— Со временем это будет настойка опия. Пока же она очень ядовита — легко убьет четырех лошадей, — с гордостью сообщил Файрбоу Мэтью, вновь переведя взгляд на Джулиана. — Ну же, мистер Девейн, мне нужен подопытный.
Джулиан улыбнулся.
Мэтью ощутил беспокойство, причину которого не понимал. Джулиан шагнул вперед.
— Надеюсь, Берри полностью пришла в себя? — тихо спросил он у Мэтью.
— Да, слава Богу. И доктору, конечно же.
— И никаких осложнений?
— Нет, — фыркнул Файрбоу. — Я знаю, как пользоваться химикатами, сэр!
— Отлично, — сказал Джулиан все так же тихо. — Оставь нас, Мэтью.
Теперь воздух буквально зазвенел от тревоги.
— Джулиан, что ты…
— Я хотел поблагодарить вас, Мэтью, — перебил его Файрбоу, — за то, что вы привезли меня сюда и щедро вознаградили. — Он ожег глазами Джулиана. — Но этот зверь благодарности не заслуживает. Если бы не он, Элизабет Маллой осталась бы в живых. Она погибла, потому что ему взбрело в голову захватить ее в заложники. — Файрбоу, презрительно фыркнув, отвернулся от Джулиана, полностью сосредоточив внимание на Мэтью. — Он прирожденный убийца. Такие звери бродят по ночам и убивают маленьких девочек и мальчиков…
Джулиан настиг его в три шага.
В свете лампы блеснул нож, проворно извлеченный из ножен. Его росчерк наградил Файрбоу еще одной улыбкой от уха до уха — ниже той, которую он не успел стереть с губ.
Джулиан толкнул Файрбоу на каменный пол и встал над ним, глядя, как потоки крови растекаются вокруг его тела.
— Господи! — вскрикнул Мэтью. — Что ты натворил?
— Подожди, — бросил Джулиан.
Тело Файрбоу изогнулось. Он попытался зажать рану на горле рукой, кровь брызнула из-под его пальцев, едва не попав на Мэтью. Глаза доктора вылезли из орбит, очки повисли на здоровом ухе. Издавая булькающие хрипы, Файрбоу попытался встать, но рука заскользила по крови, и он снова упал, ударившись подбородком о каменный пол.
— Жди, — повторил Джулиан.
Файрбоу содрогнулся. Из перерезанного горла донесся звук, похожий на шум ветра в сухих камышах. Наконец, тело его согнулось, лежа на боку, приняв форму, отдаленно напоминавшую вопросительный знак. Лишь когда Файрбоу замер, Джулиан осторожно присел возле него и отер лезвие ножа о его плечо.
— Я всегда знал, что у него дурной характер, — надтреснуто произнес Джулиан, осторожно поднимаясь. В этот момент он поморщился от боли, рука легла на не успевший зажить бок.
— Ты с ума сошел? — Мэтью попятился. — Зачем?
Глаза Джулиана остались жесткими, но рот искривился в ухмылке.
— Никто, — процедил он, — не может заставить меня чистить за собой ночной горшок и уйти безнаказанным. — Он посмотрел на письменный стол и подошел к нему. Его взгляд был сосредоточен на книге ядов. Убрав нож в ножны под пальто, он снял стеклянный плафон с ближайшего фонаря и усилил пламя.
Мэтью смотрел на него со смесью ужаса и восхищения, а Джулиан меж тем, взяв в руки книгу, начал методично отрывать от нее страницы и подносить их к огню.
— Эта книга не должна существовать. Ты знаешь это не хуже меня, — строго сказал он, когда бумаги свернулись и почернели, испуская струи коптящего дыма. Джулиан выпустил тлеющие страницы из рук, прежде чем огонь успел лизнуть его пальцы, затянутые в иссиня-черные печатки. Пепел серыми снежинками ложился вокруг тела доктора. — Ничего не говори, Мэтью, просто стой, где стоишь. Будь паинькой, — хмыкнул он, сжигая остальные страницы.
Когда был сожжен последний лист и хлопья пепла присоединились к своим собратьям на полу, Джулиан раскрыл пустой переплет книги ядов и почти с благоговением положил его на обескровленное лицо Файрбоу.
— Вот и все, — торжественно возвестил он.
— Ты ведь затем и пришел? Чтобы убить его? — спросил Мэтью.
В ответ — еще одна усмешка.
— Виноват.
— Ты понимаешь, что Профессор разорвет тебя на куски?
— Нет, если не найдет меня. — Выражение глаз Джулиана чуть смягчилось, хотя и оставалось немного настороженным. — Я договорюсь с МакБреем у западных ворот, с ним это будет легче всего сделать. Потом нужно будет взять лодку — хорошую лодку, а не то позорище, которое мы реквизировали в Аддерлейне. — Он слабо улыбнулся. — Это на случай, если тебе интересны мои планы. Ты ведь любопытен, Мэтью, тебе все интересно.
Мэтью молчал.
Джулиан взглянул на него, и на миг его взгляд показался затравленным.
— Как странно, — задумчиво сказал он, покачав головой, но развивать эту мысль дальше не стал. Вместо того он внимательно вгляделся в лицо бывшего напарника. — Мэтью, ты… ты ведь никому не скажешь, куда я направился?
— Нет. Конечно, нет.
— Я знал, что могу на тебя положиться. Потому что ты хороший человек, Мэтью. — Джулиан чуть вздернул подбородок, в глазах заплясали желтые огоньки. — Хотя, будем надеяться, что-то плохое тебе передалось. Оно понадобится тебе в твоем будущем деле. И, надеюсь, оно спасет тебе жизнь. Удачи!
Мэтью кивнул. Он был потрясен резней, свидетелем которой только что стал, поэтому не мог найти достаточно красноречивых слов для прощания. К тому же… в какой-то мере Файрбоу уже не казался ему таким бездушным человеком, он даже стал ему по-своему дорог.
Но Мэтью понимал, почему Джулиан так поступил. Спасение Берри было, несомненно, добрым делом Файрбоу. Но со временем с помощью книги ядов Джонатана Джентри он продолжил бы удерживать жителей Прекрасного Бедда в наркотической тюрьме, а возможно, взялся бы и за эксперименты похуже. Теперь же…
Теперь «Прекрасной Могиле» предстояло узнать, каково жить без ядов и наркотиков Джентри. А это, безусловно, сулило существенные перемены.
Да, Джулиан поступил жестоко, но верно. Особенно с книгой, потому что она действительно не должна была существовать. Действовал ли Джулиан во благо человечества или в угоду собственному эгоизму — оставалось вопросом, и вряд ли он когда-нибудь даст на него ответ.
— И тебе тоже, — выдавил Мэтью. — Удачи, я имею в виду. Куда ты отправишься?
Несколько секунд Джулиан размышлял, стоит ли рассказывать об этом. Затем кивнул и улыбнулся:
— Собираюсь отплыть в Бристоль. Как можно скорее.
Мэтью приподнял брови.
— Как ты собрался грести? Твои ребра…
— Выдержат, — Джулиан махнул рукой. — А если тебе вдруг станет интересно, как у меня дела, — он чуть помедлил, — будь уверен, что я всегда… всегда смогу начать все с чистого листа. Завтра.
С этими словами Джулиан Девейн повернулся и вышел за дверь, оставив Мэтью в одиночестве в прекрасной лаборатории «Прекрасной Могилы» с лужицей крови злосчастного Лазаруса Файрбоу, растекавшейся вокруг его ботинок.
