Отцовская «тойота» наконец скрылась за поворотом, и Катя, на секунду прижавшись к мокрому стволу спиной, сделала решительный шаг к такому же мокрому крыльцу. И тут же отпрянула: закрываясь курткой от дождя, внутрь вбежал какой-то человек. Катя даже кулаком по коре стукнула, рассердившись и на него, и на себя. Нет, сейчас нельзя, она же даже отца отправила, чтобы никто не помешал им с Ромкой поговорить. Значит, снова придется ждать. И ругать себя за то, что упустила момент.
Катя прижалась боком к дереву, буравя взглядом дверь и призывая несвоевременного покупателя поскорее свалить из магазина. Но тот, очевидно, не торопился обратно в дождь, не подозревая, что каждая украденная у Кати минута сгущает над его головой куда более темные тучи, чем те, что закрывали собой апрельское небо. Небо, не переставая, плакало, медленно, но верно превращая Катю Сорокину в мокрую курицу, а заветная дверь все не открывалась, словно мстя за первую нерешительность.
Когда внутрь вошел еще один человек, Катя едва не взвыла. Рука так и потянулась к телефону, чтобы позвонить 112 и сообщить о пожаре в магазине «World of games». Пусть приедут и выкурят этих придурков на улицу! Сколько можно торчать внутри? Они там все игры, что ли, скупили? Или полное прохождение себе заказали?
Катя осторожно подкралась к двери и заглянула внутрь. Хоть бы одним глазком Ромку увидеть, чтобы вообще понять, что он здесь и этот замечательный Дмитрий Саныч не обманул со сведениями. Но два проклятых покупателя закрывали своими телесами прилавок, и Кате оставалось только переминаться с ноги на ногу и надеяться, что они свалят все-таки раньше, чем появится кто-то еще. Впрочем, если появится, Катя решительно пойдет на перехват и скажет, что магазин закрыт на учет. А потом… Потом купит дымовую шашку и подбросит ее внутрь. Пусть Ромка сочтет ее окончательно сумасшедшей — все лучше, чем действительно сойти с ума в этом невыносимом ожидании. Да сколько же можно?! Или отставить в сторону свои заморочки и зайти в магазин прямо сейчас? Какая, в конце концов, разница, будет ли внутри кто-то лишний, — она все поймет по Ромкиному взгляду. Врать-то он никогда не умел.
Катя зажмурилась и начала обратный отсчет от десяти. Медленно, но без всяких уступок. Если на «нуле» никто так и не выйдет, она зайдет внутрь сама. Устроит в магазине потоп, но, может, водным потоком оттуда вынесет этих двоих?
Или она их…
Дверь отворилась на «четверке». Из магазина — один за другим — выплыли сразу оба покупателя, а табличка «Открыто» на стене неожиданно сменилась на противоположную.
Катя опрометью бросилась вперед, расталкивая спускающихся с крыльца неуклюжих покупателей, и рванула дверь на себя.
И уперлась взглядом в черные изумленные глаза Ромки Давыдова…
Глава 29
Сил ждать и дальше попросту не осталось. Понедельник и так всегда был самым скучным днем, в который покупатели появлялись разве что ближе к вечеру, а то и не появлялись совсем, а нынче часы и вовсе тянулись с какой-то издевательской медлительностью. Да что там часы: Рома за пятиминутку умудрялся несколько раз посмотреть в телефон, а цифры на экране и не думали меняться. И игра сегодня не скрашивала время простоя: Рома постоянно ловил себя, что забыл, на чем остановился, и вместо кодов на экране монитора видит невесть когда отсканированные Катюхины рисунки. Про английский и говорить не стоило: любое слово немедленно воскрешало в памяти какой-нибудь момент, связанный с Сорокиной, и Рома просто выпадал из реальности, отдаваясь этим самым воспоминаниям, кажется слишком долго изгоняемым из души и из мыслей.
Конечно, положа руку на сердце и сегодня у него не было особого повода давать им зеленый свет. Все последние события были на двадцать раз передуманы и вгоняли то в былую апатию, когда Роме удавалось доказать себе их бессмысленность, то, напротив, накрывая восторгом, когда смысл все-таки находился, и ровно такой, о каком мечталось даже в моменты полнейшей безнадеги.
А если все-таки Катюха…
Черт, он даже придумать не мог, что должно было измениться, понимая только, что сам хочет ее вернуть. Да, после всего того, что было и что еще недавно он называл предательством! Да, вопреки всем посылам разума и собственной гордости! Да, не имея представления, чем обернется его желание, — он хотел попробовать еще раз, и это желание становилось сильнее с каждой секундой. Надо было заставить себя поговорить тогда с Катей, чего бы ему это тогда ни стоило, но Рома никогда не был гусаром, не знающим страха и упрека. Он отступил, когда потерпел в бою поражение, — но теперь должен был попытаться выиграть войну.
Или оказаться разбитым наголову, будь прокляты эти сравнения и метафоры! Но тянуть и дальше плен собственных сомнений просто не мог. И не хотел.
Когда телефон высветил на экране «13:30», Рома позвонил своему работодателю и попросил разрешения отлучиться на пару часов. Он хотел попытаться перехватить Катюху сразу по окончании уроков возле аудитории в универе. Логичнее, наверное, было заявиться к ней домой, но там существовал высокий риск либо оказаться вообще не пущенным на порог Сорокиной, либо столкнуться со Строевым — с тем же исходом. Хватит ли у него энтузиазма на второй штурм, Рома не знал, а потому решил действовать наверняка. Пока не отобрали студенческий билет. И пока Рома не придумал повод снова отступить.
Разрешение он получил без особых проблем, а вот неожиданно нагрянувший посетитель вытянул из него все жилы. Сначала тот искал игру, разбор которой видел несколько лет назад и, разумеется, не помнил ни названия, ни сюжета. Когда, перебрав весь магазинный ассортимент, они такую не нашли, у клиента появилась новая прихоть: он вспомнил, что играл в классную аркаду на каком-то автомате, и решил найти подобную. Торговый зал был перерыт по второму кругу, но клиента так ничего и не удовлетворило, после чего он потребовал жалобную книгу и сочинял в нее опус так долго, что Рома успел обслужить еще одного клиента. Тот, к счастью, точно знал, чего хочет, и Рома выдал ему нужный диск практически моментально, но первый посетитель, заинтересовавшись покупкой второго, пожелал узнать, о чем выбранная им игра и насколько сложное в ней управление, и сия познавательная беседа затянулась настолько, что Рома, чтобы не опоздать в универ, был вынужден придумывать надвигающийся визит налоговой и выставлять горе-покупателей из магазина почти силой. Кажется, никогда в жизни он еще не испытывал такого облегчения, как в тот момент, когда перевернул на закрывшейся двери табличку.
Рванул за ветровкой — и не сдержал крепкого словца, когда дверь за спиной вдруг снова распахнулась.
Резко обернулся…
…и увидел мокрую, взъерошенную, разъяренную — совершенно обалденную Катюху Сорокину.
Оторопело отступил назад.
— Катька!.. Ты как здесь?
Она трудно вздохнула и стиснула до боли кулаки. Все правильные слова и намерения моментально отошли на второй план. Сейчас Катю интересовало только одно:
— Скажи, что еще не поздно!
Рома тряхнул головой. Катюха, казалось, пожирала его глазами, и от этого разлетелись все столько раз передуманные мысли.
