– Мы… можем вам как-то помочь? – Он даже не слышал их машину, если они приехали на машине, а как бы еще они здесь оказались?
Клэй сказал «мы», поэтому Аманда вышла в прихожую, сжимая телефон в руке, как ребенок – любимую плюшевую игрушку. Вероятно, они заблудившиеся автомобилисты, или у них спустило колесо. Бритва Оккама и все такое.
– Привет, – она выдавила что-то похожее на радушие, будто бы она ждала их.
– Добрый вечер, – мужчина хотел подчеркнуть, что он джентльмен. Это было частью плана.
– Вы напугали нас. Мы никого не ждали, – Аманда была не против это признать. Она рассчитывала, что это может дать ей преимущество. Подумала, что это скажет им: «Это наш дом, что вам нужно?»
Дул ветер и походил на хор голосов. Деревья покачивались, их кроны отчаянно склонялись вниз. Гроза надвигалась или уже разразилась где-то вдалеке.
Женщина дрожала. Льняная одежда не могла ее согреть. Она казалась жалкой, пожилой, неподготовленной. Она была умна, она рассчитывала на это.
Клэй невольно чувствовал себя злым или грубым. Женщина была достаточно пожилой, чтобы годиться ему в матери, хотя его собственная мать давно умерла. Хорошие манеры были тем инструментом, который помогал справляться с такими странными моментами.
– Вы застали нас врасплох. Но что мы можем для вас сделать?
Черный мужчина посмотрел на Аманду, и его улыбка стала еще теплее.
– Что ж, вы, должно быть, Аманда. Правильно? Аманда. Простите, но… – Бриз кружил вокруг них, проникал сквозь летнюю одежду. Он назвал ее по имени в третий раз, потому что знал, что это подействует.
– Аманда, как вы думаете, мы можем войти внутрь?
8
УЗНАВАТЬ ЛЮДЕЙ БЫЛО ОДНИМ ИЗ ТАЛАНТОВ АМАНДЫ. Она покупала коктейли для аппаратчиков из Миннеаполиса, из Колумбии и Сент-Луиса, которые ей платили. Она помнила, кто есть кто, и спрашивала об их семьях. Это было предметом ее гордости. Она смотрела на гостя и видела только черного мужчину, которого никогда раньше не встречала.
– Вы знаете друг друга! – Клэй успокоился. Бриз поднял дыбом волосы на его ногах.
– Мы не имели удовольствия встретиться лицом к лицу, – мужчина владел приемами продавца: в конечном счете, он им и был. – Я Д. Х.
Эти буквы ничего для нее не значили. Аманда не могла понять, не пытается ли он что-то произнести по буквам.
– Джордж. – Женщине показалось, что имя будет звучать более человечно, чем инициалы, а это был тот самый момент, когда им нужно было казаться человечными. Никогда не знаешь, у кого есть оружие и кто готов постоять за себя. – Он Джордж.
Он думал о себе как о Джордже. Он говорил о себе как о Д. Х.
– Джордж, точно, я Джордж. Это наш дом.
Владение чем-либо было юридической категорией, и Аманда сама себя ввела в заблуждение. Она-то делала вид, что это их дом!
– Простите?
– Это наш дом, – повторил он. – Мы переписывались – про дом? – Он пытался говорить твердо, но в то же время и мягко.
И тут Аманда вспомнила: GHW@washingtongroupfund.com – размытую официальность этих инициалов. Дом был удобным, но достаточно безликим, чтобы она не удосужилась попробовать представить себе его владельцев, и теперь, видя их, она знала, что если бы все-таки удосужилась, картина оказалась бы неправильной. Этот дом не казался ей местом, в котором могли бы жить черные. Но что она под этим подразумевала?
– Это – ваш дом?
Клэй был разочарован. Они платили за иллюзию собственности. Они были в отпуске. Он закрыл дверь, оставив мир снаружи, там, где ему и место.
– Нам очень жаль беспокоить вас. – Рут все еще держала руку на плече Джорджа. Ну, они были внутри: это уже что-то.
Почему Клэй закрыл дверь, пригласил этих людей в дом? Это было очень в его духе. Он всегда хотел заниматься житейскими делами, но не был полностью готов к ним. Аманде нужны были доказательства. Она хотела рассмотреть документы на ипотеку, удостоверение личности с фотографией. Эти люди в неопрятной одежде могли быть… ну, они больше походили на евангелистов, чем на преступников, на полных надежды памфлетистов, что приходят свидетельствовать об Иегове.
– Вы нас немного напугали!
Клэй был не прочь признаться в собственной трусости, раз уж она миновала. «Немного» не считается, а еще, что важно, это была их вина.
– Боже мой, так резко стало холодно.
– О да, – Д. Х. не хуже других умел предсказывать, как поведут себя другие люди. Но на это требовалось время. Они оказались внутри. Только это и имело значение. – Летняя гроза? Может, пройдет мимо.
Четверо взрослых стояли неуклюже, как в последние минуты ожидания перед оргией.
Аманда злилась на них всех, и больше всего на Клэя. Она дернулась, уверенная, что кто-нибудь из этих людей сейчас предъявит пистолет, нож, требование. Хотела бы она по-прежнему держать телефон в руках, хотя кто знает, сколько времени потребуется местной полиции, чтобы добраться до их прекрасного дома в глубине леса. Она даже ничего не сказала.
Д. Х. был готов. Он подготовился заранее, попытался угадать, как эти люди могут отреагировать.
– Я понимаю, как это должно быть странно для вас, что мы вот так заявляемся без предупреждения.
– Без предупреждения. – Аманда изучила эти слова, и они не выдержали тщательного рассмотрения.
– Видите ли, мы бы позвонили, но телефоны…
Они бы позвонили? У этих людей был ее номер?
– Я Рут.
Она протянула руку. Каждая пара распределяла труд по силам, даже или особенно в такие моменты. Ее задача была пожимать руки, быть милой и успокоить этих людей, чтобы они смогли получить то, что хотели.
– Клэй. – Он пожал ей руку.
– А вы Аманда. – Рут улыбнулась.
Аманда взяла незнакомку за ухоженную ладонь. Если мозоли означали честный труд, то подразумевала ли мягкость рук нечестность?
– Да, – сказала она.
– А я, опять же, Д. Х. Приятно познакомиться, Клэй.
Клэй пожал руку Д. Х. с большим усилием, чем делал обычно, точно стараясь ему что-то доказать.
– И Аманда, приятно встретиться лично.
Аманда скрестила руки на груди.
– Да. Хотя должна признаться, я совсем не ожидала встречи с вами.
– Нет, разумеется, нет.
– Может, нам стоит… присесть?
Это был их дом, что Клэй мог поделать?
– Было бы здорово. – У Рут была улыбка жены политика.
– Присесть? Да. Хорошо. – Аманда пыталась намекнуть на что-то мужу, но одного взгляда было недостаточно. – Может быть, на кухне. Но нужно быть потише, дети спят.
