– Откуда у тебя это? – строго спросила она младшую сестру.
Та, испугавшись гнева сестры, промолчала и спрятала леденец за спиной.
– Я знаю, откуда! Тебе дала это Кристин! – догадалась Кэтрин и рассердилась еще больше. – Ты общалась с ней?
Кэсси отрицательно замотала головой.
– Не лги мне, Кэсси! Ложь – это страшный грех, за который ты будешь наказана! Ты была в Риверсхольде? – Эта догадка вывела Кэтрин из равновесия: она вырвала из рук Кэсси леденец и выбросила его в раскрытое окно. – Ничего у нее не бери! Я запрещаю тебе!
Ошеломленная утратой сладости, бедная Кэсси выскочила из дома, нашла леденец, испачканный в земле, и побежала к реке.
– Не смей! Выброси! – закричала ей вслед Кэтрин, но, когда Кэсси на секунду остановилась и взглянула на сестру глазами полными слез, до Кейт дошло запоздалое осознание того, как жестоко она поступила с бедной неразумной девочкой. Однако шанса исправить свой дурной поступок старшей Глоуфорд не представился, так как Кэсси уже скрылась с ее глаз.
Прибежав на реку, Кэсси вымыла леденец в воде, спряталась за большой камень, чтобы Кейт не смогла найти ее, и вновь принялась поглощать желанное лакомство. Она не могла понять, отчего Кэти была такой злой. Когда девушка доела леденец и пришла домой, Кэтрин искренне попросила ее прощения. Но глубоко оскорбленная поступком сестры по отношению к ее леденцу, Кэсси не могла простить ей и сказала лишь тихое: «Все хорошо».
– Милая я понимаю, что не могу дать тебе того, что дала тебе Кристин, но ты не должна ничего от нее принимать, – вкрадчивым ласковым тоном сказала ей Кейт. – Все эти вещи и сладости достались ей греховным путем, а ведь Господь не любит грех. Ты понимаешь, Кэсси?
– Ага, – равнодушно ответила та, чтобы сестра отстала от нее.
– Я не хочу, чтобы ты ходила к Крис.
– А я хочу, – вдруг упрямо заявила Кэсси.
Кэтрин словно ударили в грудь: Кэсси, сама того не зная, рвала ее душу на части.
– Нет, милая, ты не должна! – едва не плача от отчаяния, воскликнула Кэтрин.
– Я пойду, – все так же упрямо сказала Кэсси. – Крис играет со мной, а ты нет.
– Но я работаю в поле! Ведь зимой я играю с тобой! Целыми днями, Кэсси!
– А я хочу сейчас!
Поняв, что запретами ничего не добьется, Кейт бессильно опустила руки. Такая боль объяла ее душу, что из ее глаз потекли слезы.
– Хорошо, ты можешь ходить к Крис, но не часто, – полушепотом сказала она и отвернулась, чтобы Кэсси не увидела ее слез.
Но Кэсси заметила, что Кейт плачет, и, почувствовав жгучий стыд, обняла ее.
– Кэти, не плачь… Я люблю тебя, Кэти, – расстроенно сказала она.
– И я люблю тебя, мой ангелочек, – прошептала Кейт, оборачиваясь к Кэсси и обнимая ее.
– Так мне можно ходить к Крис? – с надеждой спросила Кэсси.
– Да, но нечасто, – повторила Кейт.
В эту ночь Кэсси уснула объятая розовыми мечтами, а Кэтрин долго молилась, стоя на коленях перед распятием. Так она и заснула, прямо на глиняном полу.
Глава 31
Следующим утром Кэтрин получила уже нежданное письмо от виконта Уилворта, в котором тот сообщил, что его попытка приобрести поместье близ Вальсингама потерпела крах. Виконт был глубоко озадачен и огорчен этой неудачей, однако выразил надежду на то, что Кэтрин позволит ему увезти Кэсси в Лондон, а также повторил свое предложение приехать вместе с сестрой и самой Кейт. Но надежда виконта была напрасной: считающая Лондон пристанищем дьявола и греха, Кэтрин написала виконту довольно прямой ответ: в связи с печальными и позорными для них обстоятельствами, она никогда не приедет в Лондон сама и, тем более, не отпустит туда Кэсси, дабы не угодить в лапы сатаны. Также Кейт уведомила лорда Уилворта о том, что Кристин нашлась и что она находится в любовницах у его друга – графа Дрэймора. Получив эту ужасную новость, виконт был опечален ею, но и разозлен своей недальновидностью, ведь еще давно наблюдал чувства, что вызвала в графе Кристин, но он, виконт, закрыл на них глаза и теперь считал, что Глоуфорды расплачивались за это его упущение. Он написал графу Дрэймору гневное письмо, в котором упрекнул его в неблагородном и чудовищном поступке – соблазнении не видавшей свет деревенской простушки, и взывал к его разуму оставить Кристин. Граф же прислал ему ответную записку, в которой оказались всего три слова: «Это мое дело».
«Какое позорное происшествие! Какая роковая несправедливость! Из-за легкомыслия Колина и глупости Кристин страдают прекрасные девушки – мисс Кэсси и мисс Кэтрин. К сожалению, я осведомлен, что говорят о них в этом гнилом местечке. Милая Кэсси… Как давно я не видел ее. Необходимо съездить в Вальсингам и вновь, на этот раз лично, попросить мисс Кэтрин отпустить сестру со мной в Лондон. Но, едва ли после унижения, что принес ей мой друг, соблазнив вторую ее сестру, мисс Кэтрин испытывает ко мне доверие» – подумал виконт, сжав в кулак записку графа, и бросил эту бумагу в пылающий огонь камина, даже летом согревающий его большой каменный дом в Лондоне.
Несмотря на отчаянное желание увидеть Кэсси, приехать в Вальсингам виконт Уилворт не смог: Парламент поручил ему важную миссию в Шотландии, заставившую виконта отплыть туда на неопределенный срок.
***
Весь жаркий август Кэсси каждый день приходила в Риверсхольд. Кэтрин же молча страдала, однако не могла запретить восхищенной несмышленой сестре не видеть Кристин, но сама сторонилась поместья, как проклятого места. Когда Кэсси возвращалась домой, принося с собой сладости, Кейт горько вздыхала и надеялась, что, когда змея Кристин покинет Риверсхольд, прекратит отравлять разум Кэсси своим сладким ядом и подкупать ее сладостями, страданиям придет конец.
Хозяин Риверсхольда – граф Дрэймор, как и обещал, не был ни рассержен, ни зол на визиты Кэсси, которые, действительно, привели к положительным переменам: благодаря общению с сестрой, Кристин вновь стала мягкой и нежной. Такая перемена в характере любовницы удовлетворяла графа, ведь отныне Кристин не надоедала ему и не мешала его трудам, а находила удовольствие в том, что наряжала сестру в свои платья и драгоценности, кормила Кэсси вкусной едой и сладостями и катала по поместью в красивом открытом экипаже. Теперь из покоев Кристин часто слышался радостный звонкий смех Кэсси, которая была рада всему, чем окружала ее богатая сестра – невеста графа. Неразумная девушка не могла понять, почему Кристин все никак не выходит за своего жениха замуж, но не смела спросить ее об этом, боясь, что та рассердиться и запретит ей приходить в поместье. Но Кристин даже не помышляла об этой мере: она так сильно привязалась к своей забавной сестренке, веселящей ее детскими мыслями и сказками, что не могла более с ней расстаться. Когда Кэсси по какой-то причине не могла прийти, Кристин грустила, волновалась и выплескивала свои чувства на возлюбленного, но тот никогда более не поднимал на нее руку, а лишь молча выставлял любовницу из своего кабинета и запирал дверь на замок. Следующим днем, когда Кэсси, как солнышко, вновь появлялась в Риверсхольде, Кристин вновь превращалась из злой принцессы в добрую и ласковую.
