг новых максимумов, я не оставался в короткой позиции: по крайней мере, эти уроки я усвоил. Позже, когда я работал в Gelber, я продал на максимуме и заработал на этом. Глядя на отчеты COT, я увидел, что эти данные никогда не сигнализировали о продаже до января 2000 года. Я подумал: «Какие мощные данные!»
