У эмоционального заражения есть такой результат: то, в какой мере человек счастлив, обычно воздействует на его друзей, семью и соседей. Мы в некотором смысле – те, с кем мы общаемся. По крайней мере, к такому заключению пришли ученые в совместном проекте Гарвардского университета и Университета Калифорнии в Сан-Диего: в рамках этого проекта исследователи наблюдали за жизнью 4739 человек в течение двадцати лет
[223]. Предметом исследования стали не случайные группы незнакомых друг с другом людей: это была большая социальная сеть. У каждого участника группы в ней находилось в среднем 10,4 человека, с кем у этого участника имелись те или иные общественные связи, – то были его родственники, друзья или хотя бы друзья друзей; итого более 53 тысяч взаимосвязей. Испытуемых собеседовали каждые два-четыре года и в этих беседах выясняли степень их счастья и перемены в их социальных связях. Полученные данные вводили в компьютер и анализировали изощренными математическими методами анализа сетей. Заключение: люди, окруженные счастливыми людьми, склонны и сами быть счастливыми, и с большей вероятностью оказывались счастливы и в дальнейшем – благодаря распространению счастья, а не потому, что люди склонны держаться себе подобных.
Самое удивительное из всех новых исследований эмоционального заражения – в работах, показывающих, до чего легко это заражение происходит. Вам и не нужно вступать в контакт с другим человеком – и даже говорить с ним по телефону незачем: на ваши эмоции можно повлиять эсэмэской или сообщением в социальной сети. Возьмем, к примеру, неоднозначный эксперимент по эмоциональному манипулированию, проведенный Фейсбуком в 2012 году над своими пользователям без их ведома. В исследовании администрация социальной сети манипулировала тем, что видят 689 тысяч человек, фильтруя положительный и отрицательный контент в новостных лентах пользователей
[224]. Исследователи сообщили, что, когда в новостных лентах уменьшили объем положительных высказываний, пользователи начали производить меньше положительных высказываний и больше отрицательных. А когда уменьшили подачу отрицательных сообщений, возникла обратная закономерность. В исследовании, проведенном в Твиттере – где в состав контента никто не вмешивался, – обнаружилось, что люди, наблюдая отрицательный контент, производили больше отрицательных сообщений, а те, кто предпочитал медиа-продукты с позитивным содержанием, писали больше положительных
[225].
Подобно многим аспектам эмоций, пусть эмоциональное заражение и давало нам эволюционное преимущество в прошлом, в современном обществе бывает не очень благоприятно. И все же в одном отношении оно учит нас кое-чему важному и оптимистичному: если хмурые лица или текстовые сообщения других людей способны менять наше эмоциональное состояние, значит, способны его менять и мы сами. И исследования показывают, что мы действительно в силах влиять на свои эмоции.
Разум управляет эмоциями
Наши эмоции погружают нас в глубины печали и возносят на вершины радости. Они главная движущая сила нашего выбора и поступков, они побуждают нас формулировать цели и достигать их. Однако они же могут быть первопричиной наших крушений. Вполне приемлемо чувствовать душераздирающую печаль, вспомнив об утрате любимого человека. Но совсем не приемлемо переживать что-то подобное, когда не удается открыть банку с маринарой. Исследователи эмоций, как и эта книга, постоянно обращаются к тому, что эмоции – необходимая часть нашего бытия и обычно благотворная, однако не всегда. Поскольку в основном эмоции развились у нас в эпоху, когда жизнь наша была совсем другой, обстоятельства неизбежно должны время от времени складываться так, что эмоции не оптимально соответствуют нашим нынешним нуждам. Теневая сторона может проявляться особенно у чересчур сильных эмоций. Тревожность развилась у нас для того, чтобы мы были осторожнее, но она же способна породить панику. Печаль утраты напоминает нам о том, что действительно важно, однако может вытеснить любые надежды и оптимизм и переродиться в депрессию. Гнев способен мотивировать вас разобраться в ситуации и поднять уровень адреналина у вас в крови, тем самым наделяя вас большей физической силой, – и вместе с тем тот же гнев может подвигнуть вас к действиям, отчуждающим вас от других людей и затруднить достижение поставленных целей.
Все мы время от времени оказываемся в обстоятельствах, на которых управление эмоциями сказалось бы благотворно. Бывает и так, что лучше всего скрыть или подавить эмоции, поскольку в противном случае окружающие сочтут их проявление непрофессионализмом или даже чем-то неприличным и ради нашего же блага нам стоит пригасить то, что мы чувствуем. Исследования эмоционального интеллекта показывают, что наиболее успешными предпринимателями, политиками и духовными лидерами обыкновенно оказываются те, кто умеет повелевать своими эмоциями и применять их инструментально при взаимодействии с другими людьми. Показатели коэффициента интеллекта пусть и коррелируют с умственными способностями, для профессионального и личного успеха важнее всего именно власть над эмоциональными состояниями и понимание их.
Способность регулировать эмоции – очень человеческий навык. Даже у простейших животных задействованы многие нейромедиаторы, которые есть и у человека, а эмоции многих высших животных соотносятся с системами мозга примерно так же, как у человека. Тревожные мыши успокаиваются, если дать им валиум; осьминоги проявляют любвеобильность, если скормить им экстази; психотропные препараты, воздействующие на людей, зачастую так же влияют и на крыс. Но все эти животные не способны намеренно устраивать себе подобные перемены состояния. Не могут они и модулировать, отсрочивать или скрывать переживаемое ими. Какая бы эмоция ни возникала у животных, в большинстве своем они реагируют мгновенно и открыто. Тогда как люди способны умерять, усиливать, изображать или подавлять ту или иную эмоцию, кошка не в силах сделать вид, что еда ей нравится, когда на самом деле это не так, или же скрыть свои чувства, если вы ей докучаете. В этом состоит вопиющая разница между эмоциональным устройством человека и животного.
Людям эмоциональная регуляция дает и физические, и психологические преимущества. Например, она коррелирует с лучшим физическим здоровьем, особенно в том, что касается сердечных болезней
[226]. В одном тринадцатилетнем исследовании пожилых мужчин те, у кого была самая слабая способность к эмоциональной регуляции, на 60 % сильнее подвергались риску инфаркта, чем те, кто справлялся с саморегуляцией лучше. Ученые пока не вполне разобрались в механизме этого воздействия, но подозревают, что эмоциональная регуляция приводит к меньшей активации систем организма, отвечающих за реакцию на стресс. Когда вам что-то непосредственно угрожает физически, реакция на стресс подготавливает вас к конфликту. У вас увеличиваются кровяное давление и пульс, напрягаются мышцы и расширяются зрачки, чтобы вы лучше видели. Это полезно, если придется справляться с нападением гиен посреди саванны, где обитали наши предки, однако без толку, если вам грозит словесная атака, а нападающий – ваш начальник. Да и дорого он обходится, такой отклик: возникает выброс гормонов стресса, что производит воспалительное действие, которое связывают с сердечно-сосудистыми заболеваниями и другими расстройствами.
