— В профкоме билеты раздавали? — изобразила равнодушие Катя, жутко боясь, что не права. И удивленный Ромкин взгляд подтвердил худшие опасения.
— А у нас есть профком? — поинтересовался он, и она со стоном закрыла лицо руками. Значит, купил. Сумасшедший рыцарь Давыдов.
— Ромка, зачем? — выдохнула она. — Это же почти половина стипендии! А жить ты на что будешь?
Даже сквозь ладони Катя почувствовала, как он весь подобрался и сверкнул глазами.
— Это восемь процентов от того, что я получил за последнюю работу! — холодно отрезал он. — Так что не волнуйся, Сорокина, на паперть из-за этих билетов я не пойду. И не придумывай повод, чтобы отказаться: если это дурацкая идея, так и скажи, я без обид.
Катя развела пальцы и посмотрела на Ромку, как на что-то невиданное. Он просто не представлял, какую чепуху говорил!
— Это потрясающая идея, Давыдов, — наконец прошептала она, чувствуя, как внутри все оттаивает, избавляясь от горечи утренней неудачи. — Не знаю, какая вездесущая муза тебя надоумила, но я расцеловать вас обоих готова.
Ромка усмехнулся — наконец-то без всякого напряжения.
— Не обещаю насчет музы, но сам приму такую благодарность с удовольствием, — провокационно проговорил он. — А если она заартачится, то и за нее тоже.
— Ах ты! — весело воскликнула Катя и небольно шлепнула его по лбу. Ромка вскинул брови и вытянул у нее из-под руки еще одну «улитку».
— В счет оплаты музе, раз уж у тебя все поцелуи на строгом учете, — заявил он. — Но от своей доли не отказываюсь: тебя никто за язык не тянул.
Катя легкомысленно прыснула, ни на секунду не веря в искренность такого Ромкиного желания. С чего бы ему хотеть с ней целоваться? После того как она на его глазах целовалась с Олегом? Даже если у него вдруг был к ней случайный интерес, ее столь явное предпочтение другого парня должно было убить этот интерес напрочь. И Ромино весьма сухое прощание в субботу на крыльце было лучшим тому подтверждением. Тогда Катя, правда, списала его на слишком легкую Ромкину одежду и его желание поскорее забраться в автобус, но подкараулившие уже вечером угрызения совести обрисовали совсем другую картину. И Катя провела, кажется, худшую ночь с самой маминой свадьбы, то вспоминая странную близость, что накрыла их с Ромкой во время просмотра «Обыкновенного чуда», то понимая, что ее никогда больше не будет и что она лишь сама в этом виновата. Да-да, нельзя усидеть на двух стульях, надо выбрать один, и Катя выбрала, ведь она так долго была влюблена в Олега и наконец добилась его внимания, а Ромку знала слишком давно, чтобы рассчитывать на пробуждение в нем нежных чувств к себе. Вот только ни разу в объятиях Олега она не ощущала ни того уютного тепла, ни того сладостного трепета, что чувствовала у Ромкиного бока. И именно они вдруг оказались важны — куда важнее чужих холодных губ и красивых, но совершенно пустых слов. И именно от них Катя отказалась, позволив Олегу, согласно Сонькиному совету, делать то, что он хочет. А он явно хотел уесть мнимого соперника, иначе не стал бы столь вызывающе демонстрировать свои отношения с Катей. Он вообще не любил выставлять их на обозрение, всегда удостоверяясь перед поцелуями, что рядом нет посторонних. А Катя убедила себя, что слишком соскучилась и что он слишком соскучился.
И оттолкнула Ромку.
Вряд ли ему было больно на это смотреть, но уж точно неприятно хотя бы потому, что Катя таким образом показала свое предпочтение и унизила им Давыдова, откачивающего ее от каждого свидания с Олегом. Она не имела права пренебрегать им на глазах другого парня, и условия спора не имели к тому никакого отношения. И Катя себя не простила, запретив идти в соседний двор на хоккейную игру, как Игорешка ни тянул ее к корту. Но заглянуть в разочарованное — ею — Ромкино лицо было выше ее сил. Вторая полубессонная ночь заставила встать чуть свет и заняться выпечкой, надеясь хотя бы с Олегом не испортить отношений. Но Катя и тут оплошала. И меньше всего рассчитывала на Ромкино сегодняшнее прощение и совсем уже невероятное приглашение на… свидание?
Сердце забилось в томительной сладости, но Катя мысленно прикрикнула на него и призвала на помощь разум. Что там Давыдов говорил про деловое предложение и сегодняшний беспредел? Кажется, в своем восторге она упустила что-то важное?
— Рома… — осторожно пробормотала она, не желая верить тому объяснению, что пришло в голову. Может, не стоило и спрашивать? Оставить, как есть, и думать, что Давыдов хочет побыть с ней вдвоем? Она же хотела! Почему он не мог? — А с чего вообще вдруг?..
Ромка криво усмехнулся: ему явно не понравился этот вопрос.
— Слушай, ну надо же как-то приводить твоего паршивца в чувство, — на корню оборвал все несмелые фантазии он. — А то, по ходу, он уже уверовал в свой выигрыш и не особо чешется в плане твоего обольщения. Самое время напомнить о конкуренции и о том, что Катюха Сорокина долго без внимания не останется.
Все это он протараторил с такой скоростью, словно готовился заранее, но Катя не позволила себе обмануться на этот счет. Просто Ромке неприятна вся эта ситуация в целом и Катина беспомощность в частности, вот он и старался решить возникшую проблему побыстрее. И Катя должна радоваться уже тому, что он не бросил ее вместе со всеми ее амбициями и метаниями, а снова протянул руку помощи, несмотря на ее отвратительное с ним поведение.
Почему это не радовало?
— Фальшивое свидание? — так же фальшиво улыбнулась она. Ромка, не глядя на нее, кивнул. Катя заметила, что мучает собственные пальцы, и спрятала руки под стол.
— Главное — Карпоносу не говори, что оно фальшивое, — сказал какую-то глупость он, как будто Катя не понимала. Она тоже кивнула. Разговор больше не клеился.
— А когда пойдем? — спросила она просто потому, что не готова была расстаться прямо сейчас, а повисшая тишина слишком явно намекала на то, что Роме пора уходить. Не пора! Только Катя не знала, как это объяснить.
Он повел плечами и посмотрел на билеты, как будто на них был написан ответ.
— Очевидно, когда ты не будешь занята, — резонно заметил он. — Я свободен в любой вечер.
Показалось или он ждал, что она скажет «сегодня»? А Катя согласилась сегодня составить компанию Олегу в бильярде. У него была встреча с важным клиентом, но он очень не хотел терять еще один вечер, который «можно провести с Катюшей». Очевидно, таким образом он пытался сгладить впечатление от своего пренебрежения Катиной выпечкой, но она решила дать ему еще один шанс. Все-таки она была в него влюблена. Да и очередной одинокий вечер Катю теперь страшил.
Кто ж знал, что Ромке придет в голову пригласить ее на Айвазовского? Она-то думала…
— Завтра! — схватила она Ромку за руку, как будто после ее ответа он мог развернуться и уйти, забрав с собой билеты. — У тебя же завтра три пары?
Он кивнул. У Кати было четыре.
— Ок, подожду, — благодушно согласился Ромка, но Катя мотнула головой.
— После третьей и пойдем! — заявила она, ничего не объясняя. — Чтобы побольше времени на свидание было. То есть… на Айвазовского!
