— Мы встряли. Похоже, надолго.
— Этого я и боялся. Поезжай, когда сможешь.
Возница закрыл перегородку, и Лиллехорн недовольно посмотрел на Мэтью, как будто обвиняя его в этой задержке.
— К сожалению, — сказал он. — Здесь очень много способов потратить время впустую. У меня встреча с главным констеблем Лордом Ривингтоном через час. И я не хочу на нее опаздывать.
— Так же, как и я не хочу опаздывать на встречу с судьей Гринвудом.
— Да, он снисходительный человек, но придает времени большое значение, как и все успешные профессионалы, — он что-то услышал… голос мальчика, который громко кричал. Мэтью тоже услышал и посмотрел на улицу через решетки.
— Лорд Шепсли бросил Леди Кэролайн из-за африканской горничной! — кричал мальчишка. — Таверна «Пьяный Наместник» сгорела дотла, отпрыски богачей берут на себя ответственность за это! Прославленная звезда итальянской оперы похищена своим любовником-пиратом! Свежие новости «Булавки»! Свежие новости «Булавки»!
Крики мальчишки-продавца — возможно, двенадцати лет или около того — заставляли газеты буквально разлетаться с его рук. Карманы на его брюках были полны монет и сильно тянулись к земле.
— Мальчик! — Лиллехорн попытался перекричать шум Лондона. — Иди сюда!
Он выкопал пять пенсов, уплатил их через решетку и взял свой экземпляр, пока другие клиенты роились вокруг. Охранник тоже заплатил за копию. Со сверкающими глазами и вздохом волнения Лиллехорн начал читать так называемые новости дня. Мэтью отметил, что рты обоих его конвоиров чуть приоткрылись во время чтения.
— Новые подробности про двухголового ребенка Леди Эверласт? — спросил Мэтью.
Лиллехорн тут же поднял на него глаза.
— Что? Ох, нет, это старые новости. Я полагаю, ваши сокамерники любят эту газетенку? Как и все здесь.
— Я вижу, — Мэтью смотрел на мальчишку, продающего одну копию за другой, пока тот не исчез из поля зрения, все еще выкрикивая заголовки. — Мне интересно, как отделить факты от вымысла в таких изданиях?
— Это все основано на фактах, — сказал Лиллехорн с ноткой защиты в голосе. — Конечно, многое из того, что здесь написано, носит чисто развлекательный характер для среднего человека, но это сделано гладко, поэтому различия особенно не бросаются в глаза. А теперь, прошу, помолчите и позвольте мне продолжить.
— Скользкий склон, — буркнул Мэтью.
— Простите?
— Скользкий склон — не видеть разницу между фактами и вымыслом и доверяться безликому Лорду Паффери. Такой человек на самом деле существует?
— Понятия не имею. Разве это имеет значение?
— Я хотел бы быть уверенным, что читаю честного писателя. Вот история о похищении оперной звезды, например. Это правда?
— Правда. Когда мадам Алисия Кандольери прибыла в Портсмут, ее встретил тот, кого, мы полагаем, она сочла возницей от графа Кентерберийского. Оказалось, настоящего возницу подкараулили и убили, как и того, кто должен был сопровождать певицу — их тела нашли в лесу. Мадам Кандольери исчезла, и с тех пор ее никто не видел. Это было две недели назад.
— У нее не было защитника, который бы путешествовал с ней?
— Двое. Ее управляющий и ее служанка. Оба также пропали.
— Каков выкуп?
— Никакого выкупа не назначали, насколько я знаю.
— Хм… — выдохнул Мэтью. — Никакого выкупа в течение двух недель? Убийство возницы графа и сопровождающего говорит о том, что у кого-то были серьезные намерения… но зачем похищать известную оперную певицу, если не из-за выкупа? Я догадываюсь также, что часть с пиратом-любовником здесь является выдумкой, обгоняющей факт?
— Я туда еще не добрался, так что, пожалуйста, дайте мне продолжить.
Мэтью дал ему еще несколько секунд перед тем, как задать вопрос, который интересовал его по-настоящему.
— Альбион снова напал?
Лиллехорн опустил свою «Булавку».
— Что вам об этом известно?
— Только то, что я читал в краткой статье в одном из изданий последних недель, — Мэтью нахмурился, чувствуя определенный дискомфорт Лиллехорна. — Хотите сказать, Альбион… реален? Не выдумка?
— Не выдумка, — был ответ. — Правда, я уверен, «Булавка» несколько преувеличивает его… гм… таланты, но достаточно будет сказать, что Альбион реальный человек, и он является настоящим бельмом на теле закона.
— Черный плащ с капюшоном? Золотая маска? И он убивает мечом? Это все правда?
— Да.
— Это драматическая личность, определенно пытающаяся сделать какое-то заявление, — сказал Мэтью. — Но что он хочет сказать?
— Сказать, что он агрессивно не согласен с законодательной властью этого города. Альбион убил шестерых человек, всех после полуночи, на темных улицах, где приличные граждане боятся ходить. Связь между этими жертвами… о, мы, наконец, то движемся! Очень хорошо! — экипаж накренился, начав подниматься вверх. — Связь, — Лиллехорн продолжил отрывисто, потому что он был явно раздражен тем, что ему помешали читать долгожданную «Булавку». — В том, что все шестеро были обыкновенными преступниками, отбывали срок в тюрьме, но были освобождены с помощью махинаций адвокатов — вплоть до взяток.
— Вы говорите это, исходя из личного опыта?
— Разумеется, нет! Я, может быть, и был вознагражден за некоторые свои решения в Нью-Йорке, но здесь я самая прямая стрела. Зарубите себе это на носу, Сатклифф, — сказал Лиллехорн охраннику, губы которого шевелились во время чтения. — К сожалению, многие в залах правосудия готовы открыть и наполнить свои карманы, но я заявляю вам прямо, что не являюсь одним из них. Мы с Принцессой слишком долго ждали, чтобы вернуться сюда, и я не рискну своей должностью ради нескольких гиней.
— Ах, — выдохнул Мэтью. Случаю Лиллехорна помогло то, что отец его сварливой и неприятной жены Мод — которую по ее собственному требованию все называли Принцессой — был обеспеченным хозяином магазина моллюсков на Ист-Чип-Стрит и был известен как «Герцог Моллюсков». Мэтью прислушался к скрипучей музыке города, которая одновременно притягивала и отталкивала. Мысли плавали в его голове и перемещались, как шахматные фигуры, в поисках ответа.
— Интересно, — сказал он.
— Что? — Лиллехорн вновь оторвался от газеты, от которой, похоже, зависел уже весь город. — Интересно, что я выше взяточничества?
— Не это. Я верю в то, что вы сказали. Интересно, что шестеро обычных преступников смогли позволить себе достаточно хороших юристов, чтобы манипулировать судьями. И что шесть обычных преступников стоят взяточничества и усилий. Неужели нет ничего большего, что объединяло бы этих людей?
— Мэтью, — сказал Лиллехорн с холодным вздохом превосходства. — Вы, возможно, были так называемым «решателем проблем» в Нью-Йорке, но здесь вы просто проблема. Если вы посмотрите глубже в эту ситуацию, вы увидите плоть преступника, освобожденную от цепей, едущую в тюремной повозке в направлении суда. И я надеюсь — весьма искренне надеюсь — что судья Гринвуд не страдает сейчас от расстройства желудка, подагры или любой зудящей вещи, которая может причинить ему неудобство, потому что это может сильно повлиять на вашу ситуацию. Теперь вы не возражаете, если я уделю немного времени чтению, пока мы не прибыли? На это у меня есть десять минут, если, конечно, еще один вагон не разбросает тут свои бочки.
